— Просыпайся. Полька-Пулька, просыпайся.

Юра всегда будил осторожно и нежно. Нашёптывал на ухо, перебирал волосы. Оглаживал плечи ловкими пальцами. Дышал в нос ментолом зубной пасты и приятным нерезким одеколоном, к которому Полина успела привыкнуть. Пока она с трудом выкарабкивалась из сна, Юра уже был почти собран на работу, а с кухни тянуло ароматом незамысловатого, но сытного завтрака — чаще всего яичницы с беконом. Полина вобрала ноздрями эту замануху и, наконец, простилась со сном. Да и лучше было наяву, чем во сне, в этой придурошной музыкальной школе.

Зелёные, как виноградины, глаза Полины открылись и на них тотчас остались печати Юриных поцелуев. Он ждал впотьмах, пока Полина увидит его — свежего, прихорошенного, в плотной белой рубашке, выглаженной ею с вечера. Юра блестел тёмными глазами и победно улыбался, одну половину рта растянув чуть не до уха.

Хитрый, весёлый, самодовольный. Её мужчина.

— Юрец… — Полина, как ни была рада увидеть мужа, накрыла голову одеялом. — Можно я ещё чуть-чуть посплю?

— Я убегаю, а ты рискуешь прийти на работу голой, Полямба.

— Это почему? — Мутности в мозгу Полины стало в разы меньше.

— Потому что во сне часто ходят куда-нибудь голыми.

— Юра!

Она села, поняв, к чему он клонит. И правда, проспать выход на смену после ухода Юры было раз плюнуть.

— Убедил.

Полина отбросила спутанные рыжие волосы назад и повернула заспанное лицо к мужу. Тот разнежничался и исколол её щетиной. Юра любил оставлять недобритые усы и некое подобие бородки.

— Я не уйду, пока не увижу тебя в вертикальном положении! Соблюди Ordnung¹, будь любезна!

— Я встала!

Пришлось оттолкнуться от кровати и поплестись в ванную намываться. Этот его пресловутый «орднунг»! Полина скорбно крутанула блестящую ручку крана. Попила из струйки.

— Фильтр для кого стоит? — просёк Юра с порога. — До вечера, самая красивая грешница на свете!

— Ох, до вечера… Эй, чего это я грешница?

— Ты грешила со мной ночью, — Юра изогнул бровь в дверях, — готовься вечером каяться!

— Иди уже!

Полина хмуро осмотрела себя, выпятив губу, и заключила, что ей безбожно льстят. Это только говорят, что можно начинать плохо выглядеть по утрам не раньше тридцати. В восемнадцать тоже удаётся.

— Фу. — Полина облила душем зеркало, словно это оно, а не белая-бурная ночь, было виновато в её разбитости. Оранжевое облако её волос на миг обратилось размытой кляксой. И как Юрцу удаётся прыгать бодряком? А ещё старше почти на семь лет. По утрам Полина переставала понимать, кто из них двоих по-настоящему старый. Адаптироваться к жизни в Невгороде было сложно. Особенно летом. Особенно, когда тебе восемнадцать, ты тотально очарована городом, капитально разочарована в жизни и… замужем.

Замужем.

Полина стёрла мыло с золотого кольца на пальце. Прошло полгода после переезда к Юре, а она всё недоумевала, как решилась на такое.

Во снах ей по-прежнему, как и годы до этого, являлся Макс. Реже, но…

Ну нет. Она заставит себя не заплакать и встретит это утро без глупых переживаний! И на работу не опоздает! Она же сильная и независимая девушка! С кольцом на пальце, между прочим.

Полина обнаружила половинку яичной луны на скоровороде, вытряхнула её себе в тарелку и начала усердно жевать.

Чтобы доехать на другой конец Невгорода на велосипеде, ей нужны были силы.

Город встретил розовой прохладой и полупустыми улицами. Полина выехала на набережную и покатила вдоль улыбающейся солнцем реки. И кто сказал, что Невгород — серый и дождливый? Двойка ему по географии! Сколько ни готовилась Полина пережидать затяжные дожди, погода радовала её с самого мая. Как только воздух прогрелся, отступила промозглая морская сырость и Невик раскрылся изумительным цветком. С каждым днём он становился всё прекраснее и прекраснее, а с приходом белых ночей печали Полины отступили на второй план перед фактом: она живёт тут. У моря, в красивейшем городе, полном причуд. Со своим собственным мужем. Отрезав прошлое.

