— Да, — прохрипела я, мой голос охрип от непролитых слез.

Он снова смотрит в потолок.

— Начни с того, что расскажи мне о том, что делает тебя счастливой сейчас.

Я мягко улыбаюсь.

— Дряхлая Сьюзи делает меня счастливой. Это старый фургон Фольксваген, который я купила, когда впервые приехала в Порт-Вален. Я оставила ее в кемпинге Валенс-Бенд, и думаю, что к моему возвращению ее уже не будет. — Это немного обидно, поэтому я продолжаю. — Саймон тоже делает меня счастливой. Это он сделал мне татуировку на бедре. Я его почти не знаю, но он мой первый друг в жизни.

Он помолчал немного, потом сказал:

— Они будут ждать тебя там, — поклялся он. — Я позабочусь об этом.

Слезы грозят пролиться, поэтому я нахожу, что еще можно сказать, пока они не пролились.

— Эй, Энцо?

— Хм?

— Я рада, что ты обрел покой. По крайней мере, пока не встретил меня, — говорю я, заканчивая сардоническим фырканьем.

Наступает короткая пауза, прежде чем он отпускает мягкий смешок, от которого мой живот подпрыгивает.

— Ты права. Ты привнесла хаос в мою жизнь.

И затем, наконец, он смыкает свою руку вокруг моей, сжимая ее в ответ.

— Мне это нравится, bella — красавица.

Сойер

— Перестань пинать меня локтями, ты, здоровенный осел! — шепотом кричу я.

— Тогда подвинься, — рычит он. — Для маленькой крошки ты занимаешь слишком много места.

— Я? — спрашиваю я, прижимая руку к груди. — Ты видел окружность одной из своих рук? Честно говоря, это вызывает опасения. Тебе, наверное, нужно обратиться к врачу.

— Это не мне нужен врач. Может, тебе лучше прилечь? У тебя все еще сотрясение мозга, и оно явно искажает твои суждения.

Я сузила глаза, раздраженно хмыкнув.

— Ты невозможен, — огрызаюсь я.

Какое бы странное маленькое перемирие мы с Энцо ни заключили, оно сгорает в эту же секунду. Он просто такой... разочаровывающий. Всегда думает, что он прав. И еще этот гребаный всезнайка. И он всегда смотрит на меня так, будто не может понять, хочет ли он мутировать в акулу и съесть меня или нет. И я не могу сказать, привлекает это его или нет.

Честно говоря, все равно, если он мутирует. Думаю, в данный момент это пошло бы нам обоим на пользу.

Мы ищем маяк и оказались в маленьком чулане, спрятанном на другой стороне коридора. Я подумала, что здесь может быть дверь, но я ни черта не вижу вокруг огромного человека, занимающего все пространство.

— Двигайся, — бормочу я, толкая его локтем, когда заглядываю за полку, полную... бобов. Много бобов.

— Смотри, боги бобов благословили тебя, — ехидно бормочет он.

— Заткнись, — огрызаюсь я. Я отступаю с очередным резким выдохом. — Здесь все равно ничего нет.

Я проскальзываю мимо него, и, хотя это определенно то, чего я добилась, мне также удается потереться задницей о его член. Его руки летят к моим бедрам, крепко сжимают их и держат меня в заложниках.

Мое дыхание сбивается, а сердце подпрыгивает в горле.

— Осторожно, bella — красавица, — мрачно предупреждает он. — Возможно, ты еще не простила меня, но у меня есть много способов попросить об этом.

Единственный ответ, на который я способна — это неловкий хрип. Он сжимает меня крепче.

— Я могу снова встать на колени и показать тебе благословение от другого типа бога, — мурлычет он, его акцент усиливается, и от этого слова звучат только более сально.

Это. Это. Незаконно.

Кислород покинул мои легкие, и я буквально не могу дышать. Я вырываюсь из его объятий, бросая дерзкий взгляд через плечо. Или, по крайней мере, пытаюсь это сделать. Меня слишком отвлекает сильная пульсация между ног.

— Ты скорее заработаешь себе сотрясение мозга, пытаясь трахнуть меня, чем заставишь меня кончить.

Его позвоночник выпрямляется, а выражение лица становится холодным мрамором.

