— Ты все слушаешь, а я все языком полощу. Мне надоело. Когда я заделался в справочники?

— Когда сам предложил обо всем рассказать?

Ц-Цузу зыркнул на Райза и расхохотался.

— Знаю, что ты себе думаешь, — крикун умудрялся смеяться и говорить одновременно. — «Сейчас дурачок Ц-Цузу все мне расскажет, а я уж придумаю, что с этим сделать». Но по-твоему не будет, человек. Святые угодники, как же ты смешон, не могу, сейчас надорву живот.

Пришлось подождать, пока крикун прекратит истерично смеяться. Возможно, Райз и думал бы в описанном Ц-Цузу ключе, если бы не старался держать свое сознание настолько пустым, насколько это возможно. Как бы Ц-Цузу ни уверял, что устройство на виске не могло читать мысли мертвеца, это были всего лишь слова хитрой крысы, любящей прикидываться мертвой, а затем подглядывать и подслушивать.

Наконец успокоившись, Ц-Цузу изрек:

— Теперь говорить будешь ты. Я хочу знать, какой силой ты владеешь.

Райз расплылся в улыбке. Его умения не были секретом ни для Къярта, ни для Кары, и он точно не болтал о них, и мог теперь сообщить Ц-Цузу все, что угодно — с поправкой на то, что тот не полный идиот.

— Я использую злость и страх: людей, животных — чьи угодно.

— Как интересно, — Ц-Цузу ощерился и провел кончиком длинного языка по верхнему ряду клыков. — Почему применяешь так редко? Ты только раз устроил настоящее представление. Швея так бесился: от четверти его отары и брызг на земле не осталось.

— Все упирается в наличие ресурса. В тот раз мне удалось разозлить Къярта, а он...

— Он — особенный некромант.

— Да. Но с учетом его сдержанности часто такой фокус не провернешь.

Ц-Цузу встал со стула и шагнул к Райзу. Тот по-прежнему сидел на краю стола — без возможности отойти или хотя бы отодвинуться, когда крикун без стеснения вторгся в его личное пространство.

— Это должно быть отвратительно, — зарокотал он, склонившись. — Быть зависимым от кого-то и не иметь возможности на это как-либо повлиять. Такая жалкая и мелкая призванная душонка, не владеющая даже собственной жизнью. Достаточно загасить одну маленькую белокурую свечку, и от тебя ничего не останется.

Крикун поднес руку к лицу Райза и ущипнул воздух, имитируя движение, которым гасят фитиль.

— Ц-Цузу, неужто ты решил, что раз твой рассказ о рыцарях меня не впечатлил, то пора переходить от попыток купить к оскорблениям и угрозам?

Ц-Цузу схватил его за руку и непонятно зачем вывернул запястье — не сломал, просто вывернул, вероятно, чтобы причинить боль, к которому мертвое тело было совершенно безразлично.

— Перенеси нас в загон, — велел он Кальдеору.

Один многогранник сменился другим, тесным и душным от набившихся в него людей, вони пота и испражнений. От поднявшегося женского крика места стало еще меньше, и даже тогда, когда все пленники, в том числе и мужчины, ринулись к противоположной стене, легче дышать не стало. Почти три десятка человек, среди которых нашлось несколько подростков и один ребенок лет десяти.

— Мерзость! Когда здесь в последний раз чистили? — Ц-Цузу брезгливо скривился.

Окинув взглядом едва ли не лезущих друг другу на головы людей, Райз равнодушно поинтересовался:

— Не пробовал обеспечить им условия получше?

Испачканные в грязи, трясущиеся от страха, они отчаянно пытались спрятаться за спину соседа, но те, кому удалось заполучить место у самой стены, не спешили его уступать. Один из мужчин, отстаивая свое место, оттолкнул жмущуюся к нему девчонку-подростка, и та отлетела в сторону, упала на пол, расшибив колени в кровь. Со сдавленным вскриком к ней ринулась одна из женщин и накрыла своим телом.

— Умоляю, только не мою дочь! Прошу, не надо, только не ее! — взмолилась она на чистом афракском.

— Покажи мне свою силу, — властно приказал Ц-Цузу, даже не посмотрев в их сторону. Все его внимание принадлежало Райзу. — Я хочу увидеть, что ты можешь сделать с человеческой злостью.

— И где мне ее взять? По-твоему, кто-то из них злится?

