Позже – и до сих пор – характер диссимметрии, открытой Пастером, связывался с асимметрией атома углерода в молекуле соединения, установленной Лебелем и Вант-Гоффом. Но сейчас открыты в молекулах органических соединений и другие, асимметричные атомы – Al, N и т. п.

Явление, по-видимому, связано с устойчивостью классов симметрии без центра и плоскости симметрии в определенных типах атомных полей. В природе мы наблюдаем это только в соединениях углерода, связанных с живыми организмами.

Пастер совершенно правильно заключил, что такое резкое различие между веществом живых организмов и косной материи должно быть теснейшим образом связано с основами проявления жизни и неизбежно требует особенности тех космических сил, под влиянием которых жизнь проявляется. Он говорит: «Если непосредственные создания жизни являются диссимметричными – это только потому, что в их выработке участвовали диссимметричные космические силы; это, по моему мнению, одна из связей между жизнью на земной поверхности и Космосом, то есть совокупностью сил, расположенных во Вселенной»[69]. И еще: «Диссимметрию я вижу всюду распространенной в природе». «Есть только один случай, когда правые молекулы отличаются от левых, – это тот, когда они подвергаются воздействиям диссимметрического порядка. Эти диссимметрические воздействия, может быть, находящиеся под космическими влияниями, находятся ли они в свете, электричестве, в магнетизме, в теплоте? Находятся ли они в отношении с вращением Земли, с электрическими токами, которыми физики объясняют земные магнитные полюсы?»[70]. «Какова может быть природа этих диссимметрических воздействий? Я думаю, что она космического порядка. Вселенная есть диссимметричная совокупность, и я уверен, что жизнь в том ее проявлении, в котором мы ее видим, есть функция диссимметрии Вселенной или одно из последствий, которые ею вызываются… Движение солнечного света… диссимметричное?»[71]

Чрезвычайно характерно, что в соединениях, связанных с жизнью, преобладает или исключительно существует один антипод. Другой совсем или почти совсем не появляется, хотя он может быть получен в лаборатории. Замечу, что согласно принципу Кюри наш синтез совершается диссимметричной причиной, проявлением которой является разум и воля экспериментатора.

Пастер считал, что в живых организмах устойчивы только правые формы материи, то есть что пространство, занятое жизнью, благоприятствует сохранению только этих молекулярных структур. Он считал, что в наиболее важном веществе организмов – в семенах и яйцах – наблюдаются, резко преобладают только правые антиподы.

В общем, основное обобщение Пастера о неравенстве антиподов, мало, к сожалению, обратившее на себя внимание биохимиков, остается правильным, хотя правый или левый характер соединений – более сложное явление, чем это думал Пастер.

Основным является устойчивость в поле жизни одного антипода и исчезание другого. Преобладание именно правого антипода не имеет сейчас никакого объяснения – не имеет его, впрочем, и устойчивость одного, а не обоих антиподов.

Пастера неуклонно занимала эта проблема. Он говорит: «Для того чтобы понять образование молекул исключительно одного порядка диссимметрии, достаточно допустить, что в момент своей группировки атомы элементов подвержены диссимметрическому влиянию, а так как все органические молекулы, которые создались при аналогичных условиях, идентичны, каково бы ни было их происхождение и место образования, это влияние должно быть всемирным. Оно должно охватывать весь земной шар»[72].

Это явление кладет резкую грань между энантиоморфными формами, создаваемыми в термодинамическом поле жизни, и другими, появляющимися в окружающей жизнь космической среде.

Важно отметить, что в единственной группе минералов, в которых наблюдается молекулярная диссимметрия – в нефтях, – мы наблюдаем: 1) происхождение нефтей метаморфизацией остатков живого вещества и 2) резкое преобладание нефтей с правым вращением. Нефти левые являются очень редкими.

Через 10 лет после своего обобщения Пастер пошел дальше и установил новый факт в этой области, не менее важный. Это было в 1858‑м – 71 год тому назад. Он нашел, что живые организмы иначе относятся к правым и к левым антиподам. Они могут усваивать правые антиподы и не трогают левые. Несомненно, это факт огромного значения. Согласно принципу Кюри, он устанавливает этим опытным путем диссимметрию живущего организма. Пастер это выявил для дрожжей и для плесневых грибов; позже нашли это для бактерий. Явление установлено, таким образом, для обеих форм жизни – для жизни в мире молекулярных явлений и для жизни в нашем мире тяготения.

На первый взгляд это объясняет, почему резко господствуют в продуктах жизни правые антиподы. В действительности никакого объяснения здесь нет, так как остается нетронутой основная проблема – отчего организмы усваивают только один антипод.

Отчего вещество организмов дает возможность вхождению в него правых антиподов и закрыто для левых?

Исходя из симметрии, Пастер допускал возможность другой жизни с обратными антиподами – левыми в левом пространстве.

Если явление связано с состоянием пространства, занятого жизнью, то правым – по непонятной пока нам причине – должно быть все пространство Солнечной системы, может быть, галактическое.

Глубоко сознавая огромное значение своего открытия, Пастер правильно утверждал, что он нашел несомненное доказательство, «что молекулярная диссимметрия, до сих пор свойственная (apanage) исключительно продуктам, выработанным под влиянием жизни, может изменять физические и химические явления, свойственные организму»[73].

Идеи Пастера не нашли отклика; факты, им полученные, не получили развития.

Мы ни на шаг не прошли за эти 80 лет по пути, проложенному Пастером, бессильно остановились перед загадками, им освещенными.

Хотя ясно огромное их значение и хотя ясна полная возможность экспериментального их исследования.

Это изучение важно не только для более полного понимания жизни, как это подчеркивал Пастер, оно не менее важно для изучения состояния физического пространства вообще, ибо оно вскрывает его новые свойства, которые ни в одном другом физическом явлении не проявляются.

Уже одно реальное различение живым организмом химических и физических свойств среды жизни в связи с направлением энантиоморфных векторов представляет явление исключительного значения.

Сейчас в связи с созданием новой физики и с созданием новой картины Космоса эмпирическое обобщение Пастера приобретает чрезвычайный интерес.

Из него вытекает ряд выводов, доступных опыту, на которых я здесь, однако, не могу останавливаться.

Необходимо подчеркнуть основной вывод: явления жизни позволяют здесь идти в изучении пространства Космоса так далеко, как это невозможно пока никаким другим путем. В этом проявляется космичность жизни.

Это ясно видел Пастер.

В биологии давно известен многочисленный ряд других явлений, сюда относящихся, к сожалению, не собранных и не охваченных систематической научной мыслью.

Еще в конце XVIII столетия на одно из них обратил внимание французский писатель и ученый, имевший громкое имя, оставивший глубокий след в чувствах и мыслях людей XVIII столетия, предшественник романтизма на пороге прошлого века, Бернарден де Сен-Пьер. Он в своих «Etudes de la, Nature» писал: «Очень замечательно, что все моря наполнены одностворчатыми раковинами бесчисленного множества видов, у которых все завитки направлены в ту же сторону, то есть слева направо, подобно движению Земли, если поставить их отверстием к северу и их концом к земле. Лишь очень малое число видов составляют исключение… Их формы повернуты справа налево. Такое единое направление и столь своеобразное от него отклонение для некоторых раковин имеют, без сомнения, причины в природе и в эпохах неведомых веков, когда создавались их предки» («зародыши», как он говорит). Бернарден де Сен-Пьер, больше художник, чем ученый, как это не раз бывает, в своем космическом чувстве природы верно охватил грандиозное явление жизни того же порядка, к которому больше 50 лет позже него подошел строгий экспериментатор Пастер.