О, черт.

Я выныриваю из шкафа, прежде чем он успевает выполнить этот вызов. Я не могу позволить Энцо и его большому члену отвлечь меня. Энергия этого ветхого маяка разрушается так же быстро, как и его конструкция.

Сильвестр и Энцо положительно ненавидят друг друга — не то чтобы они когда-либо заботились друг о друге — и когда Энцо нет рядом, Сильвестр говорит со мной так, как будто я согласилась остаться.

Я решила уехать только вчера вечером, но не могу найти слов, чтобы сказать ему об этом. Я боюсь того, что произойдет, когда я это сделаю. Поэтому, как и подобает Сойер Беннет, я держу рот на замке и позволяю ему мечтать. Даже если эти сны кошмарны.

Я знаю, что Энцо в курсе растущей одержимости Сильвестра, но я не говорила ему, насколько все плохо. Они оба вспыльчивы, и я не хочу, чтобы что-то поставило под угрозу наш шанс найти маяк и в свою очередь, надеюсь, получить билет в один конец с острова.

Не обращая внимания на горячий взгляд Энцо из шкафа, я прохожу по короткому коридору. И тут я приостанавливаюсь, споткнувшись об идею, о которой раньше не задумывалась.

— А что, если вход не на втором этаже? — задаюсь я вопросом вслух. Затем я поворачиваюсь к Энцо. Он смотрит на меня, нахмурив брови, ожидая продолжения. — Я предположила, что вход находится здесь, потому что это логично, верно? На третий этаж можно попасть со второго... Но что, если он находится на нижнем этаже и ведет до самого верха?

Он наклоняет голову, обдумывая это. Через мгновение он поджимает губы и кивает, подходит ко мне и задевает мой подбородок костяшкой пальца, когда проходит мимо.

— Хорошая мысль, bella — красавица, — произносит он с дьявольским блеском в глазах. Словно отвечая на брачный призыв, мой клитор пульсирует, и возбуждение собирается между бедер.

Это так чертовски просто.

— Сильвестр все еще внизу. Нам придется подождать, пока он не уйдет, — продолжает Энцо, как будто он не был в двух секундах от того, чтобы смотреть в центр моих раздвинутых ног.

— Сейчас начнётся гроза, а завтра ожидается еще одна. Как мы собираемся вытащить его? — спрашиваю я, стараясь, чтобы мой голос звучал тихо.

Он качает головой.

— Я еще не придумал. Но мы доберемся до этого гребаного света.

Поджав губы, я киваю и смотрю на ступеньки, ведущие вниз.

— А до тех пор мне нужно с ним помириться.

Он бросает на меня кислый взгляд, как будто я только что запихнула ему в горло лимон. Это не очень далеко от его естественного состояния. У Энцо плохой случай отдыха на лице стервы.

— Это только подстегнет его.

— Да, поощряй его доверять хотя бы одному из нас, — возражаю я. — Если он верит, что я могу остаться с ним, тт с большей вероятностью даст мне пространство. Но если он думает, что это не так, то будет цепляться сильнее.

— Я не оставлю тебя...

— Ты уходишь, потому что я тебя об этом попросила, — вклинилась я. — Веришь или нет, но я зашла так далеко не потому, что я неспособна, и он не первый жуткий мужчина, с которым я имею дело.

Он внимательно изучает меня, в его взгляде читается непередаваемая эмоция.

— Я верю, что ты сможешь справиться с собой, Сойер. Но как только он зайдет слишком далеко или я почувствую, что ты в опасности, больше ничего не будет. Я вмешаюсь и убью этого человека на хрен. Тогда не будет никаких подлостей.

Мой рот раскрывается в шоке, а глаза округляются.

Он серьезен. Абсолютно серьезен.

Последним горячим взглядом он предупреждает:

— Я буду в комнате.

Здесь стало жарко? Я начала потеть, маленькие бисеринки образовались вдоль линии волос.

Пытаясь отмахнуться от этого, я говорю:

— Ты справишься, чувак.

И затем я взлетаю по ступенькам, нуждаясь в воздухе так же сильно, как я нуждаюсь в гребаном Иисусе в своей жизни.

Боже, это так чертовски неудобно.