Прошло не меньше минуты прежде чем Шольке смог полностью прийти в себя. Да, это было чертовски неприятно, глупо отрицать! Но ничего, Гюнтер очень надеялся что ещё встретит этого мерзавца и сможет показать ему кто смеётся последним! А пока надо загнать чувства внутрь и сделать вид что ничего необычного не произошло..
..Атака повторилась через полчаса, когда оба батальона, танковый и пехотный, смогли привести в боеспособное состояние и снова бросить в атаку. Как и следовало ожидать, сопротивления они не встретили, и беспрепятственно добрались до подступов к мосту, где надолго и застряли.
Разведгруппа Гюнтера, находящаяся в полной готовности к участию в штурме, последовала за волной наступающих и скоро Шольке сам увидел тот объект в который вцепились англичане, явно желая задержать тут немцев подольше. И, оглядывая местность, оберштурмфюрер только шумно выдохнул, представляя насколько трудно будет перебраться на тот берег.
Один мост через канал был уничтожен полностью, над водой торчали только искрошенные остатки мощных "быков", когда-то державших на себе дорожное полотно. Куски пролётов лежали на дне, выглядывая из-под воды острыми углами. Здесь дороги точно нет, без вариантов.
Второй мост стоял чуть в стороне, к востоку от первого. И выглядел он относительно целым, не считая застывших на нём обугленных остовов нескольких машин. Уткнувшийся в перила слабо чадивший "Universal", лежащий на боку лёгкий броневик "Hamber" без башни, французский бронетранспортёр на гусеничном ходу "Lorraine 38L".. А в остальном вполне проходим, особенно если растащить обломки техники в стороны. Проблема была в том что подобраться к этому мосту даже танкам было смертельно опасно. Это подтверждали пылающие обломки двух "чехов" и одной "четвёрки", застывших в метрах ста от заезда на мост.
Деревья и вся растительность вдоль дороги были вырублены союзниками в радиусе пары сотен метров, напрочь лишая возможности незаметно подобраться поближе. Ровная и открытая местность, на которой, кроме уничтоженных танков, сиротливо торчал всего один грузовик "Bedford", сгоревший до обода колёс. Но это было лишь началом трудностей, поджидающих атакующих.. Метрах в пятидесяти от начала моста в два ряда стояли противотанковые "ежи", оставив между собой проезд шириной в две машины, не больше. А вот на другом берегу канала, одетого в гранит, располагались те кто активно мешал Вермахту форсировать последнюю водную преграду на пути в вожделенный город.
Целый ряд трёх- и четырёхэтажных жилых домов окраины Дюнкерка вытянулся вдоль воды, расступаясь только в месте где шоссе с моста углубляется в город. Первые этажи ближайших к нему строений были заложены мешками с песком, а с верхних сверкали частые вспышки пулемётных очередей и выстрелов из винтовок. О самой дороге обороняющиеся тоже позаботились. Вдали угадывались импровизированные баррикады из тех же мешков с песком, поваленных набок трамваев и остовов машин, за которыми могло быть всё что угодно, от противотанковых орудий двухфунтовок до тяжёлых зениток, наподобие той что устроила армейцам жаркий приём чуть раньше. Ещё не нужно забывать о возможной угрозе в виде мин, установленных как на подступах так и на самом мосту который тоже, вполне вероятно, подготовлен к подрыву. Словом, тот ещё орешек, как бы зубы об него не обломать..
Определённо, ту передышку, которую немцы вынужденно предоставили англичанам, противник использовал максимально эффективно, сконцентрировав основные силы на северном берегу канала и полностью отдав южный. Таким образом, чтобы пересечь эту водную преграду надо сначала подавить сопротивление в домах на том берегу, подобраться к мосту, проверить его на мины, растащить "ежи", перебраться на ту сторону и разрушить баррикады на дороге, чтобы окончательно обезопасить плацдарм. И осуществить это всё без сапёров очень проблематично.
