- А почему вы селились в таких местах, где могли случится выбросы огненной крови земли? – перебил шамана Фел.

- Силы, которые клубились в огненной крови, насыщали воду рядом с местом выхода этой крови, что позволяло получать более сильное потомство. А прежние потоки огненной крови, которые шли много поколений до нас, насытили почву таким образом, что урожай морских водорослей был очень богатым. В других местах этого не было, и, следовательно, урожай плохой, еды всем в достаточном количестве не хватает, воины слабеют, дети рождаются слабыми, а мы становимся рабами у других племен.

- Так у вас много племен?

- Когда-то было больше десяти племен, и это в цивилизованном нашем мире. Сколько было диких, никто и не знал. Сейчас нас осталось всего три племени. Мы, суарросы и суаггосы. Не перебивай, - хмуро сказал шаман, отчего Фел, потупив взор, тихо извинился. – Так вот. Кхе. Наши воины, взбешенные тем, что кровь земли не будет остановлена, времени на изготовление новой жемчужины уже нет, с утроенной яростью бросились на врага. Те, увидев, что сундук разрушен, а жемчужина раскололась, попытались отступить к морю, но наши воины не позволяли им это сделать. Резня была страшная. Когда пали последние суарросы, способных передвигаться по суше осталось только два суанноса: Фос и Харфос, отец и сын. Их ящеры меньше всего пострадали в бою, хоть сами воины и были сильно изранены. Тогда, немного посоветовавшись, наши бесстрашные воины направили своих ящеров к ритуальному месту. Пусть жемчужина и разбита, но какая-то ж сила в ней осталась. Когда наши воины были на середине пути, гора проснулась. Вверх полетели камни, по склону потекли ручейки огненной крови. Один и з ящеров попал в такой ручей и погиб. Тогда Фос приказал сыну отправляться самому, ибо его раны могут убить раньше, чем они смогут достигнуть вершины. Харфос подхватил сундук и двинулся дальше. Не доезжая совсем немного до места ритуала, его ящер погиб. И тогда молодой парень пополз на локтях со своим бесценным грузом. На краю ямы, на дне которой плескалась огненная кровь земли воин остановился. Он понимал, что обратно живым к морю ему не доползти, а жемчужина, которую следовало бросать без сундука, распадется на две части, чем уменьшит свою силу. И тогда Харфос принял решение: он прижал половинки жемчужины к груди, перевалился через край горы и упал в бушующую огненную кровь земли…

Старый шаман замолчал. От столь длительного рассказа он сильно устал и просто прилег на волну, набираясь сил. Фел молча сидел, не решаясь потревожить старика. Когда молчание затянулось, парень немного поерзал на месте, как бы привлекая внимание. Шаман, погруженный в свои мысли, поднял глаза на Фела. Потом увидел немой вопрос в глазах Фела, вспомнил, о чем только что рассказывал и продолжил:

- Но земля не приняла Харфоса. Черная жемчужина растворилась, успокаивая кровь земли. А Харфос, впитав в себя силу земли и силу жемчужины, воспарил над сушей, созерцая картину, которая перед ним раскинулась. Так у нас появился наш первый, как вы говорите, маг. Что я хотел до тебя донести этим рассказом: твое предназначение и твоя суть могут раскрыться в любой момент. То, что ты своей игрой на флейте заставляешь наших парней и девушек сплетаться в брачном танце, то, что с помощью твоей игры были повержены враги, и, как мне рассказывал Линни, раны заживают быстрее, деревья становятся сильнее, а враг в ужасе бежит, ты обладаешь огромной силой. И она когда-то откроется тебе. Дай только время.

- А что стало с Харфосом? – смущенно спросил Фел.

- Харфос стал нашим вождем. Но он не повел суанносов против наших врагов, хоть из-за них погиб его отец, а наш народ едва не стал изгоем. Он попытался объединить наши племена. Но союз, рожденный на превосходстве одной стороны над другой, не вечен. Хоть Харфос и прожил жизнь пятерых суанносов, а кровь земли перестала выходить и причинять нам вред, после его смерти союз племен распался, мы продолжили уничтожать друг друга, наши города пустели, земля стала выходить из моря, а наши поля исчезать. И сейчас ты видишь, что стали малочисленными и слабыми. Твоя игра дала нам шанс получить сильное потомство, но когда это будет? А ты, парень, не терзайся. Придет и твое время. А сейчас поиграй мне немного. Может хоть немного получится поспать. Устал я без сна.

