Родословная минералов вывела его к еще не существовавшей тогда науке о движении атомов в земной коре геохимии, которая окончательно оформилась к началу ХХ века. И сразу всплыл главный вопрос: одни и те же атомы участвуют в химических реакциях земной коры и в химических синтезах внутри организмов, или разные? Ведь атомы общи для живого и неживого, они текут из организма в среду, из среды в организм. Случаен ли, хаотичен ли этот поток, или в нем есть закономерности? Сколько атомов задействовано жизнью в каждый данный момент?

Возникает нетривиальная догадка: жизнь – необходима для таких реакций. Он высказал ее впервые в вопросительной форме в письме к своему ученику проф. Я. В. Самойлову летом 1908 года:

«Много последнее время обдумываю в связи с вопросом о количестве живого вещества. Читаю по биологическим наукам. Масса для меня любопытного. Получаемые выводы заставляют меня задумываться. Между прочим, выясняется, что количество живого вещества в земной коре есть величина неизменная (курсив мой. – Прим. сост.). Тогда жизнь есть такая же вечная часть космоса, как энергия и материя? В сущности, ведь все рассуждения о приносе “зародышей” на землю с других небесных тел в основе своей имеют то же предположение о вечности жизни?»[3]

Вскоре вопрос превращается в утверждение: да, жизнь – закономерна. Учтя бесспорное единство атомных структур как косных, так и живых молекул, Вернадский начал рассматривать организмы в том аспекте, в каком биология их не изучала – в геологическом. Возникает синтез сразу трех наук. В «Хронологии» – комментариях на свои дневники лета 1916 года, он вспоминал, что «начал систематически знакомиться с биологической литературой на химической и химико-геологической основе и вырабатывал основные принципы биогеохимии»[4].

И здесь он ввел, или вернее преобразовал, уже бывший в биологии термин живое вещество, наполнил его новым содержанием. Это не просто ткани клеток, а непременная часть всей земной коры. Занимая ничтожную часть поверхностного слоя планеты, живые организмы несут в ней гигантскую строительную нагрузку, прогоняя сквозь свои тела массы химических элементов. И потому к живому веществу надо отнестись как к особой горной породе, изучать со стороны веса или массы, элементного состава и заключенной в них энергии. С важнейшей поправкой, что в живых телах есть собственная энергия, существующая заранее. Вернадский назвал ее биогеохимическая энергия живого вещества.

Все годы вынужденных странствий и бедствий времен Гражданской войны ученый разрабатывал новый смысл биоты. Не имея возможности публиковаться, он написал 1200 страниц рукописей «Мысли о живом веществе», из которых потом извлек немало книг и статей.

Возвратившись в 1921 году в Петроград в свою Академию наук, он сразу выступил с докладом «Начало и вечность жизни», который и печатается в нашем сборнике как принципиальная, инициативная работа, открывшая новый, высший этап его научного поприща. С этого времени она вся до самого конца будет проходить под ключевыми словами живое вещество, вечность жизни, биосфера. Они определяли и организовывали все его мысли и направления исследований.

В следующем году Вернадский напечатал свой доклад в виде отдельной брошюры. Он открыл ее главной альтернативой, спровоцированной застарелой привычкой мышления образованного человечества о «происхождении жизни»: «Было ли когда-нибудь и где-нибудь начало жизни и живого, или жизнь и живое такие же вечные основы космоса, какими являются материя и энергия?»

Чтобы ответить на этот вопрос, он глубоко вник в многовековую работу большого числа исследователей, решавших конкретно эту загадку. Результат нулевой. Никто не нашел никаких следов абиогенеза, то есть синтеза живой клетки из химических элементов. И потому следует вывод: «Жизнь вечна постольку, поскольку вечен Космос, и передавалась всегда биогенезом. То, что верно для десятков и сотен миллионов лет, протекших от архейской эры и до наших дней, верно и для всего бесчисленного хода времени космических периодов истории Земли. Верно и для всей Вселенной». (См. с. 52 наст. изд.)

Иначе говоря, жизнь в мироздании есть такой же неделимый далее элемент, как материя и энергия. Новая научная парадигма приведена в действие в его классической «Биосфере», изданной в 1926 году. Он открыл и описал в ней по-новому то, что все видели вокруг постоянно – живое население Земли. Термин биосфера, как и живое вещество, уже существовал в науке. Его изобрел австрийский геолог Эдуард Зюсс для обозначения области распространения жизни на поверхности Земли. Но, конечно, Вернадский совершенно преобразил и это понятие. Биосфера для него не просто ниши, где живут организмы, а гигантские рабочие цеха сферы живых существ. Это не двумерная, а трехмерная геологическая оболочка мощностью 30 километров, где идет биогеохимическая деятельность. В книге «Биосфера» (1926) он описал ее в количественных закономерностях.

Как и положено новой парадигме, она строится на основе шести первоначальных постулатов, зафиксировавших бесспорный ученый опыт. Главные из них следующие:

1) жизнь передается только биогенезом; принцип «живое – только от живого» сформулирован в 1668 году итальянцем Франческо Реди;

2) никогда не наблюдались лишенные жизни геологические эпохи в истории Земли;

3) жизнь на протяжении всей геологической истории планеты генетически едина;

4) всегда наблюдалась примерно такая же химическая обстановка, что существует и сейчас, поскольку живое вещество ее контролирует.

Эти обобщения позволяют судить о прошлом биосферы по современным закономерностям, ибо законы природы не меняются.

В оставшиеся двадцать лет жизни Вернадский доказывал тезис о вечности жизни и находил его следствия. Самое веское из доказательств состояло в том, что время и пространство создается живым веществом и – что самое важное – никакого другого источника этих категорий во Вселенной не существует. Времени и пространству живого посвящены статьи, помещенные в данном сборнике: «Изучение явлений жизни и новая физика», «Проблема времени в современной науке», «О коренном материально-энергетическом отличии живых и косных естественных тел биосферы», «О правизне и левизне».

В этих материалах он предложил новый термин – биологическое время. Данные исследования и выводы из них создают фундаментальную теоретическую основу для всех наук о Земле.

Но его доказательства оказались чрезвычайно трудны для современных ему ученых, не говоря уж о просто образованных людях, поскольку никакого отчетливого знания на этот счет в науках не существует, даже в самых точных. В самой авторитетной из них, в физике, время считается понятием неопределенным, вернее, определяется обыденно – это часы[5]. Нечто искусственное, придуманное для измерения длительности, как для измерения пространства изобретены пересекающиеся взаимно перпендикулярные линии для определения координат тела. Но для Вернадского время сугубо природное явление, существующее независимо от наших с ним измерительных операций. Движется оно или проходит само по себе делением клеток организмов, а измерять его можно поколениями. В соответствие с биологическим временем и длится вся Вселенная. Поскольку жизнь была всегда, соответственно, начала времени нет[6].

Найдя источник времени для биосферы Земли, Вернадский применил свои формулы и доказал, что как глубоко мы ни замеряли бы толщу геологических лет, а радиометрическое время и создано в соответствие еще с одной новой наукой Вернадского – радиогеологией, мы не найдем начала планеты как космического тела. Эта тема развита в сборнике в статье «О некоторых очередных проблемах радиогеологии».