«Нет. Посмотри на их форму. Ты изучала военное устройство всех стран и высших кланов — такой нет ни у кого. Чёрт, София, да перед тобой же Миб! Ни один здравомыслящий Войд не будет с ними сотрудничать».

Я повторяла себе похожие слова, лихорадочно придумывая, как сбежать. Дверь мне загораживали два… Стража? Не суть важно. На стенах весели факелы, но, чтобы до них добраться, мне требовалось слезть на пол.

— Не вынуждай нас причинять тебе вред, — медленно, почти по слогам, сказала женщина. Тон у неё был строгий, будто она отчитывала ребёнка.

Я представила, как Миб начинает грозить мне пальцем и угрожать, что запретит есть сладкое или гулять во дворе. В сочетании с угрюмым выражением лица и морщинами от сильного прищура вокруг зелёных глаз образ выходил забавный. Против воли, у меня вырвался нервный смешок.

— Я нахожусь в замкнутом пространстве с двумя Полумесяцами, — мой голос снова сорвался на подобие смеха. — Сам этот факт причиняет мне вред!

— Всё, она мне надоела!

С этими словами громила схватил меня поперёк талии, стаскивая с кушетки. Табурет выскользнул из пальцев, и я замахала руками и ногами, стараясь ударить Войда побольнее. Но его сильные руки только крепче обхватили мой корпус.

Мне уже становилось тяжало дышать, как в один момент тело наполнила странная уверенность. Такое со мной уже случалось: во время драки с Дэном, допроса Натальи и того разговора с Николаем. Но сейчас это чувство было в разы сильнее. Оно обволакивало каждую частичку моего тела, будто вырываясь наружу. Я положила руки поверх рук Войда, и при соприкосновении уверенность стала прибывать в меня новым потоком. Сзади раздался сдавленный хрип, и мои легкие снова смогли свободно дышать.

Тело громилы распласталось на полу. У него была смуглая кожа, потому бледность быстро смешалась с болезненной зеленью. Испарина выступила на лбу, а губы приоткрылись в попытке дышать. Когда я повернулась, то заметила, что женщина Миб тоже была не в лучшем состоянии. Она ухватилась за своё плечо с гримасой боли на лице. Её тёмные волосы потными прядями прилипли ко лбу, и женщина лихорадочно облизывала сухие губы.

Странно, но чем дольше я переводила взгляд с одного на другого, тем шире расправляла плечи, а по спине пробегало приятное тепло. Это шокировало меня. Ни разу за всю свою жизнь я не чувствовала тепла. Моя кожа всегда была холодной и покрытой липкими мурашками озноба. Сейчас же именно по спине пробегали горячие волны.

Я снова взглянула на Миба, и глаза женщины широко раскрылись. Я почувстсвовала, как собственные губы растянулись в улыбке, хотя мне не было весело. Я не понимала, что происходит, где я нахожусь, и откуда прибывала эта противоестественная уверенность. Стоило женщине потерять сознание с застывшим на губах криком, как знакомый зуд охватил мою шею.

Я недовольно взвыла и сжала кулаки. Ногти больно раздирали кожу на ладонях, немного отрезвляя. Сейчас зуд был не таким сильным, но он всё равно заставлял меня вздрагивать. Когда стало легче, я постаралась не смотреть на тела двух стражей на полу и побрела к металлической двери. Всё своё внимание я приковала к обычному металлу, лишь бы не гадать, живы были те люди позади меня или нет.

Я уже коснулась ручки, как дверь открылась и впечаталась в мой лоб. Я схватилась за ушибленной место руками и, можно сказать, отлетела от проёма. Сквозь шум в ушах услышала ругательства Николая и хриплый женский смех.

— Вестника смерти повергла дверь. Кому скажу — не поверят, — узнала я голос Натальи. Женщина стояла передо мной в той же форме, но как только её взгляд упал за мою спину, лицо её исказилось. — Что, Помелы ради, ты натворила⁈

— Наталья, сомневаюсь, что София сама понимает, — прозвучал голос Николая. Уже спокойный и равномерный.

Моё зрение прояснилось, но место удара по прежнему пульсировало. Я обвела обоих взглядом. Наталья подбежала к женщине Мибу, которой не повезло охранять меня. Она нежно взяла её лицо в руки, а потом опустила два пальца на шею — туда, где был пульс. Она повернулась ко мне, и выражение её лица больше не было весёлым. Я снова посмотрела на Миба без сознания — они с Натальей были похожи. Сёстры, значит. Такие же кудрявые волосы, зелёные глаза, нос с заметной горбинкой и родимое пятно на нижней челюсти слева. К слову о пятне, в Обвале Чертей я его не заметила. Магия нормального освещения, называется.