— Все упирается в ресурсы, да? — Ц-Цузу самодовольно выпятил грудь.

Нет, не выпятил — она раздулась, как всосавшие воздух кузнечные меха.

Ц-Цузу закричал. Его «жабры» завибрировали, встраивая в звучание несколько тональностей.

Этот крик отличался от того, который Райз услышал в их первую встречу. Тогда его охватило непреодолимое желание выхватить из ножен клинок глефы и полоснуть себя по горлу. Но глефы под рукой как назло не оказалось, и он решил использовать энергию одержимости, которую источал кричащий Ц-Цузу. Однако, умирать в одиночку было как-то глупо, а идея опробовать метод сначала на крикуне показалась Райзу отличным завершающим аккордом его жизни, что он незамедлительно и сделал. Только глядя на разлетающуюся ошметками голову твари, он осознал, что если и хотел кого-то убить, то именно крикуна, а не себя.

В этот раз крик Ц-Цузу не вызвал в нем эмоций. Его сила воздействовала только на живой мозг, наличием которого Райз похвастаться не мог.

Лица людей стремительно менялись. Еще мгновение назад в их взглядах читалась растерянность, но вот уже их исказила ярость. Еще немного, и мужчина бросился бы на защищавшую дочь женщину и забил бы до смерти голыми руками.

— Этого достаточно, Ц-Цузу, — произнес Райз и, когда тот не отреагировал, коснулся его локтя.

Ц-Цузу тут же умолк и поинтересовался:

— Теперь у тебя достаточно ресурсов?

— Достаточно.

Нужно только разделить перемешавшуюся между собой алую и синюю крупу.

— Из нас выйдет отличная команда, согласен? Тебе нужно всего-то убедить своего некроманта не валять дурака. Дай мне его, а я дам тебе столько страха и злости, сколько пожелаешь.

— Больше ничего не хочешь?

— Хочу, чтобы ты продемонстрировал свою силу.

— Ц-Цузу..., — подал голос Кальди и замолк под выразительным взглядом крикуна.

— Потом еще достанешь, — обрубил тот и посмотрел на Райза. — Чего тянешь? Разучился пользоваться своими умениями?

Вот же сволочь. И не отстанет ведь.

Пленники уже приходили в себя: от обуявшей их злости не осталось и следа, а вернувшийся страх становился темнее прежнего.

Райз едва поджал губы. Не впервые он отправлял других на смерть. Не впервые подписывал приговор и собственноручно вершил казнь. Все во имя победы. Но нужна ли ему именно та победа, которую у него требовал по велению «высшей силы» Фелис?

Каким бы ни был ответ — выход один.

Не сказать, что Райз колебался. Ему было жаль этих людей ровно настолько, насколько бывает жаль жука, которого ненароком раздавливаешь, пытаясь смахнуть с колена. К тому же, их привели сюда уж точно не за тем, чтобы отмыть и накормить — быстрая смерть станет для них милостью.

Однако, несмотря на все аргументы, выкинуть из головы мысль, что Къярт этого не одобрит, оказалось не так и просто. Дрянной мальчишка.

Но Къярта здесь не было.

Затянувшееся ожидание пришлось Ц-Цузу не по вкусу:

— Я проявил к тебе благосклонность, человек, а ты решил меня позлить? Сделай это. Сейчас же. Покажи, как ты лишил меня головы.

— О, это запросто, — воодушевленно ответил Райз и отскочил подальше от крикуна, попутно отметив, что новые ноги и правда сильнее старых.

Он с самого начала отмел посетившую его идею, как ту еще глупость и неуместное потворство взбалмошной стороне своей натуры, но когда Ц-Цузу прямо попросил об этом, Райз не смог удержаться. В конце концов, не откажется же крикун из-за такой мелочи от своей затеи заполучить Къярта?

Заголосили женщины, и даже Кальдеор вздрогнул, когда голова Ц-Цузу разлетелась на части.

Во взглядах пленников затеплилась слабая надежда, но их спасение в планы не входило. Увы, он не успел сообщить им об этом, когда Ц-Цузу отрастил себе голову и переместился к нему за спину.

Быстрый. Очень быстрый. Помнится, после прошлого раза крикун заметно потерял в скорости движений. Привык, что ли, оставаться без головы?

Райз не успел как следует поразмыслить над этим: в который уже раз Ц-Цузу пробил его грудь. Пальцы с застрявшей под когтями плотью дернулись вверх и схватили за шею.