Снова явился представитель от «ассоциации призванных» с просьбой разрешить им приблизиться к исполину. Будто им кто-то запрещал.

— Братство всегда отличалось такой субординацией, или же они настолько прониклись уважением к некроманту, ведущему их против супостата? — полюбопытствовал Райз, когда получивший дозволение паладин заторопился прочь.

Къярт смерил его тяжелым взглядом, а Кара снова сделала вид, что вопрос адресовался не ей и вовсе был риторическим.

Одна за другой потянулись к исполину стайки «паломников». Все, как один, они преклоняли колено, а затем били челом о затоптанную предшественниками землю, забавляя Райза и доводя Химеру до белого каления. Он, конечно, оставался все так же неподвижен, а каменное лицо все так же хранило свое каменное выражение. Но Райзу казалось, что если исполины могли чувствовать, то приходящие к Химере болванчики вызывали у того исключительно раздражение и ничего более.

Когда тот подтвердил эту гипотезу, уронив хвост перед одной из групп, Райз прыснул в кулак и принялся уговаривать Къярта сделать ставку, как скоро к Химере осмелится приблизиться кто-то еще. Идея поучаствовать в споре энтузиазма у напарника не вызвала. Возможно, потому что Райз собирался поставить на то, что теперь к исполину сунутся только живые из Братства, еще не знакомые с его крутым нравом. А ставить на противоположное, глядя, как призванные пятятся, едва ли не падая на задницы, было заведомо проигрышным делом.

— Кара?

Райз приподнял брови, когда девушка решительно поднялась и направилась к исполину.

Она ничего не ответила, и Райз ничего не сказал ей вслед и только неотрывно следил за ней. Следил и Къярт, в кои-то веки осмелившийся посмотреть в сторону Химеры.

Решимость, с которой Кара сдвинулась с места, покидала ее по мере приближения к исполину. Что она собиралась сделать, добравшись до преграждающего путь хвоста? Подойти, постоять и уйти? Подойти, постоять, сказать что-то и уйти только потом? Можно было бы перелезть через хвост, но она же, в конце концов, не Райз. Хотя с Химерой тот вел себя крайне почтительно и делал это настолько выверено, что при всем желании нельзя было прочитать в его голосе или действиях издевку или неуважение.

Когда между ней и Химерой остался десяток шагов, Кара в нерешительности замерла. Не прошло и пары секунд, как исполин поднял хвост, открывая путь. Немного помедлив, Кара двинулась к нему.

Она остановилась совсем близко. Возможно, ей стоило немного отступить, не вторгаться так нагло. Она и сама осознала свою ошибку: бледно-желтая дымка неуверенности, на самой границе с паникой, выдала охватившее ее волнение.

Кара попятилась. Она хотела отойти еще на пару шагов, но не успела. Исполин пришел в движение: склонился к ней, потянулся рукой. Кара застыла.

Желтая дымка покрылась голубоватыми вкраплениями, и Райз невольно приподнялся со шкуры, готовый к... да что, собственно, он мог сейчас сделать?

Вряд ли Химера собирался прихлопнуть Кару ладонью. Во всяком случае, прежде за ним не была замечена склонность к медленным ударам исподтишка. Если он атаковал, то делал это быстро и несдержанно.

Кара к тому же выводу не пришла и поспешила произнести:

— Я... я хотела сказать... хотела попросить прощения, что не появлялась последние тринадцать лет. Еще и Бусинку забрала, — опустив взгляд, она уставилась на носки своих сапог. Когда-то они были белыми, как и ее мундир, но это осталось в прошлом. — Ты, должно быть, чувствовал себя очень одиноко. Я... я просто хотела сказать «извини».

Кара вздрогнула, когда коготь Химеры коснулся ее макушки.

Склонив голову набок, осторожно, чтобы не навредить, исполин провел им по волосам девушки.

Райз двинул желваками.

— И где же? — Райз в ожидании уставился на Есхарию.

Порученец явился спустя день после прибытия Къярта на третью линию обороны: в сопровождении небольшого отряда, который предусмотрительно оставил в километре от лагеря призванных.

— О чем ты?

Есхария в непонимании посмотрел на Райза, но удержать на нем взгляд дольше, чем несколько секунд, не смог: как бы он ни старался, его внимание неизменно устремлялось к Химере.

— О желающих решить личные вопросы. Что, в этот раз никого не нашлось?

