— Никаких укусов, — заверила та, предвосхищая вопрос.

— Тогда зачем?

— Спросишь тоже, — она спрятала смешок в ладонь. — Бенджи так старается, учится и днем и ночью, чтобы быть тебе полезным. Он вполне заслужил немного тепла и ласки. Мне пришлось потрудиться, чтобы придать сестрам более-менее приличный вид после устроенного этим твоим Райзом бардака.

— Сестрам? — Къярт покосился на нее. Впрочем, он не слишком-то нуждался в ответе. — Могла бы сразу все объяснить, а не устраивать это представление.

— Но, мышонок, ты ведь сам говорил, еще и так серьезно: «Хочу увидеть, хочу увидеть». Как я могла пойти против твоего слова?

И то верно.

Къярт бросил мимолетный взгляд на дверь, когда из-за той донесся плеск воды.

— Проверь, пожалуйста, можешь ли ты все еще контролировать умертвия. Я вернусь завтра.

— Уже уходишь? — Аелитт поймала его за руку, и Къярт не знал, благодарить ли ему крылатого, чье тело одолжил, за нечувствительность кожи или же проклинать.

— Да. Времени не так много.

— Мышонок, что ты мне не говоришь? — ее ногти впились в кожу, будто это могло как-то задержать его. Но Къярт и так не спешил возвращаться в свое тело. — Что произошло? Чуть больше недели назад. Этот несносный Райз втянул тебя в неприятности? Скажи мне, мышонок! Я ведь чувствовала, что ты в опасности, что за тобой охотится нечто не принадлежащее этому миру.

Сперва Къярт решил, что Аелитт говорит об Орде. Слухи о появлении одной из ее армий еще не могли добраться до Скеса, а Къярт не хотел рассказывать, учитывая ее отношение к их с Райзом намерению выступить против Орды. Но стоило фурии произнести слово «нечто», и все стало на свои места.

— Тогда ты действительно позвала меня, — задумчиво произнес он больше для самого себя, чем для нее.

Двойная печать до сих пор работала. Во всяком случае, это лучше всего прочего объясняло случившееся на горизонте.

— Гадкий, мерзкий Райз, я говорила, что из-за него ты погибнешь! — зло прошипела фурия.

— Нет, я сам угодил в ловушку, а он помог из нее выбраться. Ты тоже мне помогла, Аелитт. Спасибо тебе за это.

Къярт улыбнулся, и только когда глаза Аелитт округлились и буквально вспыхнули багрянцем, осознал, что это первая подаренная ей улыбка.

Кажется, она собиралась что-то сказать, но Къярт торопливо разорвал связь с сознанием крылатого и вернулся к продрогшим эсшенским скалам.

— Как поболтали? — Райз не дал ему и пары мгновений, чтобы перевести дух.

Лениво почесывая лоб Клыка, он выглядел, точно обожравшийся сметаны кот, но все равно смотрел на Къярта так, будто был совсем не прочь проглотить еще и жирную рыбину в придачу.

— Катись к черту, Райз.

Тот посмотрел на него в ошеломлении, сжал рукой рукоятку воображаемого ножа, резким движением воткнул его в грудь и прохрипел:

— Как же так... в самое сердце...

— Переживешь, — бросил Къярт, гадая, как много напарнику выдала его энергия духа.

Афракс. Город трех солнц. Город несломленных исполинов.

В каждое нашествие Орды ему удавалось выстоять ровно три дня, прежде чем лавина нечисти накрывала его до самых колоколен. В последнюю войну город разрушили до основания, но вместе с ним сгинул и окруживший его враг. Афракс отстроили заново, еще краше, чем он сохранился на картинах. Но ни один градостроитель и архитектор не могли возвеличить его больше, чем сверкающие в лучах солнца и луны исполины: вставшие на колени и соприкоснувшиеся кулаками.

Вот и сейчас они возвышались двумя громадами, от которых кружилась голова. Мягкий свет отощавшего месяца сглаживал рельеф плеч и голов, похожих на гигантские загнутые клювы.

— Не знал, что некроманты так умеют, — тихо заметил Есхария, глядя на Риэ-рэ.

Сама виторэ могла только наблюдать за происходящим, но управлял ее телом сейчас Къярт. Первый раз он установил с ней связь такого рода, когда порученец садился на дирижабль в Эсшене — чтобы договориться о времени беседы с главнокомандующим Братства.

