Когда же всё выяснилось и папаша узнал куда умудрился устроиться служить его чересчур самостоятельный сынок то дома разразился скандал. Акселю пришлось снова выслушать все те аргументы которые отец уже приводил много раз, и самому привести ответные. Наконец, после двух часов выяснения отношений, оба Бонке договорились о том что если до начала 1941 года младший не поднимется как минимум до капитан-лейтенанта на своём "мини-корыте", как презрительно выразился старший, то он будет вынужден подчиниться воле отца идти служить на линкор или хотя бы на тяжёлый крейсер. Аксель уважал и любил своего родителя, он знал что тот является сторонником старой школы, где вершиной военно-морского флота всегда был линейный корабль, но хотел сделать жизненный выбор сам, даже если этот выбор окажется неудачным. Причём больше всего их примирению обрадовались мать и две сестры Акселя, которые во время горячей беседы двух моряков не осмелились вмешиваться..
"S-15" был длинным и весьма устойчивым катером который, тем не менее, заставлял опасаться корабли намного крупнее себя. Водоизмещение около ста тонн, длина - 34 метра, ширина - 5 метров, осадка всего полтора метра. Маленькое но зубастое боевое судно толкали вперёд два дизельных двигателя, развивавших скорость до тридцати пяти узлов. Дальность плавания почти 500 км, экипаж - до 30 человек. Основное вооружение - четыре торпеды для двух аппаратов. Дополнительное - одна 2-cm зенитка и два пулемёта - "MG-151".
Вторая флотилия под командованием корветтен-капитана Рудольфа Петерсена, где выпало нести свою первую службу Акселю Бонке, принимала участие в операции "Везерюбунг" в Норвегии, но там ему так и не представилось шанса отличиться, несмотря на всё желание самого обер-лейтенанта. К счастью, всё говорило за то что морская война только начинается, так что новую возможность, скорее всего, не придётся ждать долго.
На севере было скучно. Эсминцы и авиация ещё как-то воевали, не говоря уже о армии, лазавшей по местным горам и лесам, гоняя недобитых норвежцев, а катеру Бонке как назло работы не приходилось. И вот наконец, как гром среди ясного неба, внезапный приказ всей флотилии как можно быстрее спуститься на юг, в район порта Остенде, недавно захваченного сухопутными. Приказ приказом но сам Аксель с трудом сумел сохранить выдержку, не показывая всем вокруг радость от перебазирования. Переход занял больше половины дня и лишь к раннему вечеру его катер, как и вся флотилия, оказались в порту Остенде. Там уже ждали их ещё несколько катеров из первой флотилии капитан-лейтенанта Гейнца Бирнбахера, а также шести эсминцев. И на всех шла лихорадочная подготовка к выходу в море!
Ещё через два часа, когда в порт прибыли последние предназначенные для операции суда, командиров катеров и эсминцев вызвали на совещание, которое спешно организовали в одном из неразрушенных складов Остенде. Полтора десятка морских офицеров в званиях от лейтенанта до командира объединённой флотилии фрегаттен-капитана Юлиуса Ганца, высокого худощавого мужчины с внимательными и пронизывающими глазами. Долго тянуть с приветствиями не стали и фрегаттен-капитан всего за пять минут посвятил их в суть той боевой задачи которую они должны были выполнить уже этой ночью. Именно поэтому всё делалось так поспешно, буквально на ходу и без должной разведки будущего района боевых действий. Главный упор делался на то что англичане до самого последнего момента не узнают о прибытии малых сил Кригсмарине, а если и узнают то ничего не успеют сделать.
Как понял обер-лейтенант цур зее Бонке, они должны были попытаться прорваться в район прилегающих к городу Дюнкерку вод и нанести максимальный урон средствам эвакуации противника. По предварительным расчётам силы врага составляли четыре эсминца, несущих сторожевую службу и усиленно обшаривающих пролив в поисках немецких подлодок, одной из которых совсем недавно повезло торпедировать британский лёгкий крейсер, играющий одну из главных ролей в качестве прикрытия для окружённых. Тот с трудом смог остаться на плаву и дотащился до Англии, на долгое время будучи выведенным из строя. Но благодаря этому теперь вражеские эсминцы настороже и подводники уже вряд ли бы смогли повторить свой успех. Да и что бы они сделали в такой ситуации? Основную же нагрузку по спасению английских и французских солдат несли несколько сотен самых разных гражданских судов, из ближайших портов и рыбачьих деревенек, а также длинные баржи, ведомые буксирами. Авиация не могла значительно помешать всему этому рою сновать туда-сюда, к тому же английские лётчики всеми силами яростно защищали свои скорлупки, вынуждая отвлекаться на себя. Крупные корабли не годились, в проливе им слишком тесно, да и песчаные банки вместе с минными постановками сильно ограничивали их действия. Так и пришла наверху кому-то в голову мысль использовать торпедные катера, наиболее подходящие для этой задачи. Ну а их эсминцам, в количестве шести штук, придётся сдерживать вражеских оппонентов, не давая тем разнести лёгкие "шнелльботы" на части.
