— Потому что сейчас он, как петух с отрубленной головой, — Ц-Цузу хохотнул. — Носится, как угорелый, ищет пятый угол. И душу этого человека он будет удерживать до последнего.

Не удержавшись, Шикти снова присоединилась к разговору:

— И что ты предлагаешь, Ц-Цузу? Довериться неконтролируемому призванному и ждать, пока он приведет некроманта?

— Пока мы просто подождем. Человек еще не принял решение. Не принял же?

Райз отрицательно качнул головой.

— Пусть осмотрится немного, взвесит все «за» и «против», — начал излагать Ц-Цузу.

Шикти фыркнула, и даже Буль-Буль спрятал за платком смешливую улыбку.

— Времени у нас достаточно, — продолжал крикун.

В кои-то веки он говорил спокойно, текуче, разбавляя речь мурлыкающими нотками — будто ребенка убаюкивал. Или же с методичностью маятника плел паутину вокруг расставленной ловушки, чтобы та выглядела неброской и давно уже не рабочей.

— А чтобы другие особо ретивые рыцари не прихлопнули мальчишку раньше времени, на следующем собрании синклита посоветую им направить свое внимание на восток.

Ц-Цузу замолчал, ожидая реакции Райза. Ждал с тем же нетерпением, с которым дети ждут подарка на День рождения, и тот не мог не воспользоваться возможностью оставить крикуна ни с чем.

— Тебя что-то не устраивает? — едва ли не подталкивая в нужном направлении поинтересовался Ц-Цузу.

— С чего ты взял?

— Переместить покос в восточные земли материка было твоей идеей. А я ее взял и присвоил.

— Не беспокойся об этом, Ц-Цузу, для тебя мне ничего не жалко.

Какая же все-таки пронырливая сволочь. Стоило всего раз поделиться с Есхарией своими соображениями, и этот гад оказался тут как тут.

— Синклит на это не пойдет, — осторожно заметил блондин. — Даже идею отправить одну из пяти отар через море восприняли плохо. Никто не согласится.

— Эти алчные ублюдки не просто не согласятся — они упрутся всеми конечностями, чтобы остаться здесь и присоединиться к охоте. И плевать, что их дурьи головы только и могут, что отару гонять. Но я перекинусь перед собранием парой слов с Веереетааном, и он убедит остальных.

— С чего это уважаемому Веереетаану потакать тебе? Ты разозлил его больше, чем кого-либо другого, — Шикти положила в рот последний кусочек мяса и отодвинула опустевшее блюдо в сторону.

— Чтобы его сыночек-неудоумок смог счистить дерьмо со своего имени. Придется потерпеть его присутствие, но зато мы получим простор для маневра.

— Ц-Цузу, ты переоцениваешь себя.

— То, что вы, как те черви, только и можете, что ползать в грязи, не значит, что я не объективен к себе. Не пропусти следующую встречу синклита, Ластик, и сама все услышишь.

— Сейчас ты сказать не можешь?

— Могу. Но не хочу повторять одно и то же по несколько раз.

— Зачем тогда ты вообще сюда явился?

— Человек хотел побольше узнать о рыцарях Пастыря. И я подумал: слушать про зверушек и разглядывать их куда познавательнее, чем просто слушать.

— Иди ты, Ц-Цузу, — оскорбленно бросила Шикти, встала из-за стола и направилась прочь.

— Ты же сказала идти мне, куда сама пошла? Ластик! — крикун расхохотался ей вслед и перевел взгляд на засобиравшегося блондина: — Что, слизень, тоже сбежишь от меня?

— Здесь я уже закончил, Ц-Цузу, — вежливо улыбаясь, тот поклонился.

Когда он исчез за перегородкой, голубое облако энергии, что висело под потолком, тоже начало отдаляться.

— Жалкие посмешища.

Несмотря на то, что «зверушки», отказавшиеся и дальше терпеть уничижающие реплики Ц-Цузу, ушли, крикун все равно выполнил свое обещание рассказать о рыцарях. Пускай и спустя рукава.

В число мастеров перемещений кроме Кальдеора входили Веереетаан и его сын. В отличие от бестолкового Старшего Таана его отец без особых усилий окутывал туманом десятки гектаров, создавая поистине огромные области телепортации. Повезло, что мгла не бралась из ниоткуда и со временем рассеивалась. Чтобы привести куда-либо армию, рыцарь сперва сам должен был туда добраться. Увы, существование Кальдеора, способного прыгнуть куда угодно, сводило все везение на нет.

