— Твоя правда. Извините. Я сгоряча.

Полина встала и обняла мужа. Погладила его по спине, прижала головой к своему плечу и шепнула на ухо с поцелуем:

— Он нам не враг. Я ему верю.

— Хорошо, Половина, как скажешь.

Феликс царственно поднялся, и только дёрганье густых прямых бровей говорило о том, как тяжёл ему этот разговор.

— Астарта сейчас в «Тонкостях вкуса» снимается. Но она с нами, имейте в виду. Багир тоже сказал, поможет. Да и… Мы все невчане, Юри. Сомневайся сколько хочешь, я же всегда был и останусь на твоей стороне. И Эрику с Герхардом и Марком скажи — я ваш. Я по-прежнему состою в Союзе Лапок. О чём бы вам ни пришлось меня просить… Грифоны, значит, грифоны. Я поговорю. Может, сестра прикроет. Бастет знает, чем это кончится.

Он направился к выходу, но вспомнил что-то и обернулся к Венедикту Карловичу.

— Спасибо, что заступились тогда за сестру и… Мне жаль насчёт тёти Риммы. И поздравляю вас с Миланой. Юри, — проходя, он осторожно коснулся плеча Юрца, — я не знал, что Полина твоя жена. Но… Она солнце, и я ради неё одной бы полез грифону на клюв. А ради вас с ребятами и подавно. Я говорю искренне.

Его шаги удалялись к прихожей, и Полина отпустила Юру, чтобы проводить Феликса. Но муж нагнал их и схватил кота за плечо вмиг выросшими когтями. Тот едва успел надеть ботинки, как его развернуло, расписная чёрная футболка оказалась продырявлена, но крови не выступило — Юра не настолько сильно сжал друга детства. Кот выпустил и тут же сложил уши. Упредительно зашипел крысу в лицо.

— Ты это… — Юра продавил сквозь зубы, — когда собираешься?

— Ночью думал.

— Мы тоже пойдём. — Обещание было брошено Феликсу в ноги. — Я соберу гамм… скажу Лапкам. Не ходите одни, коты.

— Юри!

— Молчи. Вали. — Юра отпустил его. Феликс, ободрённый внезапной поддержкой, расправил рваную на плече футболку.

— Юри, спасибо.

— И… Феличе. Марк погиб, — выплеснул следующее Альбрандт. — Убит альянсом.

— Как⁈

Тут Фел расширил зрачки до черноты и вцепился Юре в руки.

— Как, во имя Бастет мышедающей, как⁈

— Наш осведомитель. Раскрыт… Казнён. Осенью дело было, Фел. — Юрец стрельнул взглядом в Полину. — Тебе стоит знать.

— Бастет…

— Альянс беспощаден, — прибавил Венедикт Карлович со своего места. — А Марку очень хотелось вырваться в беты.

— Бастет всемурчащая.

Жёлтые глаза Феликса расплескались на паркет каплями янтаря. Он стыдливо прикрылся лапой и безмолвно всхлипывал.

— Марк был самым умным из нас… Кому другому Эрфольг мог предложить должность шпиона? Но… Но. Вот так. — Юра сам зажмурился, стараясь крепиться.

— Мяв. Ясно. Понятно. Крысиная грызня. — Фел развернулся и пошёл к лифту, оставив куртку на крючке в прихожей. Полина с Миланой хотели побежать успокоить его, но Венедикт удержал невесту, а Юра — жену. Фел же, не оборачиваясь больше, выставил назад руку — мол, не надо утешений, я сам справлюсь. Он уехал на лифте и долго стоял внизу, у дома Альбрандтов, сгорбившись, повиснув на бензобаке мотоцикла.

Юрец хмуро смотрел на это с окна и протянул задумчиво:

— Из нашей пятёрки они с Марком были ближе всего. Как мы с Герой. Я не представляю, что сейчас творится у него на душе. Если бы я потерял Герхарда, я бы тоже сдох от горя. Когда меня ранили, парни от меня не отходили. А Гера мало того, что из боя вытащил, ещё и до каталки носил на себе. Благодаря Лапкам и отцу с Борцом выкарабкался.

— Вы были большими друзьями? — шепнула Полина, пока Венедикт Карлович и Милана занимались друг другом.

— Лучшими и неразлучными. Как мушкетёры. В какие только передряги не попадали. Денно и нощно, всё детство, лет с десяти. Феличе даже шутил, что он первый в мире котёнок, воспитанный крысами. Он был нам как брат. Святой огрызок. Я думал, он забыл Союз Лапок. А он помнит. — Юра тряхнул головой. — Да и как такое забудешь!

— Союз Лапок?

