Изучая геохимию, мы изучаем одно из проявлений атомной планетной химии, в свою очередь ничтожную часть огромного целого – космохимии – атомной химии звезд, галаксий и систем галаксий. Космохимия есть часть астрофизики. Теоретически важно, что эту ничтожную часть Космоса можно изучать в геохимии и особенно в биогеохимии с такой глубиной, которая недоступна нам ни в одном другом отделе космической химии. Взятая в атомном разрезе, химия Космоса сводит мир к областям атомов, различным по характеру и по форме свойственных им миграций и равновесий. Создается атомная геометрия пространства-времени, новая, небывалая удобная модель для научной классификации, впервые охватывающая необозримое количество точно устанавливаемых количественно, в пространстве-времени выраженных, научных фактов. Биогеохимия научно вводит в этот закономерный стройный мир атомов, в геометрию Космоса, явления жизни как неразрывную часть единого закономерного целого. Связывая жизнь с атомами, биогеохимия логически неизбежно вводит явления жизни в круг тех проблем, которые выявляются структурой, организацией самих атомов, состоящих из более мелких закономерных единиц, охватывающих весь научно построяемый мир.
5. Мне кажется, что благодаря этому философское и научное значение биогеохимии очень велико, так как до сих пор в картине научно построенного Космоса жизнь исчезала или играла ничтожную роль[91]. Она не была связана с Космосом как необходимое закономерное звено. Нередко в философских и в научных концепциях мира жизнь появлялась как самодовлеющая часть; она связывалась с научной картиной мира, как deus ex machina, случайно и произвольно. Жизнь могла исчезнуть, без того, чтобы в научной картине мироздания дрогнули и изменились бы заметным образом какие бы то ни было (ее серьезные, важные черты).
Теснейшая связь жизни с планетной химией, как это выявляет биогеохимия, научно связывала жизнь с атомами, с их положениями. Она входит в область наук об атомах как раз в исторически важнейший и ответственнейший момент их развития.
Входя в атомную планетную химию как закономерная часть, науки о жизни захватываются самым могучим течением современной мысли, которое чеканит жизнь человечества на поколения, попадают в вихрь взрыва научного творчества, который мы переживаем[92]. В проявлениях жизни в этом аспекте вскрываются новые, раньше не охватывавшиеся научной мыслью ее черты, должны создаваться и получать новое освещение новые категории научных биологических фактов.
6. Они входят в модель мира, которая создана в XX столетии, но которая имеет свои корни в идеях, не высказанных в ясной форме, но существование которых может считаться доказанным в первой половине XIX столетия. Фарадей[93] около ста лет тому назад имел представление о закономерном распределении химических элементов в разных частях мироздания, как бы предвидел создающуюся сейчас атомную модель мира.
Шенбейн[94], один из близких его друзей – в те же 1830–1840 годы – не раз высказывал убеждение о неизбежном создании в будущем новой науки, часть которой составляет биогеохимия, науки, которую он уже называл геохимией и которая, по существу, является проявлением современного атомного представления о мироздании, если мы вместо химического элемента возьмем отвечающий ему атом. К концу столетия в разных странах, в России, в Северо-Американских Соединенных Штатах и в Норвегии, главным образом, создались центры научной работы, из которых выросла геохимия, вся охваченная представлением о значении и закономерности движений и равновесий атомов, строящих Космос, в своей совокупности представляющих единое целое[95].
Наш век вводит в эту концепцию новое представление об основном преобладающем значении в строении мироздания еще меньших дискретных индивидуумов материи – протонов, нейтронов, электронов и т. д., из систем которых состоят атомы. Изучая историю атомов, мы изучаем в действительности историю и строящие их и с ними связанные другие мельчайшие элементы материи.
7. В эту современную научную модель, научно построенный Космос – как важная составная часть – неразрывная и закономерно научно согласованная, входят через биогеохимию через биогеохимические процессы – явления жизни.
Явления жизни – это та часть окружающего нас мира, в которую человек проникает так глубоко, как ни в какую другую; ибо в явлениях жизни он сам составляет неотделимую от целого часть мира. Здесь он всем своим существом, дисциплиной научной и философской мысли, своим творчеством во всех его проявлениях, в том числе религиозным и художественным, охватывает и проникает своим разумом и своей личностью иным образом ему недоступные понимания Космоса.
Входя в таком аспекте в атомную структуру Вселенной, процессы жизни должны неизбежно внести в понимание мира раньше в научном охвате в нем отсутствующее новое содержание. Как же здесь проявляются процессы жизни?
Меняют ли они существенным образом научную картину мира или исчезают, как едва заметная подробность в величии целого?
Легко убедиться, что это вхождение самым существенным образом меняет картину мира не потому, чтобы жизнь в ее нам сейчас известном проявлении играла какую-нибудь исключительную по значению роль или вскрывала свойства мира по существу, помимо нашей личности – иначе нам недоступные, но потому, что логически ее вхождение в эту картину чрезвычайно усиливает и по-новому строит реальность наших представлений. Совершенно ясно, что реальный мир, изучаемый наукой, достигает максимальной силы представления, выражаемой в доступности необычайных следствий и бесчисленных частностей наблюдаемой природы – в науках о жизни, прежде всего в науках о человеке и человечестве, то есть в науках гуманитарных, биологических и геологических, неразрывно связанных с биосферой.
Это методологическое значение вхождения явлений жизни в атомную научную картину Космоса прежде всего сказывается в том, что отметает одно из тех представлений, которое играло огромную роль в точном знании, представление о механизме Вселенной дает опору другому представлению, – представлению об организованности Вселенной, о ее порядке, причем для понимания и работы над такой организованностью мы можем научно выдвинуть и научно использовать одно из ее проявлений, лежащих в основе учения о жизни, – понятие о живом организме.
Что представляет собою атомная модель мира? Можно ли здесь говорить о каком-нибудь механизме?
В науке, когда мы спрашиваем себя, можно ли или нельзя называть то или иное явление тем или иным словом – это значит: насколько удобно для изучения данного явления употреблять это слово? – насколько это не приводит к недоразумениям и к неясностям? – особенно когда мы имеем дело со словами, созданными в другой обстановке – в обыденной жизни, в философской, теологической, художественной среде.
Это затруднение как раз существует для слова «механизм». Я его не раз употреблял раньше, говоря о земных оболочках, о биосфере, в частности. Но, в конце концов, я встретился с серьезным неудобством, ибо из разнообразных философских пониманий слова «механизм» делались выводы, которые не вытекали из природных явлений, этим словом мной – и в науке вообще – так называемых.
Противоречия и ложные понимания чрезвычайно усиливаются, когда в атомную геометрию мира входят явления жизни. Ибо жизнь не отделима от организма, а живое вещество геохимии есть совокупность живых организмов[96].
8. Понятие живого организма не может считаться тождественным с понятием механизма ни в его научном, ни в большинстве философских пониманий.
Это можно сейчас утверждать в результате векового стремления научной мысли свести явления жизни к механизму.