— Я ведь уже принес извинения за тот инцидент. Подобного больше не повторится. Я... я бы хотел подойти к исполину.

— Хоти, — Райз пожал плечами, и когда Есхария предпочел проигнорировать намек, вздохнул. — Къярт находится рядом с ним, а к нему, как тебе прекрасно известно, никому из живых приближаться нельзя.

Размышляя над ответом, порученец окинул Райза взглядом, задержался на его куртке, разорванной на груди, и едва нахмурился.

— У тебя все впорядке?

— Тебя правда заботит все ли у меня впорядке? — Райз не сдержал усмешки.

Для Есхарии каждый их разговор превращался в прогулку по раскаленным углям, а последующий доклад главнокомандующему и вовсе был сродни каре небесной. Впрочем, Есхарии грех было роптать на тяготы урегулирования взаимоотношений Братства и выступившего на стороне живых некроманта: только дурак променял бы превратности судьбы дипломата на двадцать три минуты в броне против Орды в чистом поле.

— Не сочти мою настойчивость за наглость, но разве Къярт не может на время отойти от Химеры? Если бы воины смогли приблизиться к пробудившемуся исполину, то...

— То что? Воспряли бы духом? — Райза особо повеселило то, как произошедшее с исполином Есхария назвал «пробуждением». — Он вам не экспонат в музее и не зверушка в клетке. Развлеките себя чем-нибудь другим.

— Химера — идол, которому люди поклонялись веками. И сейчас, когда он...

— Поклонялись? А я вот слышал другое. Есть какие-то особые причины, по которым вы так споро переобуваетесь в воздухе? Нет значит нет, Есхария. Как мне еще объяснить, чтобы до тебя дошло?

Есхария, не ожидавший такой резкости, опешил, а Райз задумался: почему он вообще ведет этот совершенно бессмысленный разговор? Ему претило абсолютно все. То, что порученец явился без какой-либо веской на то причины, только чтобы потешить свое эго близостью к «божеству», вместо того, чтобы заниматься действительно важными вещами. То, что ему самому приходилось ограждать Химеру от желающих на него поглазеть. То, что Орда не спешила делать свой ход, очевидно замышляя какую-то мерзость.

Не добившись успеха, Есхария решил перепрыгнуть через голову Райза и обратился к стоящей рядом Риэ-рэ:

— Къярт, ты не мог бы позволить мне подойти к Химере?

— Он не мог бы, — холодно обрубил Райз, но порученец продолжал стоять на своем.

— Къярт?

— Къярт, оставь нас.

Как только тот вернул власть над телом Риэ-рэ, Райз накинулся на порученца:

— Есхария, ты совсем берега потерял?

— Прости, но сейчас, когда твое положение несколько изменилось, я считаю, что мне лучше обсуждать все вопросы непосредственно с призвавшим тебя некромантом.

Прозвучавший в ответ на его слова смех не смутил Есхарию: в конце концов, что еще оставалось Райзу в текущей-то ситуации, как не смеяться, пытаясь спрятать свое смятение за беззаботностью?

— Что, мои скрывающие печати так сильно испортились? — сквозь смех поинтересовался он.

— Нет. Я не чувствую в тебе связи с некромантом, но твой внешний вид говорит сам за себя.

Есхария продолжал говорить с серьезным лицом, а Райз, усмехаясь, все ждал, когда до того дойдет.

Когда в голове порученца мелькнула искра озарения, и он переспросил:

— Печати испортились?

— Да, им ведь не месяц и не два, — Райз изобразил на лице неловкость. — Вот посмотришь на тебя — вроде умный мужик. А посмотришь второй раз и думаешь: и куда весь ум делся? — он панибратски опустил ладонь на плечо порученца и посмотрел с тем же сочувствием, с которым Есхария до этого смотрел на него. — Я стал призванным задолго до прихода Орды и до нашей с тобой встречи. И если ты решил позволить себе опрометчивую мысль, что теперь ты можешь получить желаемое, пообщавшись с более уступчивым из нас, то тебе стоило это делать раньше и уж точно не у меня на глазах. Постой-ка... Ты ведь уже пытался договориться с Къяртом через Риэ, как только узнал о Химере, верно? И что же? Он отказал? Или просто уклонился от ответа? Ну ты не расстраивайся сильно, сам знаешь: некроманты — люди своеобразные. Поди найди к ним правильный подход.