Фел, вдохновленный рассказом Лона, принялся играть. Но мелодия его уже отличалась от той, которая привлекла старого шамана. Она легко влекла вперед, в необозримые дали, заставляла парить в воздухе, побуждала что-то создавать, играть с детьми, идти навстречу невзгодам.

Лон, убаюканный музыкой, прикрыл глаза и погрузился в сладостную дрему. Перед его взором проносились радостные моменты удачных охот, видения полей с богатым урожаем водорослей, и шустро плавающие мальки, здоровые и жизнерадостные, каким он был сам в пору его девства.

Тревожные вести пришли в поместье в первый весенний день. Все обитатели, как обычно, были погружены в свои повседневные заботы: кто-то постигал новое в магическом искусстве, кто-то отрабатывал полученные знания, кто-то занимался текущей работой в поместье.

Стоявшие около моста караульные кентавры заметили шатающуюся фигуру, которая показалась из Тихой рощи. Старший караула, Раск, отправил вестового в поместье за помощью, а сам со вторым подчиненным поспешили на помощь вышедшему из леса. Им оказался светлый альв Адмир, один из молодых боевых магов, направленный с группой кентавров на патрулирование внешних границ Тихой рощи. Он еле передвигал ногами, а когда увидел спешащих ему на помощь кентавров, упал на землю и потерял сознание.

- Подними его и положи мне на спину, - велел Раск. – Я отвезу его в поместье к магистрам. Парню сильно досталось, судя по крови и синякам.

Молодой кентавр осторожно поднял и положил Адмира на широкую спину Раска. Потом, подумав немного, снял один из своих поясов и привязал альва, чтобы тот не упал во время скачки. Когда убедились, что раненый хорошо закреплен, Раск тихой рысью отправился к поместью. Около основных ворот к нему навстречу выехали Нисс, Геда на лошади и Баэль на своем Гарде.

- Ты почему оставил свой пост, Раск? – строго спросил вождь кентавров. – Ты оставил одного Эмина около моста? А если сейчас идут вслед за Адмиром враги, разве один воин их сможет достаточно долго удерживать до прихода помощи? Сколько раз я вам рассказывал, что общая безопасность превыше всего?

- Вождь, я не слышал от Тихой рощи никаких сигналов, что присутствует какая-то опасность. А состояние Адмира говорило о том, что парню нужна срочная помощь.

- Вези его к дому. Баэль, возвращайся с ними, посмотри, что с парнем. Геда, возьми двух моих парней, и идите к мосту. Я сейчас соберу группу. Нужно пойти и посмотреть, что случилось с моими парнями. Раск, как только снимут с тебя альва, идешь на кухню. Три дня занимаешься чисткой котлов и самой грязной работой, чтобы в следующий раз принимал правильные решения.

- Вождь Нисс, может быть стоит позвать магистров? – спросила Геда. – То, что нет кентавров из патруля, меня тоже очень сильно беспокоит. Но какова сила напавших, если опытный альв так пострадал, а ваши парни вообще отсутствуют? Может быть стоит отправить усиленную оборотнями группу?

Нисс нервно топтался на месте, перебирая в голове возможные варианты для дальнейших действий. Потом принял решение:

- Ты права. Сейчас увеличим патруль около моста. Потом соберем усиленную группу для похода на границу рощи. Баэль, что с Адмиром? Он может помочь, если придет в себя.

- У него большая потеря кровя и сильное магическое истощение, - сказал альв. – Также ему повредили все жизненные каналы. Аура быстро ослабевает.

Баэль разжал ножом зубы Адмира и влил ему в рот немного нектара.

- Это поддержит его, но необходима помощь магистра Аг’Во. Я не могу понять, как восстановить каналы. Такое ощущение, что их рвали и трощили с помощью…

- Амулета смерти, - сказала Геда. – Я о таком слышала в Лок-Райдхани, когда привезли магистра Рольтофа.