Проклятье. В голове рождалось слишком много вопросов, но среди них ни одного, ответ на который хоть немного да обнадежил.

— Райз.

Когда Къярт позвал его, пришлось открыть глаза.

— Тебе нужно отдохнуть, — все еще бледный, смахивающий на мертвеца больше, чем его призванные, заявил напарник.

— Мне? — Райз нервно хохотнул. — Я мертвее мертвого, зачем мне отдых?

— Райз.

— Ладно, спрошу по-другому: как по-твоему я могу отдохнуть?

Он говорил не с претензией, но с искренним недоумением, однако, на лице Къярта все равно появилось виноватое выражение.

— Я не знаю. Прости. Возможно, существуют какие-то печати специально для этого, но у меня в голове сейчас такая каша, что...

— Это тебе лучше отдохнуть, — Райз улыбнулся и шикнул на рыскающего кругами Клыка: — Хватит пыль поднимать. Улягся уже.

Но грив не внял его словам и продолжил носиться, время от времени поднимая голову и озираясь по сторонам.

— Что это с ним? — Кара в растерянности посмотрела на грива.

— Спроси его. Может, зайца учуял или кого покрупнее. Ему сегодня не довелось погрызть чью-либо лапу, вот и места себе не находит.

Грив еще какое-то время крутился поблизости, пару раз наступил на хвосты Когтя, за что тот попытался цапнуть в ответ. Клык увернулся и перенес свои поиски ближе к Химере, а затем и вовсе с воодушевленным рыком унесся в ночь, провожаемый взглядом исполина.

К пробуждению Къярта у Райза созрел временный план. Пока единственным способом уберечь Химеру было не дать поглотить всю его энергию, им следовало озаботиться тем, чтобы ее было в достатке. Пришла пора уйти с передовой, наведаться к исполинам и, если попытка призвать их не увенчается успехом, забрать эссенцию жизни.

Собрав небольшой мобильный отряд из пятидесяти виторэ и сотни паладинов, они покинули третью линию обороны. Оставшиеся призванные должны были оборонять стену, если численность противника не будет превышать несколько сотен тысяч, и отступать в обратном случае.

— Дрянной зверь, — выругался Райз, когда пора было отправляться, а Клык так и не объявился.

— Дождемся его возвращения? — предложил Къярт.

— Еще чего. Сам догонит.

Недовольство решившим загулять гривом удвоилось, когда Райзу пришлось ехать верхом на виторэ, которому было далеко до мягкого, размашистого хода Клыка. Райз вынужден был признать, что даже Коготь двигался не так плавно, как его брат. И почему всякий раз получалось, что самый талантливый и способный оказывался самым бестолковым?

Клык не догнал их к вечеру. Не появился он и на следующий день, и после того.

Когда они снова встали на привал, Райз скупо поинтересовался:

— Разведчики не нашли его?

Къярт отрицательно покачал головой.

— Дурацкая своенравная зверюга, — процедил он и подбросил в костер несколько кусков коры.

Никогда прежде Клык не пропадал так надолго, тем более, когда ему никто не давал на это позволения. Он и раньше убегал ночью охотиться, но всегда возвращался под утро. Однако, сейчас не было ни грива, ни его следов.

Единственной не портящей настроение новостью было то, что Орда остановилась и не пыталась проломить третью линию обороны. Она словно бы потеряла к ней всякий интерес, стоило Химере уйти. Немного поразмыслив, Райз пришел к выводу, что это тоже не сулит им ничего хорошего.

— Он вернется, — вечером шестого дня заверил Къярт. — Коготь умудрился переплыть Горькое море и отыскать меня в Скесе. А это Клык. Он и не на такое способен.

— Если он на что и способен, так это на очередную дурость, — колко ответил Райз.

Он был на взводе. Вряд ли Клык все еще гнался за особо прытким зайцем. Несмотря на всю свою безалаберность, грив всегда находился рядом, когда был нужен. А значит, его отсутствие могло объясняться только тем, что он в итоге нашел неприятности, из которых не сумел выбраться. И эти неприятности, оказавшиеся не по плечу даже сумасбродному, вздорному гриву, находились неизвестно где. Быть может, прямо за их спинами.

