Возможно, тогда он представал передо мной в роскошных нарядах и с идеальными укладками, потому что выполнял поручения Короля и Королевы. Если в обязанности Николая входили совещание и переговоры, то неудивительно, что Гриилу всегда необходимо было быть при параде.

— И всё же, ты не ответила на мой вопрос, Красавица, — вновь заговорил Николай. — Рональд сам тебе сообщил о своём желании привести нас в дом?

— Не совсем, — в который раз отнекивалась я. — Я просто предположила, а он не стал отрицать. Пообещал, что нам вреда там не причинят, но я всё равно подумала, что стоит быть начеку.

— Ясно, — только и ответил Николай, смерив меня пристальным взглядом. — Что ж, нам в любом случае надо попасть к нему домой, поэтому будем предельно осторожны, — Николай замолчал на какое-то время, и мы погрузились в ночную тишину, шагая рядом друг с другом. Когда я в очередной раз посмотрела на шагающего впереди Томаса, то не выдержала и раскрыла рот, чтобы задать вопрос. Однако, стоило мне повернуть голову, как я застала Николая, тоже намеревающегося что-то спросить. — Говори первая, — уступил он.

— Нет, прошу, начинай ты. У меня вопрос никак не связанный с Рональдом или тем, что произойдёт, — я слегка улыбнулась.

— Хорошо, — Гриил наклонил голову, скрывая ответную улыбку, но его тихий довольный смех всё равно зашумел у меня в ушах. — Я хотел спросить, как ты себя чувствуешь? После того, что было в зале, ты выглядела…

— Слабой? — предположила я.

— Я хотел сказать «уставшей», — Николай мягко взглянул на меня, пробегаясь взглядом сверху вниз. Это не был взгляд мужчины, который намеревался пустить в ход весь свой запас флирта и соблазнить меня. Взгляд, которым меня смерил Николай, был скорее изучающим. Ощупывающим, словно он пытался разглядеть на моём теле какие-либо раны. — Но да, выглядела ты неважно.

— Всё в порядке, — ответила я.

То было полуправдой, потому что на самом деле меня мучил жуткий голод. И я знала, что если пробуду в таком состоянии ещё ближайшие часы, то придётся давиться едой, потому что без тошноты я не смогу на неё взглянуть. Однако, я также понимала, что сейчас не место и не время для трапезы. Поэтому ограничилась коротким ответом.

— Мы уже долгое время без еды, — словно прочитав мои мысли, заявил Николай. — Конечно, нам это даже на пользу, потому что уж лучше дару быть всегда в боевой готовности, но и черту переступать не стоит. Всё таки, одно дело проголодаться, а другое — упасть в голодный обморок. Надо бы обзавестись едой в ближайшее время.

— Точно, — машинально ответила я. Даже сейчас разговоры о еде заставляли меня задерживать дыхание.

— Ты уверена, что всё в порядке? — с сомнением спросил Николай, наклоняя голову. Я сглотнула вязкую слюну и мельком глянула в его прозрачные глаза.

— Да, конечно, — торопливо выдохнула, сжимая губы. Я не особо раздумывала об услышанном, но очень хотела, чтобы разговоры о пище прекратились. Тошнотворный ком подкатил к горлу, намереваясь вырваться наружу. Хотя, учитывая, что я не ела со дня прибытия во дворец Фрим — вырываться было нечему.

Николай слегка опешил от такого резкого и сумбурного ответа, но ничего не сказал. Лишь спустя несколько минут он вновь заговорил, не глядя на меня:

— Ты хотела что-то спросить.

— Точно, — встрепенулась я, едва не споткнувшись. Я заметила, как Гриил протянул руку, но быстро убрал, когда я сама восстановила равновесие. Этот жест мы сочли нужным проигнорировать. — Томас — он выглядит знакомым. Может, ты его знаешь?..

— Томас? — светлые брови Гриила поползли наверх, когда он посмотрел на меня. Даже сейчас, глядя на Николая с гримасой удивления на лице, я еле сдержала судорожный выдох от его пустых глаз. Ни одной эмоции или блеска. Только свечение одинокой луны в небе. — Уже не помнишь, как ты замахивалась на него табуреткой?

Я оторвала взгляд от его глаз, переваривая услышанное. Оторопело повернулась к высокому мужчине. Сейчас на нём не было той тёмной формы, в которой я видела многих Полумесяцев. Я оглядела его с ног до головы, и в памяти начали всплывать воспоминания, как я замахивалась на громилу Войда с устрашающими топорами.

