Полина поняла только то, что влипла, как ещё никогда в своей короткой жизни не влипала.

Куда её везли, до онемения сжимая плечи, она не ведала и боялась пискнуть. Ей казалось — если это крысы-оборотни, стоит начать возмущаться — перекусят горло. Тем временем машина ускорила бег, то и дело свистя шинами, а потом резко остановилась. Полину удержали от удара о переднее сиденье, но благодарности она не испытала, так как её тут же опять сунули под мышку и потащили на выход. Через край наброшенного покрывала она видела качающийся внизу грязный асфальт. Потом — открытый люк канализации из которого тянулись когтистые серые руки-лапы. Полина попыталась заверещать, но её сцапали, скрутили и уволокли вниз. В ноздри ударил тошнотворный запах нечистот. Вкупе со страхом и тряской он сделал своё подлое дело, и Полину замутило.

— Sсheisse! Она блюёт!

Её вытряхнули ногами вверх, пока она ощищала желудок, и понесли глубже и глубже в канализацию. То тут, то там в просветах покрывала мелькали ботинки на толстой подошве и отвратительные хвосты — толщиной со змей, голые, крысиные. Полина заходилась страхом и вертела в голове одну мысль:

«Доигралась. Это конец».

Её спустили плашмя на холодный и склизский бетон, она сорвала с головы ненавистное, душащее покрывало. Сорвала и пожалела. Крик застрял в глотке комком ужаса. Кругом неё под тусклым светом налобных фонарей, исходящим от похитителей, гадко скалились крысы. Дикие, потрёпанные, величиной с хорошую собаку. Полина начала пятиться и уползла в ноги к похитителю. Тот самый парень со шрамами, засветив лицо, приветливо улыбнулся и сказал ей:

— Извини, милая, ничего личного. У короля кое-какие вопросы к твоей стае.

Полина забыла, как выдохнуть.

«К твоей стае!» — Он знал, кто её муж. Ну да, странно, если бы не знал…

Чёртовы крысы как одна стали над ней смеяться, те, что были людьми в серых камуфляжных костюмах — грубыми голосами, а оставшиеся в зверином облике — пронзительно попискивая. Их злобные, хищные глазки и выпирающие резцы блестели в луче света. Полина сидела на камнях старого коллектора, и её не покидало чувство, что всё это не с ней, это один из её кошмаров, она сейчас проснётся, подивится сюжету и спокойно поедет на любимую работу…

— Dieses Arschloch Erfolg und sein gamma-Mitsingen sind selbst schuld an dem, was sie erwartet⁴.

Грубые реплики крыс заставляли поверить в реальность происходящего. Кислый привкус собственной рвоты стоял в носу. Полина почти уверилась, что сейчас умрёт. Но тут из почти беспросветных труб затхлого подземелья донеслись писки и возня, враги споро переглянулись между собой, и тот, который тащил Полину, взвизгнул:

— Verpissen!⁵

Масса крыс хлынула из зева трубы, перемешавшись с удирающими. Фонари синхронно погасли, и вокруг схлопнулась абсолютная подземная тьма. Полина вскрикнула, забилась не разбери в какой угол. Кругом неё во тьме кипела борьба. На секунду её шеи коснулся чужой мокрый нос, и она заверещала от ужаса. Следом рот ей опять зажала человеческая рука — интуитивно показавшаяся знакомой. Полина верещала в чью-то пятерню, пока её снова тащили по трубам, а позади дрались крысы — их писки и царапание скребли по нервам. Шумно дышащие беглецы прошлёпали по воде — Полине удалось услышать звук рокочущего потока, а потом её аккуратно посадили на решётку. Свет опять вспыхнул и заметался лучом по старым истресканным кладкам, добавив ясности. Полина зашлась истошным криком, обезумев от ужаса. Перед ней возникло перемазанное в крови лицо Юры с фонарём на обшарпанной каске. Отсветы так легли на него, что левый глаз глядел отчаянно и остро, а вместо правого зияла пустая глазница.

Через миг она поняла, что ей не привиделось.

У Юры не было глаза.

— Ruhe! Halt die…!⁶ Тише! Поль, успокойся! Это я. Ну всё, всё. Щ-щ-щ. — Муж выставил грязные перчатки, тоже со следами крови, и Полина, сильнее вжавшись в свод подземного канала, засучила ногами. — Это я. — Юрец нервно сглотнул, и пар из его рта вырвался в луче света. Он стоял выше колен в воде — в мелкой грязной реке, несущейся по трубам. — Всё в порядке. Со мной ты в безопасности.

