Вторая же граница Хорайа была обычным небольшим лесом, путь из которого вёл в деревню. Именно туда мы и направлялись, избегая ближней границы. Вот только, именно сейчас около вековых лесов нас и поджидал Николай, чьё мрачное лицо я сумела разглядеть, когда мы подошли достаточно близко. Позже я заметила и Мику, который застыл камнем у самой окраины леса.

— Почему вы здесь? — строго спросила Рузанна. От её былого веселья не осталось и следа. — Мы должны были встретиться на дальней границе.

— Я знаю, — коротко подтвердил Николай. Я несмело разглядывала лицо наших спутников, отмечая, что они как никогда огорчённые и злые. Внутри меня словно что-то всколыхнулось, смутно похожее на движение Ворона, но на самом деле это был необъяснимый страх. — Мы были с Микой там. Точнее, приближались, но возникла проблема. Фрим распустил Сорняки.

— Как вы это поняли? Чтобы заметить Сорняки, нужно столкнуться с ними лицом к лицу, — возразила я, встречаясь взглядом с Николаем.

Беспокойство возросло с осознанием, что таким недовольным и усталым он ходит уже несколько дней. Я хотела поговорить с ним раньше, но Николай, как на зло, вечно где-то пропадал.

Я по-прежнему не могла сказать, что наше с ним общение было близким или каким-то особенным. Но после такой смены настроения во мне просыпалась непонятная тоска по непринуждённым разговорам и лёгкой неловкости от его мягкой и игривой интонации. Всё это вызывало во мне одновременно и злость, и глупый трепет, которые мешали мыслить или же, наоборот, лишь усиливали рой мыслей в голове.

— Мы столкнулись с одним из них в лесу, — заговорил Мика. Его звонкий голос, будто разрезал тишину окраины. — Он был новобранцем и сразу вступил в бой.

— Вы его убили? — задала вопрос Саша, который сразу же возник у меня в голове. Вместе с ним всплыло и воспоминание, как моя мать хладнокровно убила юношу. Я вспомнила хлюпающий звук, с которым стрела вонзилась в его глаз, и брызги крови на полу, его лице и одежде.

— За кого ты нас принимаешь? — деланно-обиженным тоном спросил Николай и осуждающе покачал головой. — Нет, мы просто обезвредили его, вот и всё. Но Сорняки не ходят одни. И, как бы не было неловко это признавать, но этот новобранец был очень неплох. Сомневаюсь, что мы бы справились с остальной группой.

— Подожди, ты предлагаешь идти через вековые леса? — догадалась я. Невольно из меня вырвался нервный смешок. — Это же безумие. Вы считаете, что леса, из которых никто не вернулся, безопаснее, чем Сорняки? Николай, это же чистое безрассудство.

— Многие сравнивали моё безрассудство с харизмой, — на этих словах Николай подмигнул мне, на что я лишь закатила глаза.

Глупо отрицать, что этот простой жест был попыткой скрыть смущение и небольшую вспышку радости, когда я увидела лёгкую улыбку на лице Николая. Однако, недовольство от этого во мне не поубавилось.

— Тогда твою харизму можно считать убийственной, — я послала парню невозмутимую улыбку и повернулась на заговорившую Сашу, прежде чем Николай смог хоть что-то ответить.

— Тем не менее, — говорила Миб. — София права. Против Сорняков, с которыми ты имел дело, между прочим, у нас шансов больше.

— Я не сомневаюсь в правоте нашей Красавицы… — начал Николай, но был прерван недовольным голосом Мики:

— Когда мы ввязались в драку с тем новобранцем, нас заметил другой Сорняк и успел сбежать, — его здоровый глаз блестнул недовольством. — Как полагает Николай, Сорняки уже отправили посыльного к правителям, который доложит им, что на территории были замечены Гриил и Аггниец-отказник.

— И что с того? — возмутилась Рузанна. — Ну донесут они на вас и что?

— А то, что как только я появлюсь на пороге дворца, Борис поймёт, что тем Гриилом на границе был я. Во-первых, — Николай разогнул указательный палец. — О том, что я в Виризе знают только правители. Во-вторых, — он изобразил пальцами цифру два. — Мне запрещено переводить кого-то через границу, заранее не обсудив это с Борисом или Анастасией. Но если посланник прибудет позже моего разговора с правителями, в котором я смогу их задобрить… Дело будет в шляпе!

