Юра, Юра. Кто ты на самом деле?

…«Они дрались всю ночь за превосходство, — вспомнились на беду рассказы Феликса. — К утру некоторые были обнаружены распятыми на прутьях с содранной живьём кожей».

…«Убили. Содрали кожу, — поднесла память другой кусок жути, пострашнее любого Хэллоуина. — Представь, каково было целовать его в гробу».

— Твою мать. — Полина представила, как возмутился бы её ругани папа, но лексикон соответствовал ситуации. — Враньё это или правда? Не может же быть, чтобы…

В Виипури в ту поездку с мужем они набрели на одно кафе, где, помимо прочего можно было купить деревянный медальон и, написав пожелание, повесить на местное дерево счастья. Юра сказал тогда, что его мечта сбылась и стоит рядом с ним, а Полина купила деревяшку и загадала:

«Чтобы тайное стало явным».

Загаданное имеет свойство сбываться, если верить. Вот только сбывается как-то… страшно.

С тяжёлым сердцем Полина собралась и поехала, но не на вокзал, а в спортклуб. Отзанималась у Дины, ничем не напомнившей о недавнем визите в их дом, а при выходе из раздевалки напоролась на Милану.

— О! — обрадовалась та и подскочила с обнимашками. — Ты-то мне и нужна!

— Что случилось? — Полина выпалила на взводе.

— Да ничего, я соскучилась! У тебя когда следующие выходные?

— Ам, четверг, пятница, — собралась Полина, вспомнив заодно, что Мила — очень экспрессивная собачка.

— Давай прокатимся по городу? У меня как раз в четверг лёгкий день!

— Давай! — Предложение было Полине в радость. Можно же разболтать Милану на ещё какие-нибудь оборотнические истории!

— Я так рада, уи-и-и! — Та запрыгала вокруг подруги и успокоилась только при виде Дины, притащившей дыхательную маску для тренировок.

— Я жду тебя в сайкл-студии¹.

— У-у-у, — заныла Милана. — Мучает меня! Вот гляди, позовёт любимый замуж, пойду не глядя! И наведу ей шороху!

— Ох, сто раз подумай, — дала совет Полина, отправляясь домой.

Чтобы умастить Юру, она запекла свиной окорок в травах. Ничего сложного при наличии мультиварки! Всего-то фольга и специи. К вечеру по дому поплыл божественный аромат, к которому Полина добавила оттенок жареной картошки. Муж должен был вернуться с часу на час, и она успела немного прибрать комнаты.

— Как бы там ни было, я хорошая жена, — сказала она себе в зеркале прежде, чем брызнуть на него стеклоочистителя.

Телефон маякнул сообщением. Полина подцепила его и увидела весточку от Юры.

Юрий Альбрандт: любимая, прости, но я сегодня не дома. Срочная командировка.

Полина косо глянула на мультиварку и сковороду. Набрала мужу, и в этот раз он ответил.

— И… И что? И надолго?

— Пока не знаю. — Юрец явно подбирал слова. — Я… Возможно, буду заезжать. На ночёвки. Полка, не злись. Слышишь? И не кляни меня. Я и сам не рад.

— Юр, да куда тебя отправляют-то? Это твой отец? Мне ему позвонить?

— Не стоит! — одёрнул муж. — Он занят тем же.

— А Борис?

— И… Борис.

— Гера с Эриком тоже⁈

Ответом было затяжное молчание.

— Юр⁈

Полина не имела понятия, как узнать от него больше. Погладила стол.

— Юр, у… тебя хотя бы всё хорошо?

Тяжкий вздох.

— Я бы сказал, под контролем. Пока что. И это уже неплохо, но сколько продлится — сказать не могу. Придётся потерпеть. Сдержать натиск.

— Да что у вас там творится, а⁈ — не выдержала Полина, в душе понимая, что опять заводит мелодию, которую никто не собирается слушать.

— Зомби-апокалипсис, — хмыкнул Юрец. — Натуральный. Не переживай. Никогда не было, и вот опять. Полянка, я тебя люблю. Ты просто не забывай об этом, а остальное у нас как-нибудь образуется.

— Когда мы увидимся? — потребовала ясности Полина. — Ты обещал сводить меня на репетицию Красных парусов!

— Сказал же, не знаю. Надеюсь, скоро. Отдыхай. Сходи сама, там красиво. Тебе понравится.

С этим напутствием он завершил разговор и отрубил мобильник.

¹ — зал с велотренажёрами.