Точно! Вот почему эти топоры показались мне знакомыми. Они были единственными, у которых я отметила чёрное лезвие. Я вспомнила, как они болтались на его крепких бёдрах, ударяясь тяжёлыми ручками о твёрдые вставки в форме. И как Томас с перекошенным от раздражения лицом рванул ко мне, когда ему осточертело уворачиваться от ножек табурета.

— Диза меня побери, в самом деле… — прошептала я, всматриваясь в профиль Томаса. Войд что-то говорил Рональду и, судя по его хмурым бровям, был настроен недоброжелательно.

— Что б ты понимала, нам пришлось приводить его в чувства около часа, — произнёс Николай, намекая на тот случай, когда от страха использовала свой дар. Однако, мне показалось, или я расслышала одобрительные нотки в голосе Гриила?

— Намекаешь на то, что мне стоит извиниться? — запоздало спросила я, когда Рональд с Томасом внезапно завернули за угол, вынуждая остальных прибавить шагу.

— Я намекал на то, что ты сильнее, чем многим кажется. В том числе и тебе, — Николай слегка обогнал меня, развернувшись. Сейчас он вальяжно запустил руки в карманы пиджака и откинул голову назад, выставляя вперёд острый подбородок и адамово яблоко. — Но да, извиниться всё же следует. Осмелюсь предположить, что Томас тебя слегка побаивается, — последнюю фразу Гриил почти прошептал, прикрывая рот ладонью. В такие моменты Николай больше походил на какого-то сорванца, нежели на сурового и коварного Полумесяца. — Не хотел бы я быть твоим врагом, Красавица.

Я проигнорировала тепло на щеках после последних брошенных слов. Принялась обводить взглядом узкий кирпичный переулок, когда Николай развернулся ко мне спиной и поспешил догнать Рональда. Уже смотря на удаляющуюся спину Гриила, я неслышно выдохнула:

— Я обязательно извинюсь…

— Перед кем извинишься? — прогремел рядом голос Мики.

Я даже поперхнулась воздухом, когда обернулась на звонкий голос. Аггниец повернул ко мне голову, но его лицо было скрыто большим капюшоном плаща. Я пробормотала что-то в ответ, махнув рукой. Мика просто пожал плечами, словно вопрос был задан по привычке.

Я краем глаза наблюдала за парнем, чьё лицо было тщательно скрыто. Тёмному кругу не запрещалось передвигаться по улицам. Да, его членам редко давали достойную работу, но закона, который бы велел истреблять оставшиеся кланы, не существовало. Однако Аггнийцы с самого изгнания из общества ушли глубоко под земли, в катакомбы. Многие работали на шахтах, некоторые изготавливали металл, способный защитить людей от землетрясений и наводнений. Коротко говоря, Аггин вытравили из внешнего мира, но продолжали (сознательно или нет) пользоваться их механизмами.

И хотя при всей моей неприязни к этому клану, взращиваемой с ранних лет, мне было неудобно наблюдать за тем, как люди разглядывали лицо Мики, когда тот снимал капюшон. Уж не знаю, смирился ли сам Аггниец с последствиями наказания в собственном клане, но мне становилось стыдно за других людей, когда я видела отвращение и ненависть в их глазах. Становилось стыдно и за себя, ведь моя реакция на Амику несильно отличалась. Сейчас я более менее смирилась с тем фактом, что брат с сестрой были Аггнийцами. Всё таки, Мика никогда не вёл себя неуважительно и не стремился ставить на мне опыты с новыми, неизвестными печатями. А Амика с самого нашего знакомства вела себя дружелюбно и даже начала держаться в стороне, видя как мне некомфортно.

Но даже если я перестала чувствовать угрозу от этих двоих, меня всё равно бросало в дрожь, когда из под накидки плаща Мики выглядывали штампы. Холодный пот каждый раз норовил выступить на такой же холодной коже, стоило мне увидеть красные печати на письмах. Они напоминали мне собственную горелую и воспалённую кожу, когда в конце опытов Гризон ставил мне печать запрета. На спине он никогда не оставлял видных следов. Его ожоги от углей и мелких штампов быстро заживали, а вот мой затылок и ступни украшали уродливые с неровными краями круги стянувшейся кожи, поверх которых стояли символы запрета.