— Где я? — требовательно спросила я, обращаясь к Николаю.

Парень оставался у двери и наблюдал за всем равнодушным взглядом. На нём был всё тот же бордового цвета костюм и чёрные кожаные ботинки. Парень не изменился с нашей последней встречи, только его взгляд стал другим. Точнее, то, как он смотрел на меня. Я не смогла понять причину, по большей части потому что моя злость была сильнее, чем смущение от такого разглядывания.

Николай же источал абсолютное спокойствие. Он долго смотрел на меня, словно не услышал вопроса.

— Николай, я спрашиваю, где я? — моё терпение уже было на исходе.

— Лучше не затягивай с ответом. Очевидно, что она не сильна в самоконтроле, — пробурчала Наталья.

На данный момент, это была чистая правда. Зуд на печати уже прошёл, и я снова хотела ощутить то чувство уверенности. Хотя оно меня и пугало и явно появлялось не от молитв или помощи животным. Я прочитала достаточно о Вестниках смерти, чтобы нарисовать у себя в голове миллионы картинок о том, как выглядят люди, когда оказываются под их влиянием. Вот только, о таких ощущениях нигде не говорилось.

— Добро пожаловать в подземелье Картийцев, Красавица, — пропел Николай.

Я уже была готова высказать ему пару ласковых и прописать пару массажных, как за спиной парня что-то, а точнее кто-то, зашевелилось.

— Боюсь, что меня ты слушать не в настроении, но, может, не откажешься от его компании, — хоть голос Николая и звучал непринуждённо и даже с весёлыми нотками, мне показалось, что в нём сквозит лёгкое напряжение.

Вперёд вышел мужчина. Его тёмного цвета волосы были коротко подстрижены, как падобает стражу. На широких плечах натягивалась военная форма со множеством карманов для мелкого оружия. Брови, что всегда были сведены к переносице, сейчас были слегка подняты, выражая удивление. Хотя, с моим оно не шло ни в какое сравнение. Его серые глаза внимательно всматривались в меня, ожидая дальнейших действий. Но я просто стояла. Смотрела. Злилась.

Я пробежалась взглядом по грубым чертам лица, которое даже в расслабленном состоянии навевало страх. Его губы как всегда были сомкнуты в плотную полоску, но сейчас больше напряжённую, чем настороженную. Руки скрещены за спиной, хотя я знала, что он держится за фамильный кинжал на запястье, который ему подарил дедушка перед началом службы. В конце концов, мой взгляд упал на единственное изображение на его форме. Она отличалась от той, что была на Наталье, её сестре и том Войде. Она была вся чёрная, и только на груди, там где у людей должно быть сердце, выделялось изображение. Белая буква «В», изящно расписанная, с множеством завитков. Она была заключена в два круга — сначала белый, а за ним светло голубой. Инициал первого правителя из рода Введенских. Знак клана Лирая.

— Руслан?.. — потрясённо прохрипела я.

— София, прошу тебя, просто иди за мной, — я слышала сожаление и неловкость в его низком голосе. Руслан сам по себе был весьма устрашающим, но я редко его боялась. И что меня удивило больше — я не боялась его сейчас.

Я не обратила внимание на неформальное обращение и просто последовала за ним. Мы вышли из комнаты, и я услышала, как за моей спиной Николай начал раздавать кому-то приказы. Была ли Карина тоже в этом замешана? А Дэн?

Я снова бросила взгляд на Руслана. Мужчина хмуро смотрел перед собой, и ему явно было некомфортно от моих разглядываний. Нужно было всего лишь узнать, что он Полумесяц, чтобы хоть как-то пробить эту непоколебимость. Делов-то.

Я не знала, куда он меня вёл. Из той комнаты мы пошли по узкому коридору, который вывел нас в огромный зал. И под огромным я подразумеваю неприличных размеров помещение. Но самое интересное, что там не было мебели. Вообще никакой. Стены были ровными, а из пола выходило множество выступов, но они, казалось, были идеально отполированы. Камень переливался фиолетовым с каждым новым шагом. На одном из выступов я заметила походную сумку, из которой торчало что-то смутно похожее на шипы. От факелов создавалось впечатление, будто болотистые тени ползли по стенам.