— К-к-к… В п-п-п, — Полина протянула дрожавшую ладонь и наткнулась на тёплую, небритую щёку мужа. Залепила страшную половину его лица — Юра задрожал ресницами, прикрыв веко, а когда Полина убрала ладонь, по-прежнему глянул на неё одним понимающе-грустным глазом и прорехой пустой глазницы. Его увечье никуда не делось.

— Тебе! Скорую надо! — выдохнула Полина и зажмурилась, не в силах смотреть на этот ужас. — Юр, они тебя ранили! Твой гл… Г-г-г…

— Я цел. Всё хорошо. Я же юркий, — твёрдо возразил муж и привлёк её к себе, обнимая. Полину трясло крупной дрожью пока она стискивала ладонями обтянутые плотным камуфляжем лопатки Юры, мокрого, как, прости господи, мышь. — Испугалась, маленькая? Не бойся. Этой ране семь лет.

¹ — случай из жизни, а песня «Маленькая страна» Наташи Королёвой.

² — «Арнольд, ты уверен, что это та самая девчонка? Она слишком маленькая!» (нем.)

³ — «Заткни пасть, Тоха! Это жена Альбрандта, и он клюнет на приманку, вот увидишь!» (нем.)

⁴ — «Этот мудак Эрфольг со своим гаммой-подпевалой сами виноваты в том, что их ждёт». (нем.)

⁵ — «Съёбываем!» (нем.)

⁶ — «Тихо! Заткни…» (нем.)

— Этой ране семь лет.

Юра сказал и сник, повесив голову. Потом опомнился, заозирался, заводил носом по подземелью и схватил Полину за руку. Та ойкнула. Привычная Юрина кисть покрылась буроватой шерстью в тон его волос, а вместо ногтей выступили острые светлые коготки.

Как есть крысиные.

И тут она заметила его хвост. Прямо из штанов, как продолжение позвоночника, голый, длинный, он дугой высился над речкой. Юра держал его силой, чтобы не намочить и немного помахивал вправо-влево.

Обалдеть.

— Пулька, давай, залезай на меня. Тут грязновато. И вот, — Юра отстегнул подбородочный ремень и нахлобучил ей на голову свою разогретую битвой потную каску. — Держи. Тебе нужнее.

— Юр, — еле выдавила Полина, тем не менее, послушно застегиваясь. Шлем сел на её маленькую голову, как грибная шляпка. — Юр.

— Потом. — Муж поводил выросшими у носа длинными усами, точно сделанными из капроновой лески. Они забавно зазолотились в свете фонарика. — Надо увести тебя из системы. Цепляйся и не бойся.

Полина, как ни тряслась, залезла ему на карачки, ухватилась покрепче руками и ногами — однажды он таким Макаром катал её на себе по берегу Невского залива. Юрец моментально преобразился. Полина и не думала, что её муж обладает такой ловкостью и прытью. Он ринулся с нею на спине в тоннель, чётко распознавая направление, пересёк его, завернул в нужный вход из трёх и помчал уже по нему. Водя усами по воздуху, прыгнул на лестницу, скрежетнул когтями по ржавому металлу, в два счёта вскарабкался на верхний уровень и миновал тот самый коллектор, к ужасу Полины усеянный распотрошёнными телами мёртвых крыс. Она пискнула от гадливости и уткнулась мужу в плечо.

А ещё бесился, что крысами змей кормят, а сам…

С одного и другого бока вдруг пристроились на галопе ещё две огромные крысы. Полина приметила в ушке у меньшей мерцающий огонёк бриллианта.

— Boretz, ErBie, renne schnell zu Vater, er braucht sicherlich Hilfe! Und findet Gerhard! Was ist mit dem achten Block?¹

— Akzeptiert! — ответил крысёнок Борькиным голосом. Более светлый крыс, бежавший по другую сторону, подмигнул Полине, как обычно приветствовал на боксе Эрик Бретцель. Или ей померещилось в темноте?

Юра нёс её не хуже велосипеда, только этот велосипед мог залезать на вертикальные каменные кладки и перепрыгивать через каналы, балансируя хвостом. В один момент стены коммуникации затряслись — мимо проехал поезд метро. Наконец, муж доставил Полину в относительно сухой уголок подземелья, где оказалось нечто вроде форпоста. Массивная дверь с хитрой кодировкой, которую Юрец отщёлкал по памяти, а за ней тёплая пустая казарма.