На окраины Вадленкура снова обрушился огненный ливень. Танковые снаряды и пули секли кусты, деревья, впивались в стены полуразрушенных домов и земляные укрепления. Хорошо хоть артиллерия теперь молчит, похоже, штурмовики основательно её потрепали.
Лёгкие пулемётные и пушечные танки, наступавшие в первой линии, приблизились уже метров на триста. Часть из них двигалась зигзагами, другие не заморачивались манёврами и рвались к цели напрямую. Вражеские пехотинцы были ещё далеко, поэтому его солдаты сидели и лежали в окопах, пережидая вражеский огонь. Для них пока работы не было, сражались только артиллеристы.
К нему, пригнувшись, пробрался Биссинг и доложил что пока имеются только несколько раненых от осколков танковых снарядов, упавших поблизости от их укрытий. Видно было что вражеские танки по-прежнему не определили точное местоположение ПТО Гюнтера и бьют по наитию. Но это скоро изменится и потери, к сожалению, начнут увеличиваться.
На поле полыхало уже несколько костров, ещё около десятка машин стояло с перебитыми гусеницами и стреляло с места. Но другие упорно продолжали атаку! На ходу, кроме лёгких танков, оставалось ещё семнадцать средних "Somua" и, самое опасное, семь тяжёлых "B1 bis", медленно но неумолимо наступающих в последней цепи, вместе с пехотой. Вот они-то и будут самыми крупными козырями противника которые, скорее всего, и решат исход боя.
Внезапно Биссинг, тоже осторожно смотревший на поле боя, склонился к его уху и прокричал сквозь грохот стрельбы:
- Смотрите, господин оберштурмфюрер! Что делают французские броневики?!
Гюнтер, больше следивший за танками, упустил их из виду а они, похоже, что-то явно задумали! Первоначально наступавшие вместе с лёгкими танками бронемашины как-то незаметно оттянулись на левый фланг немецкой обороны, ближе к шоссе и железнодорожным путям, идущим по самому берегу реки. И теперь, один за другим вырвавшись на асфальт, они резво увеличили скорость до предела и рванули прямо в город, стреляя на ходу! Вот чёртовы разведчики! Они что, рехнулись?
Идущий головным "Panhard-178" был поражён снарядом "пятисантиметровки", успевшей довернуть ствол влево, вспыхнул на ходу и стал медленно останавливаться, прекратив огонь. Но другие семь броневиков, объехав его с двух сторон, не снижая скорости устремились ко въезду в город, на этот раз не пытаясь помочь товарищам. "Зубастик" выстрелил снова, пытаясь повторить успех, но было уже поздно, французы проскочили его зону обстрела. Проклятье!
Шольке только сейчас понял замысел командира французских разведчиков. Ну конечно! Эти храбрые ублюдки сейчас на скорости ворвутся в город, начнут уничтожать его тылы и сеять панику! А могут и ударить в спину немецкой обороне и заставить ту окончательно рухнуть, обнаружив и перебив расчёты ПТО. Тогда всё, поражение и гибель без шансов! Надо немедленно парировать угрозу! Ох и отчаянные парни, чтоб они провалились! Выходка в духе самого Гюнтера..
- Биссинг!! Немедленно бегите к нашему резерву и прикажите им уничтожить всех прорвавшихся французов! Пусть Виттман делает что угодно но вражеские броневики не должны ударить по нам с тыла! Быстрее! - заорал он, толкая того в сторону крайнего переулка.
Фронтовик не стал задавать глупых вопросов, он и сам понял всю опасность такого дерзкого прорыва и через несколько секунд его спина исчезла за обломками дома. Гюнтеру оставалось лишь надеяться на сметливого Михаэля который сможет сам решить проблему поскольку Шольке был вынужден остаться здесь, контролируя обстановку и корректируя огонь "восемь-восемь".
Резерв, созданный Гюнтером из всех его броневиков, был сосредоточен возле церкви как раз на случай прорыва противника в город, хотя он и понимал что против французских танков его машины бессильны. Но вот против пехоты или тех же "Панаров" они вполне могли сражаться и даже победить без особых потерь. Преимущество французских бронемашин в бронебойности орудий, зато в скорострельности и опыте немцы должны быть впереди. По количеству примерно поровну. Так что бой немецких разведчиков против французских наверняка будет быстрым и жестоким, и кто бы не победил он наверняка заплатит серьёзную цену за это. Но ситуация такова что, как сказал когда-то Алекс: "Раз пошла такая пьянка - режь последний огурец!".