За оба рабочих дня от мужа не было и весточки. Полина ходила сама не своя. На автомате вставала по будильнику, что-то стряпала, а то и обходилась хлопьями, ехала в магазин и там уже, среди животных, немного оклёмывалась. Перчик отвлекал, помогал пережить тоску и тревогу, и Полина почти не спускала его со спины.

Она могла сколько угодно убеждать себя, что не любит мужа, что ей на него плевать, и она вышла замуж ради того, чтобы забыть Макса, но чудовищная, щемящая пустота внутри изводила её, то раздуваясь до размеров паранойи, то наполняясь злостью. Телефон у Юры был отключен. И если насчёт суббот Полина имела хоть какую-то уверенность, что спустя сутки отсутствия он вернётся, то сейчас неопределенность убивала. Доводила до приступов дрожи и желания расплакаться с совком для просеивания песка в руках.

Такое с ней уже бывало, когда Полина периодически решала больше не писать Максу и продолжала параноить, отслеживая его появления «ВСети». Вышел, значит, жив и благополучен. Но на аккаунт с тремя улыбающимися Альбрандтами никто не заходил с понедельника. У Венедикта Карловича и Бори творилось то же самое.

Живы ли они? Если нет, Полине бы наверняка сообщили. Хотя, кто бы сообщил? Она ведь ни с кем из Юриных друзей особо не общалась. Эрик и Гера тоже пропали на два дня.

Полина плохо ела и плохо спала. Тягучие мысли одна страшнее другой давили на неё и бродили по кругу. И поделиться было совершенно не с кем. Тревожить Феликса — как-то совестно и неудобно, Милане излить душу тоже, хотя та и выглядела кладезем знаний по крысиному быту.

Да и дико это было! Оставалась же надежда, что Юра не причастен к оборотническому Невгороду? Может, он просто бандюк или маньяк, и в этом всё счастливое объяснение⁈ Внутренний голос твердил Полине: нет. Стольких совпадений не бывает, не нужно быть слишком умным, чтобы сложить два и два. Признать, что её муж с родичами кр… Кры… К-к…

Нет! Это ужасно!

Полина в тот самый момент расставляла на кассе заказных кормовых животных. Белый грызун с выпуклыми красными глазами пытался просунуть нос в дырку крышки пластикового контейнера.

Знал ли он, что через несколько часов будет съеден?

«Я бы сказал, всё под контролем. Пока что. И это уже неплохо, но сколько продлится — сказать не могу. Придётся потерпеть».

Полина била себя кулаками по вискам за слабохарактерность и терпела. Оба рабочих дня.

И потому, когда в четверг написала Милана, она с превеликой радостью схватила велик и погнала к подруге. Они договорились встретиться на Васильковом острове. Полина даже не переигрывала, когда обхватила Милу.

— Ого, ты рада меня видеть? — та и сама сияла пушистым облачком. — Погнали?

— Погнали!

И девчонки поехали по Васильку, перешучиваясь да радуясь встрече.

— Дина совсем озверела! — жаловалась Милана. — Заставляет меня таскать этот намордник, типа на выносливость и всё такое, бла-бла-бла! Но начнём с того, что он выглядит унизительно! И это произвол! Если бы мой парень видел меня в наморднике, Дине бы прилетело!

Ровные улицы Василькового даже назывались линиями. Они доехали до стрелки, где две розовые колонны будто втянули в себя куски кораблей, и была отлично видна золотая крепость. Полина вздохнула у спуска к воде. Совсем недавно они катались тут на яхте с Юрой и его семьёй. А где теперь Альбрандты?

Толстая крыса неожиданно шмыгнула от набережной в траву, пробежав чуть ли не между ног Полины, и та невольно взвизгнула.

— Смотри, куда несёшься, лысый хвост! — пригрозила ей кулаком Милана.

— Сколько же в городе крыс! — Полина потёрла плечи. С воды поддувало, хотя и солнце пекло нехило.

— Полно! — определила Мила. — В катакомбах тьма, в подземке тучи, в канализации и того больше! И это только наши, системные.

— Наши? А есть не наши?

— Конечно есть! Ты что, с луны упала? — Она недоуменно посмотрела на подругу, потом спохватилась: — А! Ты ж человек! Я всё забываю! Слушай! Наши крысы враждуют с другими. Из Балясны, из Псоглава, из Старгорода. У них целый альянс против нас. То жили мирно, более менее, а недавно рассорились. Крысиный король вольностей терпеть не будет, а наш альфик Эрфольг решил, что ему всё можно.