В дополнение к внезапности Ганц решил использовать тёмное время суток, чтобы подкрасться поближе. Только-только начавшие поступать на крупные корабли британского флота радары ещё не успели установить на эсминцы и был хороший шанс свалиться на противника как снег на голову. Да и фактор британской авиации полностью нивелировался ночью. Правда, вылезала проблема как и куда стрелять, если ничего не видно? На этот вопрос, заданный одним из командиров катеров, фрегаттен-капитан ответил что освещать цели они будут сами с помощью прожекторов, установленных перед выходом на операцию. Тот же катерник спросил не лучше ли лётчикам сбросить над нужным районом САБы на парашютах, и получил ответ что нет, не лучше. Во-первых, в темноте пилоты могли ошибиться и сбросить бомбы не там где надо, а требовалось высокая точность. Во-вторых, САБы осветили бы и сами катера, сделав из них отличную цель для артиллерии эсминцев. Поэтому остановились на том что к нужному району вся объединённая флотилия подойдёт на малом ходу и без навигационных огней, кроме синих маскировочных фонарей. Предполагалось что англичане, в отличии от немцев, будут вынуждены использовать ходовые огни, чтобы видеть друг друга и случайно не раздавить союзников. Гражданские же кораблики также наверняка включат свет чтобы не напороться на препятствие и быть видимыми для солдат с берега.
Операцию должны были начать шесть германских эсминцев, связав боем английских протеже, используя артиллерию и торпеды. Катера, пользуясь светом прожекторов своих эсминцев, которые ослепят британцев, тоже должны были выпустить в них свои торпеды, чтобы создать целый фронт "угрей", на одну или две из которых почти наверняка напорются английские эсминцы, несмотря на всю свою прыткость и изворотливость. Отстрелявшись своим главным оружием "шнелльботы" должны были, используя свои прожекторы, самостоятельно находить цели и полностью сосредоточиться на рое гражданских судов, постаравшись потопить их как можно больше с помощью пулемётов и зенитки. Этого с лихвой хватит для совершенно беззащитных лоханок. В случае успеха операции не только погибнут ещё несколько сотен или даже тысяч вражеских солдат но и будет нанесён сильнейший психологический удар по гражданским морякам Британии, на своей шкуре убедившимся как опасно встревать в войну тем кто к ней не готов.
Вот таким, в своём предполагаемом варианте, и был тот смелый план который должна была воплотить в жизнь объединённая флотилия фрегаттен-капитана Юлиуса Ганца.
Нельзя сказать что это было первое появление немецких торпедных катеров в этих водах. С самого начала эвакуации периодически то один то пара "шнелльботов" тревожила местные морские силы британцев, добиваясь мелких побед, но вот такого крупного соединения, да к тому же атакующего ночью, ещё не было.
..И пока всё шло гладко. Вернее, почти.. Всё соединение, вытянувшись в две параллельные колонны, буквально кралось вдоль берега, храня радиомолчание и на малом ходу. Вот только из шести эсминцев, первоначально планировавшихся к операции, в море смогли выйти всего четыре, уравнявшись в количестве с вражескими. Один в темноте умудрился сесть на мель при выходе из порта, а у другого неожиданно возникли проблемы с машинами, из-за чего тот тоже вынужден был лечь в дрейф прямо в бухте. Такое начало операции не прибавило боевого духа его участникам но сам Аксель верил что у них всё получится как надо. В конце концов, было бы странно если на войне всё будет идти именно как по нотам. Ведь кроме действий врага есть всякие случайности, которые не всегда можно предугадать, как не пытайся.