Сила Веереетаана сделала его рыцарем, которому доверили одну из отар — именно так назывались армии Орды. Остальными четырьмя управляли Швея, Чародей, Нононо-до и Спрше.

Служащие Швее некроманты меньше, чем кто-либо другой, задумывались о поддержании целостности своих умертвий. Но Ц-Цузу уверял, что у Швеи отвратный характер: стоило рыцарю заподозрить кого-либо в недобросовестности, и этот горе-некромант рисковал быть разделенным на десяток частей, собранным заново и все это — не умерев в процессе. Правда, составляющие части нередко меняли свой порядок в зависимости от настроения Швеи. Возможно, даже оказывались поменяными с частями другого любителя бездельничать, и неважно, что те принадлежали к разным биологическим видам.

Если отару Швеи заслуженно называли самой живучей, то отару Чародея — самой универсальной. Он специализировался на печатях, заклинаниях и всем, что могло улучшить или видоизменить мертвецов. В списке его излюбленных приемов — превратить нечисть в пушечное мясо, которое при попадании в цель взрывалось, опутывало и сковывало свою добычу — самое то, когда требовалось привести жертву живой.

— Твоему некроманту нужно будет взять у Чародея пару уроков. На одном таланте ему далеко не уехать, — с важным видом рассуждал крикун, будто присоединение Къярта к Орде было давно решенным вопросом.

Рассказ о Спрше получился сбивчивым и сумбурным. Ц-Цузу что-то бормотал о пробуждении разума в растительности, о мутациях и уродцах, которым самое место в балагане, а не в синклите. Скорее всего он и сам толком не понимал силы Спрше и не горел желанием разобраться.

О Нононо-до он говорил с наибольшей неприязнью. Ц-Цузу по меньшей мере с десяток раз назвал того невменяемым кретином, кем, впрочем, в его представлении являлся каждый, кто был наделен дурной безграничной силой.

— По сравнению с ним Ластик — само изящество. Тогда как Нононо-до... этот невменяемый кретин настолько невменяем, что элементарно не умеет сдерживаться. В прошлый раз, когда ему было сказано проделать аккуратный проход в горе, он снес половину горного хребта. Если бы тогда вы повстречались не с недоумком Веереетаана, а с Нононо-до, от вас бы и мокрого места не осталось.

— Почему вы еще не использовали его силу?

— И когда ты успел тоже стать кретином? — Ц-Цузу покосился на Райза. — Пастырь, по-твоему, забавы ради уничтожает все налево и направо? Наша цель — собрать эфир. А после Нононо-до собирать можно разве что космическую пыль. От него единственная польза — его навыки терраформирования. Полезно, когда остальные слишком разойдутся, или аборигены перестараются и в попытке отвратить неминуемое угробят и себя и планету заодно. Тогда вся надежда только на невменяемого кретина.

— Вы занимаетесь восстановлением территорий, на которых сами же истребили все живое?

— Перед уходом и нечасто, но иногда приходится. И никто не доводит их до состояния, после которого нельзя восстановиться самостоятельно. Только кретины вырывают гриб с корнем, — Ц-Цузу презрительно фыркнул. — Этого невменяемого вообще не должно здесь быть. На этом луче нет пастбищ, где может пригодиться дурная сила Нононо-до. Когда-то очень давно он служил другому Пастырю: там от него был хоть какой-то толк. Но затем он додумался повздорить с другим рыцарем, и его отправили на этот луч.

— Какой должна была быть сила того второго, что в ссылку решили отправить Нононо-до, а не его?

— Что ты меня об этом спрашиваешь? Это случилось тысячелетия назад. Тебе надо, вот сам и узнавай у него подробности. Только сперва приведи ко мне своего некроманта.

Лучше истории о Нононо-до, способного устроить апокалипсис, могла быть только нерассказанная история о рыцаре, с которым стрекозоголового угораздило что-то не поделить. Или же история о лучах и других Пастырях, а следовательно, и других Ордах. Но ни о том, ни о другом Ц-Цузу говорить не пожелал.