— Ты знаешь, каким ты хочешь его видеть? — нахально спрашивает она.

Я усмехаюсь, и Трой резко вздыхает.

— Йоу, он только что улыбнулся?

Не обращая на него внимания, я заявляю:

— Я выбираю твою фамилию, bella — красавица.

Сойер

Месяц спустя

Что-то мягкое прижимается к моей шее, пробуждая меня от глубокого сна. Мгновение спустя это мягкое прикосновение становится кусачим и острым. Я задыхаюсь и открываю глаза, когда Энцо впивается зубами в плоть под моим ухом.

— Энцо, — простонала я. — Мое влагалище буквально никогда в жизни так не болело.

— Ты выдержишь, — бормочет он, подчеркивая свое заявление еще одним укусом. — Ты всегда это делаешь.

— Ты такой грубый, — ворчу я. — Так не заботишься о моем избитом, покрытом синяками теле.

Он вдавливает твердую длину своего члена в мою спину, тихий стон проскальзывает мимо его губ, когда он это делает. Этого небольшого звука достаточно, чтобы по моему телу разлилось тепло, а затем теплый холодок пробежал по позвоночнику. Честно говоря, просто жалко, насколько он привлекателен. Этот чувак мог бы выторговать мир во всем мире или еще какое-нибудь дерьмо, клянусь.

Если бы только ему действительно было на это наплевать.

— Я бы не согласился, мисс Витале.

Мое сердце заколотилось от напоминания.

Сойер Витале.

Мое имя — единственное, что осталось у меня от прежней жизни, и оно звучит так восхитительно каждый раз, когда слетает с языка Энцо. Возможно, это одна из причин, почему я так сильно привязалась к нему, но, учитывая, что я долгое время бегала от своего имени, мне приятно, что я наконец-то могу его использовать.

Это была идея Энцо взять его фамилию. Я, конечно, спорила, но он не принял отказа. И после его очень убедительных приемов я не видела смысла сопротивляться.

Это всего лишь фамилия...

Фамилия, которая навсегда свяжет меня с Энцо, даже если ему когда-нибудь надоест мое дерьмо.

— До сих пор не понимаю, почему ты настаиваешь на том, чтобы я взяла твою фамилию. Мы даже не женаты.

— Брак — это просто бумажка. А фамилия — это навсегда.

— То есть, технически, моя фамилия тоже всего лишь бумажка.

Он рычит и поворачивает мое тело на бок, заставляя меня лечь на спину и навалиться на меня всей толпой. Я смеюсь над его свирепым выражением лица. Даже после нашего общего смертного опыта он не стал добрее.

— Ты такой грубиян, — поддразниваю я, и улыбка сползает с лица, когда он задирает футболку вверх по моему животу, его грубые ладони скользят по моей коже.

Я вздрагиваю, все еще не привыкшая к тому, что от одного его прикосновения я таю как масло.

Он наклоняется ближе, проводя губами по моей шее.

— Ti mangerei —Я съем тебя.

— Что это значит? — шепчу я.

— Это значит, что я могу съесть тебя, — прошептал он, снова покусывая мою шею. Я сдерживаю вздох, моя спина начинает непроизвольно выгибаться, а по позвоночнику пробегают мурашки, как от чувственного прикосновения пальцев любовника.

У меня вырывается тихий стон, и мои руки обвивают его шею, прижимая его к себе, несмотря на то, что мое тело протестует.

— Мы должны скоро уехать, — пробормотал он, целуя меня под ухом, а затем вдоль линии челюсти.

— Куда мы поедем? — я вздохнула, мои глаза закрылись, когда его рот медленно переместился к моему.

— На лодку, — отвечает он, и тут же мои глаза снова открываются, готовые к отказу. Пользуясь случаем, он погружает свой язык в мой рот, захватывая мои губы между своими в диком поцелуе.

Этот ублюдок использует свой рот так, словно это красная кнопка ядерной бомбы. И каждый раз, когда он прижимает его к моему, внутри меня срабатывает взрывчатка.

Его рука скользит по моим кудрям, крепко сжимая их, пока он углубляет поцелуй, крадя мою душу каждым движением своего языка.

