Оказавшиеся в окопах четыре расчёта противотанковых ружей "PzB 38" и "PzB 39", те кто выжили когда французы разнесли их прежние позиции на верхних этажах окраинных домов, пользуясь тем что в дыму их плохо было видно, продолжали стрелять, целясь по гусеницам танков. Естественно, дым мешал и им самим, поэтому далеко не каждый выстрел попадал в цель, тем более и машины не всегда стояли неподвижно. Самый главный недостаток этих ружей - низкая скорострельность. Было бы у них заряжение сразу магазином то темп стрельбы мог быть гораздо выше.

А потом на них с рёвом побежали пехотинцы! Гюнтер предполагал что те скапливались за подбитыми машинами и только теперь, когда их собралось много, решились атаковать. А танки поддерживали их сзади, а не наоборот, вопреки обычной тактике. Наверное, французские танкисты, понёсшие большие потери при атаке, решили пустить вперёд пехоту чтобы те разделались с расчётами уцелевших ПТО, не зная что их больше нет. Как бы то ни было, надо встречать "гостей"! И он, выставив свой пистолет-пулемёт на наполовину раскиданный взрывами бруствер, закричал:

- Огонь по "лягушатникам", парни!!! - и дал первую очередь. - Если хотите жить то стреляйте до конца!!! А-а-а!!!

От немецких траншей до бегущих французов было от силы метров семьдесят и внезапный огонь эсэсовцев и солдат "Вермахта" был страшен. Сразу пять пулемётов, до поры до времени лежавших в укромных местах, накрытых плащ-палатками от земли, были выставлены наверх и дружно зарокотали, выплёвывая десятки блестящих гильз. Им вторили стрелки из винтовок.

Вражеские пехотинцы, получив такой горячий отпор, валились на землю друг за другом каждую секунду. Пули впивались в их тела, разрывая форму, пробивая шлемы на головах и расщепляя винтовки. Не выдержав такого сумасшедшего огня в упор, выжившие враги падали на землю, пытаясь спрятаться за любыми укрытиями, в том числе телами товарищей. В довершении всего среди наступающей цепи противника вспухли несколько небольших взрывов, внеся в их ряды дополнительную сумятицу. Это миномётчики, не дожидаясь приказа от Гюнтера, дождались своего часа и стали накрывать французов сотнями острых осколков! Молодцы, ребята!

На поле слышались многоголосые стоны и крики раненых.. В дыму метались ошалевшие солдаты, потерявшие хладнокровие и бегавшие под пулями. Недолго бегавшие.. Стрелки и пулемётчики меньше чем за минуту свалили всех таких "бегунов", в который раз доказав что паника в бою смертельно опасна.

Гюнтер устало усмехнулся, решив что может и получиться удержаться, если.. Но тут же грязно выругался!

Танки, до этого не решавшиеся стрелять из-за того что перед ними были собственные пехотинцы, теперь открыли ураганный огонь и двинулись вперёд, пользуясь тем что солдаты залегли. Стрелок-ефрейтор, стоявший в траншее метрах в трёх от Шольке, выпустил из рук винтовку, глухо застонал и повалился на дно. В пулемётный расчёт справа попал танковый снаряд и от двух солдат осталось только красно-чёрное месиво, слабо шевелившее руками и ногами в предсмертной агонии. Ещё несколько его солдат повалились на дно траншеи, убитые или раненые..

И Шольке, до этого ещё надеявшийся что врага удастся удержать на окраине, отчётливо понял что это невозможно. Против пехоты ещё есть шансы но французские танки просто намотают их на гусеницы. К слову, благодаря меткости расчётов ПТР, ещё два лёгких танка "разулись" и теперь могли поддерживать атаку только огнём с места. Пора отходить к церкви?

Внезапно крайний слева "Somua" вздрогнул, остановился и загорелся! Через несколько секунд соседний танк также получил снаряд откуда-то сбоку! Остальные машины, прервав атаку на позиции Гюнтера, стали спешно разворачиваться, пытаясь найти неожиданно появившееся немецкое орудие.

