Вероятно, основным фактором такого изменения являлись геохимические функции жизни.

Это был, должно быть, комплекс одноклеточных и бактериальных форм.

Одним из важных свойств такого комплекса является чрезвычайная быстрота размножения. Величина v, скорость передачи жизни[58], достигает здесь тысяч и десятков тысяч сантиметров в секунду; в немного дней жизнь могла охватить всю поверхность планеты: образовать биосферу и дать начало процессу эволюции и его закономерностям, связанному со взаимодействием – в пределах биосферы – органических форм.

Создание биосферы – ее начало – было и моментом начала процесса эволюции, создания этим путем морфологически различных наследственных рядов.

По-видимому, сейчас можно сделать попытку установить, в какое геологическое время могло это произойти, то есть когда образовалась биосфера.

В геологических науках сейчас идет интенсивная работа мысли – пересматриваются и создаются основные понятия и понимания.

Среди таких основных геологических проблем две выходят из круга обычных геологических явлений, в том числе и из области столь захватывающих сейчас геологическую мысль больших проблем тектоники.

Эти два вопроса – вопрос об образовании Луны и вопрос об образовании Тихого океана или, вернее, образовании своеобразной диссимметрии в строении земной коры. Эта диссимметрия открывается нам все глубже и глубже по мере того, как мы углубляемся в изучение современного и прошлых явлений. Диссимметрия земной коры выражается на земной поверхности в различном распределении суши и моря и в том, что это поверхностное распределение в действительности теснейшим образом связано с глубоким строением земной коры. Для значительной преобладающей части океана под ним отсутствуют земные оболочки: стратосфера, метаморфическая и значительная часть оболочки гранитной. Больше того, диссимметрия передается и в тропосферу[59].

Диссимметрия земной коры может получить объяснение, если связать ее с образованием Луны из Земли, допустить, что она произошла в это исключительное и единственное, величайшее по силе потрясение, которое пережила наша планета.

Если я решаюсь конкретно касаться этой космогонической гипотезы, переходящей сейчас в научную теорию, то делаю это потому, что она сейчас конкретно входит в область научных явлений и может быть проверена.

До сих пор она оставалась почти вне геологической мысли. Сейчас, мне кажется, геолог не может ее оставлять без внимания. Ибо, с одной стороны, такое представление об истории Земли и Луны единственное, которое выдерживается сейчас в том новом подъеме космогонической работы, который мы теперь переживаем[60], и, во‑вторых, те силы, которые для этого принимаются во внимание и которые связаны с приливами и отливами, представляют реальный факт. С ними мы должны считаться и для современных явлений, и должны считаться еще более, когда касаемся времен, в которые зарождалась наша планетная система и в частности система Земля – Луна.

Если Луна образовалась из Земли – из верхней ее части, – может ли геолог сейчас оставлять этот факт без внимания, не искать его проявления в изучаемых им явлениях?

Он мог это делать еще недавно, когда казалось, образование Луны из Земли произошло в далекие догеологические времена.

Он не может это делать теперь. Ибо древность тех геологических явлений, которые он конкретно изучает, например, в архейской эре, исчисляется количеством лет, порядок которых отвечает той же декаде – 10⁹ лет, которая отвечает существованию нашей планетной системы. Возраст самого древнего минерала (архейской эры), измеренный на основании явлений радиоактивности, близок 2 × 10⁹ лет[61]; предельная длительность солнечной системы – 5 × 10⁹ лет[62]. Геолог сейчас изучает явления, которые много древнее тех пегматитовых жил, возраст которых ему известен. Луна отделилась от Земли не в самом начале создания Солнечной системы. Время ее образования – отрыва от Земли – входит, таким образом, в пределы геологического времени. Геолог не может не считаться с этими фактом.