— Детские клятвы. — Полина видела, что Феликс, утеревшись подолом футболки, сел на Кавасаки и уехал. — Эрик выплавил нам пятерым из серебра серёжки в виде лапок. Моя тоже где-то хранится, поискать, что ли.

— Он носит такую в языке, — сказала Полина.

— Потрясающая новость, которую я рад узнать от моей жены. Марк носил лапку в ухе до самой смерти… — Юра засопел носом и вдруг с силой треснул кулаком по подоконнику. — Я помогу ему! Мы поможем. К грифонам пойдём вместе. Дашь мне его контакт?

Той ночью они всё собрались на Стрелке Василькового острова. Юра притащил Борца, Геру и Эрика. Все гаммы оделись в знакомые с системы бурые камуфляжки и имели при себе каски. Такой же наряд нашёлся для Полины — она примерила подростковую униформу Бори. Венедикт Карлович, на чьём поджаром торсе, к слову, камуфляж с нашивками невгородской стаи смотрелся сногсшибательно, вызвался управлять яхтой. Феликс с Астартой и Багиром прикатили на двух мотоциклах, Милана тоже порывалась участвовать в приключении. Старшая сестра не отпустила её без поддержки, хоть и, как поняла Полина, у Дины произошёл рецидив боли в колене — после неудачного прыжка в зале на батуте. Собаки и приехали в этот раз не на великах, а на родительской «Октавии». Старший Альбрандт тут же определил овчарок себе на плавсредство, в том числе по причине Дининой болячки.

— Ну во-о-от, у-у-у! — разнылась Милана. — Самое интересное без нас устроите!

— Цыц, собака! — выбросил на неё резцы здоровяк Герхард. — Тебя спросить забыли, чем нам всем заниматься!

— По факту у нас вообще нет плана, — прибавил Эрик и с надеждой посмотрел на Юрца. С гордостью за мужа Полина отметила, что прочие гаммы, равно, как и Фел, охотно дают ему собой командовать.

Так вот кто был лидером Союза Лапок!

— Стоит понять, что мы знаем о грифонах и башне. На обсуждение и разработку плана у нас нет времени, пацаны, — попенял Юрец. — Король дольше положенного ждать не намерен. Так что обсудим на коленке.

— Грифоны раньше принадлежали аптекарю в качестве охранников и домашних питомцев, — поводил горящими в полутемени белой ночи глазами Феликс. — После того, как все его потомки вымерли в блокаду, они взялись сторожить Банкирский мост. Вернее, у них там форпост слежки за центром города. А обитают они на башне.

— Групповым сожительством, — не преминул ввернуть словечко Борец, чем заставил отца смутиться.

Полина сразу вспомнила эти внушительные фигуры по четырём опорам Банкирского моста. Бронзовые — якобы! — львы с позолоченными крыльями и фонариками над горделиво выпрямленными головами, невозмутимые, словно бы дремлющие. Кто бы мог подумать, что, проезжая мимо на велосипеде и прося «грифончик, грифончик, дай мне миллиончик», она взывала к живым существам!

— Леви, Дориан, Мефесто, Гюнтер. Таковы их имена. — Тягучий, как мёд, голос Астарты приласкал терракотовый от севшего солнца воздух. — Стерегут волшебный шифр, начертанный по кирпичам Круглой башни, цифра за цифрой. Зная их не понаслышке, скажу вам — они не откроют кода на башне без веских на то причин.

— Код, опять этот тупой код! — воскликнула Милана, выкусывая с плеча комара. — В чём беда? Просто сфоткать его и дома расшифровать!

— Если бы, щеночка, это было так просто, то и чума бы лечилась зализыванием бубонов! — возразила Дина, потирая больное колено.

— «ВСети» полно снимков Круглой башни, но знающие говорят, что цифры на фото расположены не так, как в реальности, — пояснил её слова Феликс. — А настоящий шифр можно списать в двенадцать ночи и только вручную. Грифоны настолько смышлёные, что переставляют кирпичи. Или камни сами перебегают по башне. Так что, Юри? — Он вопрошающе оглядел мрачного Альбрандта. — Наша задача узнать код и переписать его на телефон?

— Как минимум. — Юрец умылся. — Как максимум разболтать самих стражей.

— Они жалятся! — Фел прикусил клыком губу. — Эти их фонари и хвосты, мр!

— Предлагаю поступить так. Вы с Астой шуруете к Банкирскому мосту и пытаетесь уболтать грифонов помочь под предлогом возвращения трубадура. — Муж водрузил ладонь в перчатке на каску Полины. — Трубадур у нас есть, тут не придраться. Мы же в это время переписываем код с башни и надеемся, что за нами не прилетят. Папа, ты с овчарками контролируешь воду. Багир, — Юра прищурился, — помнится, ты хорошо изучил крыши. Можешь устроить контрольную запись цифр с ближайшего к башне чердака?