В воздухе раздался хлопок, и деревья, оказавшиеся ближе остальных к его источнику, брызнули щепой. Несколько паладинов тут же воплотили броню, а в следующую секунду ее вместе с ними разорвало на части.

Прежде чем их стоянка превратилась в поле короткого и бесславного боя, Химера схватил одной рукой Къярта, второй — Кару и вспахавшим землю прыжком разорвал дистанцию между ним и угрозой.

Оставшийся у костра в одиночестве и едва успевший вскочить на ноги Райз почувствовал неприятный, щекочущий толчок в спину. Он опустил взгляд, и ему нестерпимо захотелось вздохнуть, чтобы хоть как-то выразить свою усталость. Но торчащее из его груди нечто, похожее на гигантский коготь, мешало.

«Как же задолбали эти перемещения в пространстве», — пронеслось в голове, а затем его с силой дернуло назад, и мир вокруг померк.

Мертвая плоть не чувствовала боли, и когда левая рука с пылающим шрамом-компасом отделилась от тела, Райз не потерял способность трезво мыслить. Вскоре, разметав лоскуты тумана, на перенаселенный отражениями темно-синий мраморный пол упала и правая.

Тварь, со смазанными, но вполне человеческими чертами лица и знакомой яростью во взгляде, не собиралась на этом останавливаться. Коготь, до недавнего времени торчавший из груди, а теперь отсекший руки, снова взметнулся.

Незнакомая, неприятная пустота там, где раньше была нога.

Глухой стук, будто на землю рухнул куль с мукой.

Проклятье.

С какой стороны ни посмотри, его положению сложно было позавидовать. Райз пытался утешить себя тем, что содержимое его вен давно вытекло, а что не вытекло, то засохло, и ему не придется валяться в луже собственной крови. Получалось плохо. Он чувствовал присутствие нескольких сгустков энергии духа, совсем близко, но какой в них смысл, если, избавившись от этого противника, он только и сможет, как гусеница бестолково ползать и перекатываться с места на место в ожидании очередного желающего нашинковать его.

Но был и другой выход: разрушить свой собственный сосуд. Конечно, вряд ли у Къярта найдется под рукой запасной, в который он сможет запихнуть бездомную душу, но это, по крайней мере, избавит его от участи беспомощного свидетеля собственного унижения.

Мысли выбило из головы вместе с пинком по ребрам, и Райз отлетел на несколько шагов в сторону. И снова лицом вниз.

Тварь с секаторами что-то зло прокричала, ему ответил не менее гневный голос, завязалась перепалка.

Райз повернул голову как раз вовремя, чтобы встретить взглядом сапоги, остановившиеся у самого лица; приготовился к новому удару, но вместо этого на висок опустилось нечто небольшое и холодное, прилипло к коже, и в голове помутнело.

— ...еще шаг в эту сторону, и я закричу. Клянусь своим именем, я закричу, — донеслось сверху, когда Райз пришел в себя.

Неизвестный по-прежнему говорил на своем языке, но теперь смысл каждой фразы и даже интонации стали понятны. Однако, если бы его попросили повторить хоть одно слово, Райз не воспроизвел бы и звука.

— Крикнешь здесь и останешься без головы, — к спору присоединился очевидно женский голос.

Поблизости зазвучали шаги — не одна пара, а сразу три. Все разные.

— Такая мелкая и такая злобная, — замерший над Райзом даже не пытался скрыть насмешку в голосе. — Вместо того чтобы кидаться на меня, лучше придержи эту истеричку. Его из жалости взяли на прогулку, а он вздумал на чужую добычу пасть разевать. Если такой борзый, что ж ты сразу деру дал? Хоть бы не позорился, прыгая в ближайшее облако. Что, для дальнего перехода с грузом кишка тонка?

Судя по сдавленному пыхтению, его оппонент сперва поперхнулся желчью и только после этого зло пророкотал:

— Он заплатит мне за все, что натворил!

— Тебе сколько ни заплати, на мозги все равно не хватит. Назад, тупица, я сказал! — рявкнул второй.