— Поживи самостоятельно, не понравится, разведёшься. Ты у нас поздняя, мы с мамой старые, — что было сущей правдой, — и надо радоваться, что ты нашла себе надёжную опору. Береги Юру.

Полина и берегла, а вот Юра… Даже фотографии со свадьбы и вообще с ним выкладывать запретил. Мол, Дегтярный, такая работа, не стоит.

И что, Дегтярный? Как будто Полины в его жизни не появилось! Как будто она… Пустое место!

Надоело!

… — Смотри, куда едешь!!!

Полина вывернула руль и вписалась в красный гранитный парапет, больно чиркнув коленкой. Вторая велосипедистка в решетчатом шлеме и синих лосинах завалилась вместе с колёсами на ступеньки, ведущие к воде напротив как раз Дегтярного интитута. Статный жемчужного окраса институт взирал на них с насмешкой. Как сама жизнь.

— Это ты на дорогу смотри! — Полина огрызнулась и побежала поднимать недотёпу.

— Стоп, стоп, я сама! Уй! Ай! — Велосипедистка выпуталась из рамы, подняла навороченный велик и захромала. Подёргала ногой, где была, как и у Полины, заметна небольшая ссадина. — Ура! Повезло! Не поцарапала!

Это она радовалась тому, что велик упал на неё и остался цел.

— А ты что зеваешь!

— Сама ты зеваешь! Я просто катаюсь! — возмутилась Полина.

— Катается она! Поглядите-ка! А я, между прочим, к соревам готовлюсь! — Незнакомка возмущённо упёрла руки в мускулистые боки. Пригляделась и присела, а потом подпрыгнула. — Постой, рыжая! Я тебя видела! В парке!

— Что? Где?

Тут Полине удалось рассмотреть девчонку получше. Едва ли старше неё самой. Белые пушистые волосы, выбившиеся из-под шлема, сильные ляжки атлета. Кареглазая и, чёрт возьми, похожая на Дину Бамбину, даже широко открытым, беспокойным ртом!

— В парке! В Катаринингофском! — Она стальной хваткой схватила Полинино запястье и почти перешла на лай. — Слушай, ты ничего не находила? Скажи, что да! А то меня сестра убьёт!

И тут Полина похолодела, обнаружив у неё длинные зажившие царапины справа на шее. Оттенок кожи на лице девчонки показался чуть темнее основного тона. Как тёмная маска… Полина наставила на неё палец.

— Только не говори мне, что ты Милана!

— Хорошо! — Она замахала ладошками. Виновато сморщила нос. — Но… Да.

— Так что, рыжуля?

Полина не стала мучить необычную знакомую, скорее полезла в рюкзак, который постоянно таскала с собой, и выудила порванный ремешок с медальоном.

— Уи-и-и! — заскулила от счастья Милана и, схватив одной рукой заветную находку, а другой продолжая придерживать велик, запрыгала, как собачонка.

Хотя, почему как? Полина зажмурилась и перетряхнула мозги в надежде, что спит. Но Милана никуда не делась. Глядела с обожанием и расцеловала медальон.

— Как ты меня выручила! Я сказала Дине, что отдала его почистить! Мы же должны их носить при обращении, у, гадость! Ох! — Она снова просияла и схватила Полину за руку. — Спасибо, спасибо!

— Да ладно, ерунда. — Та отталкивала её, как приставучего щенка. — Эй, слушай! Вы что, оборотни?

Милана вздохнула и застыла статуэткой, выкатив круглые глаза на Полину.

— Откуда ты узнала⁈

— По-твоему, ты оставила мне шанс не узнать? — Простодушие было, очевидно, одной из черт Дининой сестры. Милана поставила велосипед на упор и пригляделась к Полине, той аж стало боязно — уж не с целью ли сломать шею, как ненужному свидетелю?

— Ты что, против собак, что ли?

— Ни разу! — уверила Полина. — Я всех животных люблю! Но… Люди. Собаки! Кошки! Туда-сюда! Я думала, что это сказки! И Дина тоже, значит?

— А Дину ты откуда знаешь?

— Занимаюсь.

— Оу-у-у-у, — тут Милана завыла. — Я попала! Не говори ей, что мы общались, про оборотней это, вообще-то, тайна!

— Да уж можно догадаться! Я кучу ужастиков пересмотрела, и удивляюсь, как ты так открыто сливаешь информацию!

— Тебе кажется, что я трепло? — нахмурилась Милана.