Но сверх того уже и астрономы пытаются связать время образования Луны с геологическим временем, с геологическими процессами. Развивая дальше и уточняя основные в этой области работы Д. Дарвина[63], Р. Швиннер[64], приняв во внимание наряду с приливной волной явление дрожания планеты и явление резонанса, связал отрыв Луны с ходом геологической истории – с периодами усиления тектонических процессов в частности. Два вывода Р. Швиннера обращают сейчас на себя наше внимание. Во-первых, Швиннер устанавливает возможность, что выделение Луны могло произойти в лаврентьевскую эпоху и что изучение пород этой эпохи дает возможность отличать их от других архейских отложений. И, во‑вторых, он делает чрезвычайно вероятным, что после отрыва Луны чрезвычайно быстро установились те же самые, в общем неизмененные, климатические условия, которые существуют и ныне на земной поверхности и определяют непрерывное существование в ней жизни. Другими словами, с этого времени образовалась биосфера.

Исходя из такого образования биосферы, неизменной в основных чертах после величайшего потрясения, пережитого нашей планетой, оказывается возможным, что как раз в это время на нашей планете могли некоторое время существовать условия диссимметрии, характерной для жизни. Ибо отделение Луны было связано со спиральным – вихревым – движением земного вещества (должно быть, правым), вторично не повторявшимся. Одно из условий – диссимметрическая причина, необходимая, согласно принципу Кюри (§ 6), могла в это время существовать на поверхности нашей планеты. Одно из условий абиогенеза могло иметь место.

Начало биосферы (и появления жизни), создания Тихоокеанской впадины (и диссимметрии земной коры) и образования земного спутника совпадают как события геологически одновременные и генетически, возможно, связанные…

Все такого рода предположения имеют значение в науке, во‑первых, только тогда, когда они могут быть научно проверяемы – когда они ставят проблемы, доступные научной проверке. И, во‑вторых, когда они одновременно с этим ставят в связь явления, которые раньше казались случайными и независимыми.

Это мы имеем в данном случае. Ибо ставится проблема изучения пород лаврентьевской системы с точки зрения проявления в них процессов выветривания. Процессы метаморфизма должны в них быть отличными, так как исходные тела были иные, чем для верхнеархейских слоев, например. Получается зависимость между всеми тектонически активными периодами в истории Земли, являющимися периодами затухания исходного потрясения – образования земного спутника из земного вещества (вначале в форме двойной звезды). Объем Тихоокеанской впадины, меньший, чем объем Луны, не противоречит такому генезису, так как это явление одного порядка (объем Луны – около 5,0 × 10⁹км³, объем Тихого океана – 1,3 × 10⁹км³).

Дальнейшее геологическое изучение покажет, насколько представление о единовременности создания биосферы (появление жизни абиогенезом или извне и начала процесса эволюции видов), образования Тихого океана (диссимметрии земной коры) и создания Луны соответствует действительности – есть начало той планеты, которую мы изучаем и основные черты которой с тех пор недвижны. Также недвижны, как недвижны механизмы Солнечной и звездных систем, то есть недвижны в пределах, в которых научно работает сейчас человеческая мысль.

Доклад, прочитанный в Ленинградском обществе естествоиспытателей 17 ноября 1929 года. Напечатан впервые во Франции, в авторском переводе, в академическом журнале «Revue général des Sciences pures et appliqués». 1930. Vol. 41. № 24. P. 695–712. По-русски напечатан в журнале «Известия АН СССР». 7 сер. ОМЕН. 1931. № 3. С. 403–437. (https://www.mathnet.ru/links/342bd9874cbcacb402ce725d3467e80a/im5208.pdf) Статья посвящена проблеме времени, как бы в ответ на новую картину мира, составленную на основании идей А. Эйнштейна и квантовой физики. Здесь впервые употреблен и определен термин «биологическое время». Редакция предварила статью привычным уведомлением РИСО Академии: «Не разделяя ряда основных положений автора. Ред. – Изд. Совет, тем не менее, публикует его статью ввиду глубокого интереса затрагиваемых ею вопросов». (Ред.)