Глядя на его растянутый в улыбке рот и горделиво поднятый подбородок, я еле сдержала себя от аплодисментов, дабы потешить его самолюбие.

— Борьба с Сорняками с вероятностью нашего проигрыша и дальнейшим путём отнимет у нас много времени. А вековые леса — более краткий путь в Хорайа, — закончил Мика, указывая шрамированной рукой в сторону леса.

— Мне это не нравится, — неясно ответила Саша.

— Мне тоже, — поддержала её Рузанна.

Николай и Мика резко перевели взгляды на меня, видимо, дожидаясь и моего ответа. Я слегка отклонилась назад, будто эти двое нарушили моё личное пространство, и послала им взгляд, который сказал бы им, какие они дураки.

— Чего вы на меня так смотрите? Мне эта идея нравится меньше всех, потому что первым, кому откусят голову, стану Я!

— Ладно, идём вековым лесом, — нехотя согласилась Рузанна. — Держимся близко, но не слишком. Все приготовьте оружие. И ты тоже, София.

Сохраняя беспристрастное лицо, я полезла трясущимися руками в сумку за кинжалом. Идея отправиться в вековые леса мне совсем не нравилась. Я нервно сглотнула ком в горле и последовала за остальными в глубь леса. Пальцы крепко стискивали рукоять кинжала, а взгляд цеплялся за каждую ветку, в опасении увидеть фею.

Когда мы все оказались в вековом лесу, ощущалось это словно другая вселенная. Здесь был густой мутный туман, сквозь который почему-то чётко проглядывалась лишь бледная листва. Я почувствовала озноб, словно на кожу капали холодной водой, и передёрнула плечами.

Рядом со мной шагала Саша. Я не видела её саму, только руки девушки, которые сжимали меч с чёрным лезвием и зубчиками по краям. Слышала стук копыт наших лошадей и прерывистое дыхание. Так мы продвигались вперёд в полной тишине. Я не осмеливалась задать вслух вопрос, знает ли кто-нибудь дорогу. Моё мнение, что это решение было глупым, быстрым и необдуманным, крепло с каждым нашим шагом.

Наверное, не будь я так напугана, обратила бы внимание на аномальную тишину в лесу. Ни пения птиц, ни звуков животных на ветках. Только тишина, настолько неестественная, что казалось, можно было услышать, как туман растекается вокруг нас. Я бы обратила внимание, что те самые полусухие листья, выделяющиеся из тумана вдали от нас, шевелились при каждом громком выдохе. Но я была слишком сосредоточена на кинжале в своей руке и мысли не выпускать из поля зрения товарищей. Страх и настороженность настолько завладели моим телом, что когти, сомкнувшиеся на моём плече, я почувствовала, только когда они рванули меня вверх с лошади.

Из груди вырвался крик, заглушающий голоса снизу. Мои плечи сдавливало с неимоверной силой. Длинные скрюченные когти вцепились в кожу, но не раздирали её. Это существо просто крепко схватило меня и несло куда-то с поражающей скоростью. Я не видела ничего под собой. Туман выглядел как огромная подушка, накрывшая весь лес. Тогда я осмелилась поднять голову, но увидела лишь огромные лапы, покрытые коричневыми перьями.

Надо мной раздался надрывный животный клич, и когти разжались, позволив мне рухнуть вниз. Я упала на сухую и покрытую засохшей грязью листву. Похоже, расстояние от земли было не так уж и велико, поскольку посадка хоть и была немягкой, но и не смертельной. Я резво поднялась на ноги и начала вглядываться в туман. К своему удивлению, обнаружила свой кинжал, который сжимала настолько сильно, что руку свело судорогой.

Я снова погрузилась в тишину, прерываемую лишь моим громким на грани истерики дыханием. Всё моё тело и каждый нерв сотрясались от страха, который усилился в разы, стоило далеко впереди раздаться женскому крику. Я наспех скинула спутанные грязные волосы с лица и побежала на звук. Успела четыре раза споткнуться и поцарапаться о ветки, прежде чем из неоткуда на меня полетело огромное нечто с перекошенной в животной ярости мордой и широко раскрытым клювом. Повторный крик застыл в моей груди, когда я заметила гигантские коричневые крылья, ломающие стволы вековых деревьев, как соломинки. Мои руки накрыли голову, и я упала на землю в попытке избежать атаки.