Вариант переправиться в другом месте, западнее и восточнее.. Там то же самое, канал весь в граните, даже если добраться до воды и прыгнуть в неё то вот выбраться на берег уже невозможно, никаких лестниц там нет. К тому же наверняка этот чёртов Блоссом предусмотрел вариант. Дома вдоль улицы на другом берегу тянутся далеко, посадить в любой из них отделение с пулемётом и всё, переправа обернётся кровавой бойней без шансов на успех. Разбомбить с воздуха? Можно попасть в мост, лётчики никогда не отличались ювелирной точностью. Тем более прямо над головой сейчас в небе сражаются десятки самолётов, пытаясь завоевать господство над городом. Вниз то и дело падают свои и вражеские машины, охваченные пламенем, или старающиеся на бреющем добраться до родного аэродрома.
Разве что профессионал вроде Руделя смог бы проделать всё идеально, но будущий выдающийся лётчик-штурмовик сейчас прозябает адъютантом разведывательной авиации, провалив все попытки перевестись в пилоты "Штукас". Кстати, надо бы не забыть о нём, когда найдётся время снова встретиться с фюрером. Учёба Ульриху даётся трудно, да и вообще его привычка много пить молоко не находит понимания у сослуживцев и командования, но это всё ерунда по сравнению с той пользой которую он сможет принести для Рейха с воздуха.
Самый лучший вариант - разнести всю северную сторону из артиллерии. Но та почему-то молчит, заставляя Гюнтера теряться в догадках. Дать несколько залпов из 10,5-sm или 15-sm гаубиц, обрушить и превратить в щебень дома, а потом уже заняться мостом. Но нет, пушки молчат.. Хотя, что мешает спросить?
- Зигель, пусть радист спросит в штабе когда наши канониры начнут работу по другому берегу? Скажи, без них нам не обойтись.. - обратился он к командиру "Здоровяка", сидевшему в боевом отделении.
- Слушаюсь, оберштурмфюрер! - ответил тот, а Гюнтер погрузился в невесёлые раздумья, наблюдая как противник, утихомирившись после очередной провалившейся немецкой атаки, тоже умолк.
В небе не смолкал бой, самолёты гонялись друг за другом, выделывая головокружительные фигуры высшего пилотажа. Шольке не обращал на них внимания пока его не отвлекла весьма драматическая сцена.
С севера, из глубины кварталов Дюнкерка, быстро приближалась какая-то горящая точка, увеличиваясь в размерах. Через несколько секунд после того как Гюнтер её заметил эта точка превратилась в самолёт, истребитель "Me-109", который летел над самыми крышами, густо коптя мотором. Ровный звук авиационного двигателя прервался каким-то кашляньем, из-под бешено вращающегося винта вырвалось пламя и машина резко пошла вниз, падая прямо на мост.
Союзники, увидев что происходит, всполошились и открыли сильный огонь, пытаясь добить беднягу-пилота. Несколько трасс вспороли небо над крышами, но стреляли второпях и без упреждения, поэтому все пули ушли в "молоко", не задев даже хвоста.
Видимо, лётчик окончательно потерял возможность удержать истребитель в воздухе, поскольку тот, ревя как разъярённый бык, круто пошёл к земле, стараясь сесть прямо на шоссе, перегороженное баррикадами. Шольке, затаив дыхание, отчаянно надеялся что смельчак из Люфтваффе жив, но шансов на это было мало. В последний момент пилот сумел чуть задрать нос и машина с грохотом буквально рухнула на асфальт, продолжая движение на высокой скорости за счёт инерции.
Отвалилось одно крыло, потом сразу второе, та же судьба постигла шасси, и по дороге катился обрубленный и дымящийся обломок того что совсем недавно было гордым воздушным хищником. Самолёт коснулся земли сразу после первой перед мостом баррикады и теперь, постепенно теряя скорость, со скрежетом вполз на мост, искря металлом из-за трения об асфальт. Человек уже не мог управлять истребителем и Гюнтер стал свидетелем того как "Messerschmitt" сначала снёс к краю моста безбашенный броневик "Hamber", задел рикошетом "Universal", отчего тот перевалился вниз и с плеском рухнул в канал, а потом закончил свой наземный путь, ткнувшись изуродованным и горящим носом прямо в борт французского бронетранспортёра. Лопасти винта загнуло внутрь, капот с двигателем смяло, и машина остановилась, постепенно разгораясь.