Я понимаю, почему он никому не позволял целовать его. Они бы стали зависимы, и он никогда не смог бы освободиться от их лап.

Его зубы смыкаются на моей нижней губе, втягивая чувствительную плоть в рот и посасывая. Я стону, когда он отпускает мою губу, но он возвращается, чтобы сделать еще больше, загибая свой язык в мой рот и посылая электричество в горло.

К тому времени, как он отстраняется, мне не хватает кислорода, и я оцепенела, когда он возобновил поцелуи в уголок моего рта и двинулся вниз по моей шее.

— Думаю, сегодня мы должны пропустить лодку и остаться в постели, — задыхаясь, говорю я, скользя руками по его свежевыбритой голове. Он снова оброс короткими шипами, и это невероятное ощущение от моих ладоней.

Он поднимает голову и смотрит на меня с такой силой, что мое сердце спотыкается, пытаясь вырваться из клетки.

— Значит, мы поедем завтра, — говорит он.

— О, черт, — говорю я. — У меня завтра дела. В другой раз?

— Bella — Красавица, я больше никогда не буду подвергать нас опасности. С тобой ничего не случится.

Я кривлю губы. Я не ходила на лодку с момента крушения, решив не торопиться. Есть страх, что карма еще не покончила со мной, но еще большая часть меня не позволяет мне больше бежать.

Я обнаружила, что встреча со своими страхами гораздо более бодрящая.

— Хорошо. Но есть одна вещь, которую я хочу сделать сегодня первой. А потом ты можешь бросить меня акулам, где я погибну от сердечного приступа, хорошо?

Он качает головой на мой драматизм, но отступает.

— Иди. Я буду ждать тебя в порту в полдень

— Ну, будь я проклят! А я-то думал, что я самый неуловимый.

Голос вызывает мгновенную улыбку на моем лице, и я не успеваю опомниться, как уже бегу к автобусной остановке. Мои неоново-розовые шлепанцы цокают по тротуару, когда я спешу за Саймоном.

Я проверяла автобусную остановку несколько недель, но так и не увидела его. Мне нужно было сначала дождаться разрешения ситуации с полицией, а потом дать себе время на выздоровление. Я не хотела, чтобы Саймон видел меня в синяках и с переломами — я хотела, чтобы он увидел меня лучше, чем до того, как я потерпела кораблекрушение на этом острове.

Прежде чем он успел вымолвить хоть слово, я уже сидела на скамейке, обхватив его шею руками, положив голову ему на плечо и вдыхая его соленый океанский запах с нотками Old Spice.

Он хихикает, все его тело вибрирует, когда он поглаживает мои руки.

— Я тоже скучал по тебе, юная леди.

— Прости, — говорю я, отстраняясь. — Я просто не думала, что увижу тебя снова.

— Ну, этот город не такой уж большой. Так много мест, куда я могу пойти, кроме как вниз.

Я закатываю глаза, ухмыляясь ему.

— Ты не попадешь в ад, Саймон.

Он фыркает.

— Моя бывшая жена сказала бы тебе другое. — Он откидывается назад, задирая нос, чтобы осмотреть меня, как будто смотрит на меня через увеличительное стекло. — Что с тобой случилось?

Я почесываю голову, размышляя, как много мне следует рассказать.

— Я ненадолго заблудилась. Но сейчас я дома, — решаю я.

— Ага, — говорит он медленно, его глаза опускаются на скобу на моем запястье. Оно уже почти зажило, но все еще немного слабое. Я иду на поправку, физически и ментально.

Большую часть ночи мы с Энцо боремся за то, кто первым разбудит демона мозга, но нам есть к кому обратиться, и хотя ни один из нас полностью не исцелен, мы не одиноки.

— Похоже, ты готова к следующей татуировке.

Я широко улыбаюсь, показывая ему все свои зубы.

— Еще как готова.

Он усмехается и достает пластиковый пакет с чернилами и нераспечатанными иглами.

— Что ты будешь делать сегодня, в это прекрасное утро вторника?

Я не знала, какой сегодня день, и это немного похоже на дежавю. Три с половиной месяца назад я встретила Саймона на этой автобусной остановке во вторник и сделала свою первую татуировку. Я прошла полный круг, только сейчас это совсем другой человек.