Шольке почувствовал как злорадная ухмылка появилась на его лице. Без сомнения, это последняя "пятисантиметровка", стоявшая ближе к дороге, сменила позицию и открыла огонь во фланг французам, заметив что те подошли совсем близко! К сожалению, быстротечная дуэль закончилась не в пользу артиллеристов. После нескольких выстрелов всех танков, сосредоточивших на них свой огонь, "зубастик" замолчал. Гюнтер не знал выжил ли там хоть кто-то, но надежды было мало.. В любом случае, парни Классена сделали что смогли. Ещё три "Somua" и один лёгкий танк уже не смогут ворваться в Вадленкур. А из двух тяжёлых танков у одного расстелилась гусеница и до конца боя он сможет служить разве что в качестве металлического дота. Итого - на подчинённых Гюнтера теперь могли наступать один тяжёлый "B1 bis", четыре средних "Somua" и десять лёгких танков. С головой хватит всем его солдатам.. И козырей больше нет..

Как вдруг над головой раздался душераздирающий вой и поле боя снова утонуло в огне и дыму! Земля вздрагивала от тяжёлых взрывов а с неба слышался гул моторов! Неужели прибыла "воздушная кавалерия"?! Так и есть! Знакомые силуэты "Штукас" с их неубирающимися шасси пронеслись над головой. Пикирующие бомбардировщики круто падали к земле, скидывали свои бомбы и, надрывно ревя двигателями, лезли вверх. Буквально на глазах Гюнтера одна из бомб упала прямо на обездвиженный тяжёлый танк. Громоподобный взрыв! Маленькая башня, бешено кувыркаясь в воздухе, грохнулась на землю и покатилась по ней.. Куски корпуса и гусениц разлетелись в разные стороны, калеча осколками французских пехотинцев, оказавшихся рядом. Также под удар германских пилотов попали один из средних танков и два лёгких. Горящие и дымящиеся машины остановились и из них спешно спасались танкисты.

Но, как оказалось, у врагов нашёлся тот кто принял правильное решение! Все оставшиеся на ходу машины резко увеличили скорость и устремились в город! Шольке понял их замысел - на улицах Вадленкура, среди домов и очень близко от немцев, штурмовики вынуждены будут быть предельно внимательными чтобы не отбомбиться по своим. А значит, их эффективность резко снизится, что даст французам шанс всё-таки захватить город! А за танками, группами и поодиночке, устремились и пехотинцы. До позиций Гюнтера им оставалось метров пятьдесят, совсем близко! И их уже не удержать..

- Отступать!! Всем отходить к церкви!! - заорал он во весь голос, махая рукой. - Раненых не оставлять!! Быстрее, парни, не спите на ходу!

Подавая пример он взвалил на плечо одного из раненых стрелков и, сгибаясь под весом его тела и своего снаряжения, направился по ходу сообщения вглубь городка. Над ним свистели пули но добросовестно отрытые пути отхода позволили его людям отступить почти без потерь. Уже на углу, перед тем как свернуть за развалины дома, он оглянулся на то место где стояла тяжёлая зенитка.

Установка "восемь-восемь" представляла собой невообразимо перекрученную кучу металла. Щит смят и разорван, накатник открыт, ствол уткнулся в землю.. Рядом с орудием, среди десятков орудийных гильз, лежали несколько неподвижных тел. Гюнтер не мог различить был ли там Глаубер но, учитывая что расчёт составлял больше десяти человек, были шансы что выжившие выполнили его приказ и отступили к церкви. Что ж, основную линию обороны они удержать не смогли.. Но кто сказал что всё потеряно? Пока стучат сердца и руки держат оружие, они будут сражаться!..

Сплюнув на землю тягучую слюну Гюнтер осторожно поправил на плече тело стонущего стрелка и направился к церкви, готовый ко всему что его ждёт.

Там же, в то же время.

Дивизионный генерал Антуан Гишар.

Его дивизия таяла.. В буквальном смысле истекала кровью. На этом трижды проклятом поле перед Вадленкуром десятками и сотнями умирали его люди, его танкисты. Те, которые поверили ему и пошли в свой последний бой, уверенные в победе. Нет, он ни в чём не мог их упрекнуть. Сегодня, прямо сейчас, они сражались так, что будь это в его воле, каждый бы получил высшую награду за храбрость в бою.