Мы вступаем здесь в огромную область фактов, не затронутых еще строгой научной мыслью.

Можно и должно выдвинуть, однако, сейчас же важные указания, возбуждающие нашу пытливость. И я не могу хотя бы вскользь некоторые из них не отметить. Так, во‑первых, по-видимому, направление спиралей раковин одного и того же вида может меняться в течение геологического времени. Так есть указание, что раковины всех Fusus antiquus из красного лежня Англии (нижнепермские) все левые, а современные – все правые. Если бы не было какой-нибудь причины – неизбежно диссимметричной согласно принципу Кюри, – нарушающей симметрию, то существовало бы одинаковое количество правых и левых спиралей. Причина, вызывавшая это явление, менялась в течение геологического времени. Она была в данной местности энантиоморфной левой в пермское время и энантиоморфной правой в наше время. На возможность такого изменения пространства жизни указывает, по-видимому, и то, что в ряде случаев эмбрионы гастеропод дают левые спирали, а взрослые формы – правые.

Мы пока останавливаемся бессильно перед объяснением этого явления. Прежде всего необходимо его тщательное изучение и подтверждение. Явление, несомненно, очень сложное. Так, есть и сейчас виды моллюсков с левыми спиралями, хотя их число теряется при изучении всей их совокупности.

Больше того, указаны географические изменения. Lonistes оз. Танганьики имеет левые спирали, а тот же род из близких озер Ниассы и Виктории – правые. Какая может быть причина этого явления?

Того же рода бесчисленные, несобранные воедино наблюдения разбросаны в литературе по отношению к окружающим нас другим спиральным формам растений и животных – к формам семян, цветов и т. п. Мы явно здесь находимся в области явлений диссимметрии, тесно связанных с проблемами, затронутыми Пастером, но уже совсем незатронутыми теоретической мыслью.

Не исключена возможность, что здесь откроются или особые свойства связанного с жизнью пространства, или особого рода в нем действующая диссимметрическая сила.

Дело настоящего и ближайшего будущего – пойти по путям, которые здесь открываются.

По-видимому, не менее глубоко можно проникать в изучение физического времени путем исследования жизненных явлений.

Время физики, несомненно, не есть отвлеченное время математика или философа, и оно в разных явлениях проявляется в столь различных формах, что мы вынуждены это отмечать в нашем эмпирическом знании. Мы говорим об историческом, геологическом, космическом и т. п. временах.

Удобно отличать биологическое время, в пределах которого проявляются жизненные явления.

Это биологическое время отвечает полутора, двум миллиардам лет, на протяжении которых нам известно на Земле существование биологических процессов, начиная с археозоя. Очень возможно, что эти годы связаны только с существованием нашей планеты, а не с действительностью жизни в Космосе. Мы сейчас ясно подходим к заключению, что длительность существования в Космосе небесных тел предельна, то есть и здесь мы имеем дело с необратимым процессом. Насколько предельна жизнь в ее проявлении в Космосе, мы не знаем, так как вообще наши знания о жизни в Космосе ничтожны. Возможно, что миллиарды лет отвечают земному планетному времени и составляют лишь малую часть биологического времени.

В пределах этого времени мы имеем необратимый процесс для жизни на Земле, выражающийся в эволюции видов.

С точки зрения времени, по-видимому, основным явлением должно быть признано проявление принципа Реди, то есть смена поколений.

В этой смене поколений есть ряд явлений, доступных количественному изучению и дающих точное, математически учитываемое представление о строении того полярного вектора времени, который отвечает – геометрически – процессу эволюции.

К сожалению, относящиеся сюда научные факты разбросаны и не всегда точно установлены. Для тех постоянных, которые существуют для биологического времени, можно сейчас дать только пределы чисел, но не сами числа. Но изменение представлений о положении жизни в Космосе настоятельно требует постановки систематических опытных исследований в этом направлении.

Прежде всего бросается в глаза, что есть, несомненно, минимальный предел длительности чередования поколений. Предел определяет наименьшее время, потребное для создания нового организма, то есть не только для создания его механизма, но и всех тех сложнейших химических тел – белков и т. п., – которые должны быть организмом воспроизведены. Очевидно, это явление закономерное.

В другом месте я пытался установить, что предел этот отвечает минимальной средней делимости одноклеточного организма и что он идет с такой интенсивностью, что достигает физически возможного предела[74].

Предел ставится не тем, что в короткое время смены поколений не могут образоваться бесчисленные сложные, нужные для жизни химические соединения тела организма и его механизмы, а свойствами физической среды и первым делом свойствами газов – дыханием организмов. Организм должен производить свой газовый обмен так, чтобы среда его жизни не разрушалась, то есть скорость распространения его геохимической энергии путем размножения (resp. смены поколений) не может превышать скорости звуковой волны газовой среды, которой дышит организм.

Достижение жизнью в действительности этого предела служит указанием на чрезвычайную интенсивность жизненного процесса, явно не связанного только со свойствами материальной среды.

Изучение этого предела стоит на очереди. Сколько можно судить, минимальная длительность смены поколений лежит где-то между 16 и 22 минутами, по-видимому, ближе к 20 минутам. Эта величина требует точного определения. Это важная биологическая постоянная. Она к тому же может быть принята за естественную единицу при изучении биологического времени. Ее можно считать за меру биологического времени. По-видимому, ее определение не представляет экспериментальных затруднений и должно быть сделано.

По-видимому, есть и максимальный предел для смены поколений. Он наблюдается в некоторых растительных организмах и отвечает немногим сотням лет, то есть 10⁷, может быть, 10⁸ минутам. Его определение есть тоже вопрос времени.

Таким образом, амплитуда колебаний смены поколений очень значительна и отвечает миллионам, может быть, десяткам миллионов раз.

Чрезвычайно характерно для биологического времени изменение длительности поколения в ходе процесса эволюции – в течение геологического времени. Иметь понятие об этом процессе и о его характере можно только после того, как будет собран достаточный фактический материал. Для человека, по-видимому, с ходом времени в эволюционном процессе растет длительность поколения.

На основе новой физики явление должно изучаться в комплексе пространство – время. Пространство жизни, как мы видели, имеет свое особое единственное в природе симметрическое состояние. Время, ему отвечающее, имеет не только полярный характер векторов, но особый, ему свойственный параметр, особую, связанную с жизнью, единицу измерения.

Я не могу здесь дальше останавливаться на этих явлениях. Мне важно лишь дать почувствовать их значение.

Возникает множество вопросов, ясно открываются возможности научного количественного изучения.

Только после того, как будут систематизированы давно известные факты или будут собраны новые, можно будет выяснить, что даст нам изучение биологического времени в связи с характеризующей его сменой живых поколений.

Но с точки зрения интересующего нас здесь вопроса о значении изучения жизни для выявления основной научной картины мира ясно, что и для пространства, и для времени мироздания это изучение не безразлично. Оно вводит новые черты, не открываемые другими физическими или химическими процессами.

Ясно, что жизнь неотделима от Космоса, и ее изучение должно отразиться – может быть, очень сильно – на его научном облике. Мы это видим и для других основных элементов Космоса, но останавливаться на них я здесь не могу.