— Да ничего мне не кажется! — Полина подняла велосипед. — Я в шоке! А… Малиновые овчарки вы — обе?

— И? — как нечто само собой разумеющееся, вопросила Милана.

— Нет, ничего, — Полина оперлась ладонями о коленки. — Наверное, это очень неприлично спрашивать. Как про национальность!

— Да нормально, ты же не в теме! — Милана обрушила пятерню ей на плечо. — Ой! Слушай! А хочешь вместе покатаемся, а можно и к нам домой! Пива попьём!

— Ты же тренируешься?

— Да ну, скукотища, надоело! Совсем у меня молодость пропадает!

Полина обожала мистику и ей было до смерти интересно пообщаться с настоящими оборотнями. Она подумала, что молодость пропадает не у одной Миланы.

— Я на Васильковом острове живу! А ты?

— А я на Гранитном!

— Ничего себе, ты богатая! И велик у тебя для триатлона тоже, только попроще! — Милана бесцеремонно осмотрела Полининого железного коня. — А давай я тебя погоняю? Я не хуже Дины!

— Ну давай! — неожиданно для себя согласилась Полина и снова подумала о том, что страшно глупит. Но у неё совсем не было друзей в Невике. Работа не в счёт. А тут — малиновая овчарка! Ещё и говорящая!

— Всё из-за этих дурацких кошек! — Ехала рядом и по дороге трепала Милана. — Подумаешь, тоже мне, их неделя, их неделя! Если бы они однажды не вылезли, мы бы так и обращались в любой день под всеми мостами, не только под одним единственным, и тем — без воды!

— А при чём тут мосты? — Полина старалась разбирать её трескотню.

— Как при чём? А! Ты ж не знаешь! Для обращения нам нужны мосты! Ну, тот мир и этот, переход из одного состояния в другое, поняла?

Полина что-то такое слышала из былин и сказок.

— Я думала вы так, в полнолуние…

— Ха-ха, нет! Враки! Зачем нам полнолуние?

— А кровь жертв, чтобы принять прежний облик?

— Ты что, с ума сошла? Меньше смотри фигни!

— А мосты, выходит, нужны!

— А как же!

Полина не понимала, почему одно должно работать, а другое нет, всё казалось удивительным, но Милана шарила лучше.

— И как вы это делаете?

— Да просто! — Милана приметила впереди большой мост с колоннами и, вроде как, нацелилась обратиться — это стало видно, по её сосредоточенному лицу, но потом сморгнула. — Нет, нельзя. На людях, и запрещено кроме суббот. Потом! Короче, мы ловим состояние и проводим его через мост над водой. Как призываем тотем, понимаешь? И сливаемся с ним.

— Понимаю, — сказала Полина, хотя едва ли что-то поняла. — А Робуста тоже оборотень? У вас нелады?

— Ещё какие! Она о себе много думает! Паршивая кошатина! — будь Милана собакой, прижала бы ушки. — Пусть не указывает мне, когда ходить в зверя! За собой следит и за своей компашкой, ав!

— А чем они виноваты?

— Подняли бунт против власти крыс, и в итоге огребли все, не только кошки!

— Крыс? — Полина чуть не налетела на мусорку. — Вы во власти крыс?

— «Вы»! — передразнила Милана, помогая выровнять велик. — Мы! Весь город во власти крыс и вся страна, и весь мир, я думаю! Крыс же очень много! И они могут управлять стаями. Под нами в трубах — полно их.

— Оборотней? — ужаснулась Полина, представляя жутких двухметровых чудовищ из самых нелепых россказней про метро. — Крыс-оборотней?

— И их тоже! — Милана переключила сцепление, чтобы не обгонять новую подругу. — Они с блокады город держат. А в Балясне и по стране — с революции ещё!

— Жуть какая! — оценила Полина. — И что, они охраняют мосты?

— Да, теперь запрещено ходить через них свободно всем оборотням, кроме крыс. Ну, то есть, нам, собакам, и кошкам. Только по субботам, и только с очерёдностью недель. Тупость! Кошки виноваты! — Она опять завелась.

— Ой. А другие оборотни есть? Кроме кошек, собак и крыс?

— Наверное! — Милана пожала плечами. — Но мы самые распространённые! Хорошо ещё, что у нас, собак, иерархии такой нет, как у крыс! Чуть-чуть только!

— Я думала, в волчьих стаях есть иерархия, — поделилась Полина очередными ненужными знаниями, вызвавшими смех.