— Не все, — ответил Къярт и посмотрел на силуэты стражников по другую сторону кованых ворот.

Дом военного руководителя Братства, как и поместья прочих высокопоставленных лиц, располагался в нескольких кварталах от центра на небольшом холме в окружении скверов. Холм в самом деле был небольшим: усевшиеся на нем особняки в большинстве своем не дотягивали и до половины поместья Фелиса и могли позволить себе только маленькую лужайку и крошечный сад. Их владельцы предпочитали жить в загородных поместьях, а дома в Афраксе держали по большей мере для статуса, чем из реальной надобности. Так, жителями на холме стала следящая за территориями прислуга и те немногие, кому было жизненно важно все время находиться в самом что ни на есть сердце Афракского Союза.

Есхария предпочел бы поговорить с главнокомандующим сразу по прилету в столицу, но центральный штаб паладинов защищали лучшие из лучших, и даже печати Риэ-рэ не скрыли бы ее сущность. Возможно, не хватило бы и тех, которыми владел Къярт.

Пойти без Риэ-рэ Есхария не мог. Виторэ следовала за ним по пятам, и любая попытка избавиться от ее общества неизбежно привела бы к конфликту. Единственным вариантом было наведаться вечером в дом главнокомандующего. Старика, конечно, не порадует то, что доверенное лицо и ученик притащил к нему на порог призванного, но других путей не осталось.

— Не думал, что ты решишься присутствовать здесь, — Есхария постучал в дверь и посмотрел на Къярта. Тело Риэ-рэ было на две головы ниже порученца, и его взгляд показался особенно надменным. — До этого меня и на пушечный выстрел к тебе не подпускали.

— Сейчас в Риэ-рэ всего лишь отголосок моего сознания. Ты не можешь как-либо мне навредить.

— Вы это проверяли?

Къярт так и не разобрал, прозвучала ли в голосе Есхарии угроза, но уверенности в нем уж точно было с лихвой. Оно и не удивительно: при желании порученец четвертовал бы Риэ-рэ за пару секунд. Пускай она и обладала феноменальной скоростью метаморфоз, но даже ей на то, чтобы отрастить крылья, потребовалось бы несколько минут.

За дверью послышались шаги. Скорее всего, дворецкого. Вряд ли главнокомандующий сам открывает двери или посылает посреди ночи домочадцев.

— Стоит проверить, — добавил Есхария, когда Къярт проигнорировал его вопрос. — Будет до смешного обидно, если вы по глупости проглядите слабое место, из-за которого весь ваш план пойдет прахом.

Къярт пропустил язвительный совет мимо ушей.

Райз не распространялся о деталях его бесед с Есхарией, назвав их «дурацкой тратой сил и времени». Но, по всей видимости, он обошелся без демонстрации всей своей подозрительности и смекалки — раз порученец допустил вероятность того, что Райз позволил бы вот так вселяться в тела призванных, предварительно не убедившись, что это безопасно.

Чего только стоила выволочка за то, что Къярт самовольно провернул этот фокус с Аелитт. Райз, конечно, выдержал паузу, но в итоге все равно устроил головомойку, которая завершилась попытками Кары как-либо ударить по Къярту через призванного, в котором находилось его сознание.

Для этих проверок пришлось снять с девушки запреты, а затем вернуть их: ни о первом действии, ни о втором он, конечно же, не обмолвился и словом. Необходимость существования этих приказов в отношении Кары претила, но он не смел и заикнуться о их пересмотре, зная, что это закончится очередным спором.

Дверь открылась, и размытое цветастое пятно света, падающее на крыльцо сквозь витражную вставку в дереве, сменилось длинной желтой полосой.

— Господин Есхария! — открывший дверь мужчина лет шестидесяти радушно улыбнулся и, поклонившись, посторонился. — Меня не предупреждали о вашем визите. Прошу, проходите, я доложу о вас.

— Спасибо, Оро, — Есхария улыбнулся в ответ и галантно пропустил Къярта вперед: — Прошу.

После роскоши и лоска отделений Братства, виденных в прошлом каждого паладина, от особняка главнокомандующего Къярт ожидал не меньшего изобилия и пресыщенности. Но внутри его встретила та же сдержанность, что и снаружи: деревянная отделка, ковры сдержанных оттенков, картины — всего несколько, занявшие свои места не из-за своей стоимости, а потому что нравились жильцам.