- Как скажешь, - легко согласился Зиргрин. Он буквально только что выполнил свой второй сторублевый заказ. Там цель оказалась настолько доступной, что парню не составило труда пробраться к одинокому мужику. Мужик оказался не просто убийцей, как сказал заказчик, но еще и каннибалом, учитывая, из чего он варил себе супчик. Скучать по такому индивиду вряд ли будут. Чтобы труп нашли поскорее, Зиргрин даже двери приоткрыл.

Усевшись на тренажер, архан стал передавать отцу слова китайца. Тот, к слову, рассказывать что-либо не собирался, только лишь продолжая угрожать своим братом. Прижигание утюгом и пытки обнаженными проводами он переносил с презрением, заявив, что лучше умрет, чем станет предателем. Порядки в китайской преступности были жутковатые. За предательство отвечал не только сам предатель, но и его жена, дети, даже собака. И старший брат легко пойдет на подобное, просто чтобы показать свою беспристрастность.

- Может, все-таки, я? – обреченно предложил Зиргрин, когда прошло пять часов безрезультатных пыток. – С того момента, как этот парень был похищен, у нас все меньше времени. Вскоре китайцы начнут проверять всех своих конкурентов и врагов, а заодно и нас проверят.

- Не переживай, мы шесть раз машину сменили, так что на нас они вряд ли выйдут, - произнес Егор.

- И все же.

- Саша, - недовольно заговорил Евгений Матвеевич, но тут же осекся.

- Я профессиональный палач, - серьезно произнес архан, глядя прямо в глаза своему родителю. – Тебе сложно это принять, но я лучший в своем деле. Сейчас не время для твоего упрямства.

- Хорошо, - выдохнул отец. И казалось, что он стал как-то ниже ростом.

- Тебе… лучше выйти, - проговорил Зиргрин, поднимаясь со своего места и извлекая из пространственного артефакта свой пыточный набор, на котором все еще была свежая кровь. После последнего убийства он не успел почистить инструменты.

- Сын, скажи мне, что ты делал этой ночью? – нахмурился Евгений Матвеевич, осознав, что парень ведет двойную жизнь.

- Давай позже. Выйди, пожалуйста. Когда доходит до пыток, я не могу себя контролировать, так что… Не хочу, чтобы ты видел меня таким.

- Я останусь, - спокойно произнес отец. – Похоже, что я действительно не смог найти к тебе подход. Так что побуду здесь и постараюсь понять.

Зиргрин пару минут внимательно смотрел на Евгения Матвеевича, не зная, как поступить. Но, если он увидит его истинное лицо, то, быть может, осознает то, что архан все это время пытался до него донести.

- Когда дело доходит до пыток, я становлюсь сам не свой, так что лучше не пытайтесь мне помешать. Не хочу в приступе своего безумия вам навредить.

Взяв со столика тонкий зазубренный с одной стороны стилет, он подошел к подвешенному на шведской стенке человеку, после чего медленно достал из пространственного артефакта сразу несколько разных флаконов. Жидкостью одного из них парень смазал лезвие стилета, после чего резким движением вонзил его в сочленение локтевого сустава. Мужчина громко завопил и задергался от боли. Архан затолкал ему в рот снятую с руки перчатку.

- Пожалуйста, - произнес он на китайском, беря второй стилет и смачивая его все той же жидкостью, - продержись подольше. Просто… ничего не говори…

Евгений Матвеевич с болью наблюдал за переменами, которые произошли в его сыне. Парень стал двигаться плавно, без спешки, словно наслаждаясь тем, что делает. Он что-то говорил на китайском, облизываясь, словно кот перед сметаной. И при всем при этом выглядел одновременно безумным и счастливым. Словно настоящий псих…

Первым не выдержал Дима.

- Черт, я всякого насмотрелся, но это просто за гранью!

Погрузившаяся во внутренности рука архана едва заметно дрогнула, но он ничего не ответил, продолжая вынимать кишечник, присыпая его черным порошком, от чего пленник так орал в кляп и извивался, что страшно становилось.

- Я скажу! Скажу, скажу! – кричал китаец, когда из его рта вытащили кляп, чтобы залить в горло исцеляющее зелье.

Архан разочарованно взглянул на висевшие на стене часы.

- Всего час и сорок три минуты. Ты жалок.

На самом деле пленник готов был все рассказать гораздо раньше, но просто не мог этого сделать из-за кляпа.

