Пока мы остаемся в области явлений симметрии. Но одновременно изучая явления диссимметрии в связи с живым веществом, Пастер открыл новое явление, тоже связанное с уменьшением симметрии, то есть с диссимметрией, которое лежит, однако, вне области явлений симметрии, ею объяснено и предвидено быть не может.

Он нашел, что вместо одновременно появляющихся двух антиподов – правых и левых – в равном числе, как этого требуют законы симметрии, выкристаллизовываются в некоторых случаях один какой-нибудь из антиподов или один явно преобладает над другим.

Так как Пастер вообще не знал, что часть нарушений симметрии – его диссимметрия – в действительности может быть выведена из законов симметрии, он не отделял это проявление диссимметрии от других им открытых, говорил о них вместе как об одном явлении; он, однако, заметил, что последнее явление исключительно связано с жизнью, тогда как первое может быть от нее независимым.

С физической точки зрения между этими двумя явлениями, названными диссимметрией, существует коренное различие. Первое связано с распределением предметов в пространстве, охватываемом учением о симметрии.

Второе не связано с симметрией и является непредвидимым из нее действительным ее нарушением.

Принцип Кюри о том, что всякое явление, обладающее диссимметрией, должно происходить от причины, обладающей такой же диссимметрией, так широк, что он обнимает оба явления.

Прежде чем перейти к изложению достижений Пастера, остановимся на вытекающем из диссимметрии характере пространства, его отличию от нашего пространства – пространства физики и геометрии. Именно это пространство мы будем, согласно открытию Пастера и согласно принципу Кюри, наблюдать всюду внутри организмов – внутри бактерии или внутри слона, например, и некоторые свойства такого, скажем, энантиоморфного – правого или левого – пространства должны проявляться в окружающей организмы среде благодаря их жизни.

Отличие такого пространства от обычного может быть ярко выражено изучением физических свойств проводимых в нем векторов, то есть направлений.

Я указывал уже, что явления жизни необратимы во времени, то есть с ходом времени всегда идут в одном направлении, в одну сторону, не возвращаясь назад. Организм растет, стареет, в конце концов умирает. Обратного явления нет – хотя в сказках и фантазиях человек это строил, а в некоторых случаях для видов признаки обратимого процесса могут быть констатированы, как это показал покойный талантливый русский зоолог Е. Шульц и недавно К. Н. Давыдов. Но не эти явления характеризуют и индивидуальную жизнь, и эволюцию видов.

Геометрически время такого процесса может быть выражено в виде вектора AB, причем AB (+) тождественно ВА (—). Время такого процесса лишено, по крайней мере, центра симметрии (иногда неправильно физики говорят о его асимметричности). Тогда как для процесса обратимого AB = ВА. Оба вектора сейчас здесь идентичны.

Мы можем выразить это явление, называя первые векторы полярными, а вторые – изотропными. Время в явлениях жизни геометрически выражается полярными векторами, а во множестве обычных физических явлений – изотропными.

В новой физике пространство и время неотделимы, как неотделимы они и в реальном мире натуралиста. В этом смысле идеи Эйнштейна ближе к научным концепциям натуралиста, чем идеи Ньютона, в которых в силе тяготения время не проявляется. Этим объясняется та трудность, с которой проникала в научную среду теория Ньютона, потребовавшая 2–3 поколений для своего признания, и та быстрота, с которой она сейчас уходит с поля нашего зрения[68].

Полярные векторы должны, следовательно, характеризовать и пространства, то есть объем, занятый телом организма.

Явления диссимметрии, характерные, по Пастеру, для этих тел, не только это подтверждают, но указывают, что эти полярные векторы должны быть к тому же энантиоморфными.

В них направление AB отлично от ВА, но одновременно в окружающей вектор среде движение вправо и движение влево вокруг вектора может быть фактически различено. Можно отличать правые и левые векторы в зависимости от того, распределяются ли предметы или движения по правой или по левой винтовой линии по отношению к данному вектору. На одной линии между точками А и В различимы, таким образом, четыре вектора. Можно различить:

AB (+) …………. левый и правый

ВА (—) ………… левый и правый

В случае, если будут преобладать в данном пространстве одни какие-нибудь векторы – правые или левые, надо различать два разных пространства – левое и правое. Это то, что нашел Пастер для явлений жизни.

Можно и должно идти дальше.

Существует основное положение в учении симметрии, которое указывает, что действительное строение пространства, где она проявляется, определяется наименьшей симметрией явлений, в нем наблюдаемых. Следовательно, в космическом пространстве, изучаемом физикой, не может быть центра симметрии, иначе не было бы в одном из ее явлений полярных векторов, но не может быть и плоскостей симметрии, иначе не было бы в другом явлении – в области жизни – энантиоморфных векторов.

Пространство – также как и время – старой физики было изотропно: векторы в нем отвечали по свойствам простым линиям.

Пространство новой физики – анизотропное. В нем могут быть, в крайнем случае, только оси симметрии. Возможно, что оно вполне асимметрично, то есть в нем нет никаких элементов симметрии. Свойства его как целого не будут в таком случае предвидеться учением о симметрии: все векторы будут и полярны, и энантиоморфны, и различны по числовым величинам.

Изучение физико-химических свойств поля жизни дает в этом отношении самые точные и глубокие указания, каких не дает пока никакое другое физическое явление Космоса.

Обратимся теперь к состоянию пространства, охваченного жизнью, как это выявлено открытиями Пастера, до сих пор остающимися в этой области фундаментом наших знаний.

Замечу, что в биологии существует огромное количество наблюдений, относящихся к той же области и подтверждающих обобщения Пастера, но эти наблюдения разбросаны, не систематизированы и не охвачены синтезирующей мыслью. Я к этому еще вернусь, а теперь обратимся к открытию Пастера.

Пастер с несомненностью установил своеобразную симметрию, «диссимметрическое строение» по его терминологии (отсутствие центра и плоскостей симметрии) для всех главных соединений, вырабатываемых организмами и связанных с организмами. Весь более чем полустолетний опыт биохимии это вполне подтверждает.

Он назвал эту диссимметрию молекулярной, так как она проявляется не только в кристаллах, но и в жидкой фазе и в растворах. Она связана с винтовым распределением атомов в пространстве, согласно законам симметрии кристаллов. Так, диссимметричны белки, жиры, углеводы, алкалоиды, углеводороды, сахара и т. п. Все без исключения тела, строящие зерна и яйца, так ярко диссимметричны.

Нет ни одного случая среди природных неорганических соединений, неорганических минералов, которые бы проявляли такую же молекулярную диссимметрию, то есть в жидком состоянии – в растворах – вращали бы плоскость поляризации света.

Вывод Пастера о том, что молекулярная диссимметрия, характеризующая вещество живых организмов, не наблюдается в космической среде, ее окружающей, остается незыблемым. Мы знаем сейчас в этой среде только нефти, обладающие молекулярной диссимметрией, и ею не обладающие немногие минералы с винтовым распределением атомов в пространстве, например, кристаллы кварца. Но среди минеральных неорганических тел нет неравенства в числе антиподов. В одинаковом числе в каждом месторождении встречаются правые и левые кристаллы кварца.

Сперва Пастер видел отличие для явлений жизни в молекулярном характере диссимметрии, связывал ее с распределением молекул в пространстве. Это отличие для нас сейчас исчезло: диссимметрия кварца связана тоже с винтовым распределением его атомов – кремния и кислорода – в пространстве.