Тем временем на поле боя фортуна снова повела себя изменчиво, на этот раз улыбнувшись противнику. Сразу несколько лёгких танков, подошедших к немецкой линии обороны, дружно сосредоточили свой огонь на позиции той "пятисантиметровки" которая стреляла по броневикам, прорвавшихся в город. Французские разведчики их заметили и передали местоположение или же танкисты, наконец, сами определили где та находилась, но бруствер перед орудием взметнулся сразу несколькими небольшими султанами взрывов. Одновременно щит "зубастика" зазвенел рикошетами от попаданий пуль а подносчик, готовый передать снаряд заряжающему дёрнулся, уронил ношу из рук, и рухнул на землю лицом вниз, убитый наповал. Обнаружили!
От того укрытия где сидел Гюнтер до позиции орудия было метров пятьдесят, шёл бой и докричаться не было возможности но командир расчёта не сплоховал. Тут же дал команду прекратить огонь и четверо оставшихся человек, с усилием выдернув станины и пригнувшись, покатили "зубастика" на другую позицию, чуть в стороне. Благодаря тому что маршрут к нему заранее был замаскирован то перемещение прошло без жертв. Французы продолжали ожесточённо разносить прежнюю позицию, не заметив что там уже никого нет. Шольке облегчённо перевёл дух, с тоской подумав что если такая же ситуация случится с "восемь-восемь" то повторить операцию её расчёт не сможет. Слишком большое и тяжёлое орудие..
Потом дело пошло ещё хуже.. Противник обнаружил позицию одного из 3,7-cm орудий и принялся за неё. Артиллеристы чуть промедлили и это решило их судьбу. Когда командир расчёта, наконец, приказал откатить "дверную колотушку" и его люди сноровисто свели станины то особо удачливый танковый снаряд попал прямо в край щита. От орудия полетели изорванные куски металла а пара артиллеристов повалилась на землю, сражённая осколками. Гюнтер видел как один из них, истекая кровью из нескольких ран, открывал рот в крике, другой лежал неподвижно, видимо, погиб. Командир расчёта, оглушенный и весь в крови, медленно приподнялся, обвёл всех вокруг недоумённым взором.. и китель у него на спине порвался от попаданий сразу нескольких пуль! Его отбросило назад и он больше не шевелился.. Остальные двое выживших, ползком подобравшись к раненому, схватили его за руки и затащили в одну из воронок поблизости. Всё, нет больше у Шольке на южной стороне малокалиберных орудий! И пусть эта пушечка невелика сама по себе но она сделала что смогла! Около десятка обездвиженных танков, стоявших на поле и ведущих огонь с места, это именно её заслуга.
Накал боя становился всё выше! Второй "зубастик", пока ещё не обнаруженный, и тяжёлая зенитка продолжали стрелять, пытаясь остановить врага. Ещё четыре "Somua" горели, выбрасывая в небо клубы чёрного дыма, выжившие танкисты под огнём вытаскивали товарищей из полыхающих машин. На таком близком расстоянии каждый снаряд попадал в цель но и французы вот-вот обнаружат позиции ПТО, несмотря на их тщательную маскировку.
- У меня осталось всего десять бронебойных! - прокричал ему на ухо Глаубер, оторвавшись от командования расчётом. Впрочем, тот и сам неплохо справлялся. - Потом придётся перейти на фугасы!
- Все бронебойные используйте на тяжёлые танки! - прокричал Шольке в ответ, пригнувшись когда шальной танковый снаряд просвистел над головой. - Один снаряд - один танк! Или мы все сдохнем в этом городишке! - повторил он.
Тот кивнул и наводчик стал целиться тщательнее. Выстрел! Гюнтер в бинокль увидел как один из "B1 bis", как раз объезжавший подбитый "S35", получил попадание тяжёлого снаряда зенитки прямо в установленное в лобовой броне 75-мм орудие. Во все стороны полетели обломки короткого ствола, маску орудия вмяло внутрь страшным ударом и танк остановился. Но его башня продолжала двигаться! Она повернулась прямо на них.. и выстрелила!