- Саша, нам надо поговорить, - вошел в комнату сына Евгений Матвеевич. И застал парня в полной экипировке. – Почему ты снова это надел… Хотя, что это я, ты ведь кого-то убивал, пока я верил, что ты возвращаешься к нормальной жизни.

- Прости. Не хочу это обсуждать.

- Ты понимаешь, что это ненормально? Ты же маньяк.

- Маньяк, да? – усмехнулся парень, проверяя, как выходит меч из ножен. – Пожалуй. Я не выбирал становиться таким.

- Только сейчас начинаю понимать, через что ты прошел. Господи, сын, с этим нужно что-то делать!

- Что? Видят боги, я пытался остановиться. Но просто не могу, понимаешь? Сдерживаюсь, но в какой-то момент, словно сознание накрывает кровавая пелена. Вот почему мне пришлось тайно уходить, чтобы утолить эту потребность. Ты ведь не слушаешь меня!

- Так… Сколько ты уже убил вместе с этим китайцем.

- Я не убивал китайца. Оглушил только. Он еще понадобится для обмена. Вместе со снайпером будет трое.

- Кто еще? Я должен это знать, чтобы приготовиться к последствиям.

- Не будет никаких последствий, я не оставил следов. Сын судьи и сегодня был каннибал один. Его родной отец заказал.

- Так… Уверен, что ничего не оставил? Волосы, слюна, что-то из нашего дома, например, ворсинки с ковра или перо с подушки.

- Костюм артефактный, на нем даже пыли не остается! А моих волос или еще чего-то просто не может остаться. У меня измененное тело, все, что от него отсекается, рассеивается в воздухе. Когда умру – не останется даже трупа. Неужели не заметил, что вся кровь, которой я прилично накапал в первый день, исчезла?

- Я думал, ты убрал за собой.

- Ну да, ты меня с тряпкой видел?

Зиргрин ощущал нарастающее раздражение. Он стал жалеть, что не настоял на уходе отца из подвала. Не нужно было показывать ему эту свою сторону. Но парень так устал скрываться, он надеялся, что хотя бы отец сможет принять его таким, каким он стал. Увы, этого не случилось. Евгений Матвеевич, хоть и держался, очевидно был шокирован увиденной жестокостью. И тем, как наслаждался происходящим его сын.

- Тебе нужна помощь, - наконец, проговорил отец. – Помощь того, кто специализируется на таких проблемах.

- Давай для начала вернем Мишу.

- Пойдешь туда?

- Пойду.

Теперь Зиргрин точно знал местонахождение брата. Подконтрольные духи уже достигли места, где его держат. Это был еще один склад, но поменьше, сильнее охраняемый. Мишу держали в отдельной комнате без окон. Если не считать отрезанного пальца и наркотической ломки, то в целом он был в порядке. Зиргрин собирался лично его забрать оттуда. Подхватив маску, парень вышел из комнаты, обойдя при этом отца.

- Выдвигайтесь к цели, я своим ходом.

- Зачем своим ходом? – не понял Дима. – Давай с нами, нам там тебя еще и ждать, рискуя засветиться?

- Я прибуду раньше вас, - бросил архан, после чего воспользовался мгновенным переходом, появившись за спиной вооруженного автоматом китайца. Сходу вогнав ему в шею кинжал, Зиргрин скрылся за иллюзией и метнул отравленные иглы в двух других охранников. Подконтрольные духи насчитали около восьмидесяти человек в этом месте. Часть была охраной, часть – рабочими, расфасовывавшими наркотики. Оставлять живыми парень никого из них не планировал.

- Поехали, - прошептал Зиргрин, чуть смежив на мгновение веки от предвкушения.

- Энра, вы уверены, что это – единственный выход?

Ларанский, который лично пришел проводить девушку, выглядел крайне обеспокоенным. Он ожидал от нее всего, чего угодно. Несогласия с его новым титулом, отказа подчиняться, еще каких-то безумных выходок. Но девушка очень изменилась после Керма. Что-то в ней надломилось. Не было больше детских выходок, не было ослушания. Она вела себя, как образцовый представитель Темного Совета. Ходила на все собрания, помогала ректору Глеру с преподаванием, перемещалась между строящимися алтарями, обеспечивая там безопасность и надзор. Все приказы выполняла без тени сомнений. Последнее, что она успела сделать – это познакомить одного из Темных Советников с новым Великим капитаном пиратов, Арифом. Гарадат не мог упустить такую возможность заполучить влияние на ранее недоступном Архипелаге, потому, невзирая на опасность все еще появлявшихся на материке фаиров, планы в отношении пиратов продолжали реализовываться.