У Юры даже яхта есть! Велик тоже он ей подарил. И вообще, как говорит папа — ей с ним сказочно повезло. Она теперь Альбрандт, не Дурова! И замужеством-то соблазнилась во многом, чтобы иметь такую роскошную фамилию. Процентов на семьдесят. Остальные тридцать были отданы Невгороду и совсем немножко — Юре.

Полина опомнилась, поглядела на часы и резче закрутила педали.

¹ — «порядок» (нем.)

Зоомагазин экзотических животных «Экзотерика» встретил Полину распростёртыми объятьями, а точнее, пением сверчков. Казалось, сверчки музицируют здесь круглосуточно и изо всех щелей. Стоило в магазине вырубиться электричеству и стихнуть помпам с холодильниками, как наступало время сверчковых концертов. Даже Макс бы позавидовал их энергии. Хотя судьба у большинства сверчков была отнюдь не завидная.

Еда.

Отметиться. Опрыскать хамелеонов, древесных гекконов и лягушек, проверить, съели ли змеи за ночь кормовых грызунов. Собрать вчерашние пожухлые овощи у агам и кальций у эушей¹. Прибраться в террариумах. Заказать насекомых для кормления торгового зала. Поменять воду в поилках и купалках. Нарезать свежие овощи и фрукты.

Мороки много, но Полине нравилось тут работать. Родители наотрез отказывались завести дочери хоть ящерку, хоть змейку, объясняя это тем, что в доме есть и амадинки, и кенары, и попугаи. Представить, насколько птицам будет некомфортно жить с потенциальным убийцей под одной крышей Полина могла и сама. Но певучие пернатые были папины, а ей ужасно хотелось своего питомца. Чем необычнее, тем лучше.

— На, мой сладкий. — Полина скормила сверчка с пинцета большой красной агаме с умными глазками. Шипастый мальчишка быстро схватил добычу и принялся хрустеть, а Полина вздохнула. Да, именно тут, в «Экзотерике» она, наконец, осознала правду жизни: в ней всегда кто-то кого-то жрёт, и это, увы, нормально. Даже грызунов у них была полна морозилка. Фирменные гламурные пачечки с разносортными мышами и крысами для кормления змей всех калибров. Сверчки и тараканы в таких же цветастых упаковках для ящериц. Суточные цыплята для сов, кормовые рыбки для черепах, а на полках — коробки вкусных личинок. За ними в том числе приходили владельцы сурикатов, воронов и ёжиков.

Некогда далёкая от террариумистики, Полина и представить не могла, что содержание экзотов это целая отрасль зообизнеса. У них в магазине было всё и для всех. Греющие коврики, лампочки, пинцеты, разные укрытия и много другого, а также огромное количество животных. Больше всего Полине нравились агамы, но и к змеям с пауками она неприязни не испытывала. Толстого питона можно было повесить на себя в жару, а пауки обладали забавными пушистыми попками. Да, не зря она пошла сюда работать через месяц после переезда, хотя Юра уверял, что это необязательно, что он готов содержать жену. Содержать? Да. Но не содержать её тоску по Балясне и депрессию. Поэтому Полина занималась животными для того, чтобы вылечить болевшую душу. И — чтобы Юра видел — она не захребетница!

Не только благодаря яркой внешности, но и старанию Полина сразу влилась в коллектив, а её ответственное отношение к животным подкупало старших сотрудников. Да, хлопот в магазине было много, но уж не девять лет музыкалки по классу гобоя — никаких муторных домашек, экзаменов, никаких сольфеджио, никаких концертов юных исполнителей и сердечной боли, когда в одном оркестре с тобой первую скрипку играет Макс.

Полина пригорюнилась и чуть не упустила Перчика, как они с девчонками неформально окрестили красную агаму. Перчик любил свободу и независимость. Если бы Юра разрешил его купить, то Полина позволила бы ящеру жить в доме на манер кота. Открыть террариум нараспашку, и пусть ходит, где захочет! Но Юра чурался «Экзотерики». Только по вечерам заезжал, забрать жену со смены и погулять перед сном. Полина догадывалась, что её большой и в целом брутальный муж до усрачки боится змей.