— Къярт вернул мне жизнь, которой я лишилась из-за горячей головы. Тебе тоже следует остыть, Ондариес. И успокоить своих людей, — Кара кивком указала в сторону повскакивавших на ноги паладинов.

Есхария сокрушенно покачал головой. Весь его запал сошел на нет.

— Мне жаль, Раяда, — он поджал губы и печально улыбнулся.

— Себя пожалей. Я ждала от тебя большей рассудительности, Ондариес. Инцидент исчерпан. Райз, пойдем.

Весь обратный путь к уступу Кара прижимала руку к груди. Даже накрыла ее ладонью другой, словно хотела спрятать от всего мира.

Неприятная догадка заставила Райза нахмуриться и сдержанно спросить:

— Есхария попытался разрушить твою связь с Къяртом?

— Что? — увязнувшая в мыслях, Кара не сразу поняла суть вопроса. — Нет, ничего такого. Не люблю, когда ко мне прикасаются.

Райз мысленно выдохнул, стараясь заодно спровадить желание сию минуту испарить голову Есхарии. А если не голову, то хотя бы руку: с его помощью всяко сподручнее наводить мосты с Братством.

— Прости, — виновато произнес он и, дождавшись вопросительного взгляда Кары, продолжил: — Учитывая твою нелюбовь к прикосновения, ездить со мной в одном седле, вероятно, было сущей пыткой.

— Клык очень милый, — Кара с невозмутимым видом пожала плечами. — Ради его общества можно и потерпеть немного.

Райз оценил, как старательно она сдерживала улыбку, и хмыкнул. На этом тему можно было считать закрытой. Если бы только избавиться от желания прибить Есхарию было так же легко, как прогнать с лица Кары тени.

Осмельд с охотниками расположился в стороне от уступа под охраной трех виторэ. Еще один следил за лже-Офреном, сидящим в десятке шагов от них. Он бы и так никуда не делся, и следить по большей мере нужно было за тем, чтобы Хаук, полыхающий злостью, как костер в ночи, не выбил из него весь дух. Под, как всегда, играл роль стойко сносящего все невзгоды главы семейства и утешал разбитую горем Вильму и Осмельда, от которого так и разило ненавистью.

Райз невольно коснулся кружащих вокруг парня черных нитей и поморщился.

Взбираясь на уступ, он думал о том, что последние сутки выжали его, как беспощадная хозяйка тряпку. И это если не брать в расчет время, проведенное на горизонтах в поисках Къярта. Завалиться бы сейчас спать. Но Кара нуждалась в отдыхе не меньше, а кто-то один из них точно должен был следить за тем, чтобы ни одна гадина и близко не подобралась к Къярту. Проклятье. Его промашка с Шипом едва не стоила им всего.

Злость на Есхарию сменилась злостью на самого себя, и когда они поднялись на стоянку, Райз уже был не в настроении.

— Ты разве не должен спать? — кисло протянул он, окинув взглядом представшую перед ним картину.

Гривы лежали привычным кольцом вокруг костра, разведенного из веток единственного захудалого деревца, которое удалось отыскать, а Къярт сидел перед Клыком и рисовал печати.

— У твоего грива сожжена морда, а ты предлагаешь мне взять и лечь спать? — не отвлекаясь от работы, поинтересовался Къярт.

— Именно это и предлагаю. Он всю ночь терпел и не жаловался — сможет и еще пару часов потерпеть. Будет наука не совать нос, куда не просят.

Клык зарычал и недовольно забил хвостами по земле.

— Не шевелись, — велел Къярт, и грив затих. — Нос он больше и не сунет. Печати смогут заживить кожу, но восстановить утраченную часть морды не получится.

Даже без оглядки на сожженную морду, Клык выглядел неважно. Он будто исхудал, шерсть свалялась, и местами, где ее стянула засохшая грязь, просвечивала кожа.

— Должен заметить, твой любимчик выглядит уже не так мило, как прежде, — сказал Райз.

— Он милый внутри, а не снаружи, — парировала Кара и, устроившись рядом с Клыком, демонстративно почесала тому ребра.

Грив довольно пророкотал и снова замолотил хвостами.

— Не шевелись, — повторил Къярт.

Райз откинулся на бок Когтя и посмотрел в небо. На его губах застыла усталая улыбка.

Они смогли пережить эту ночь. Сумели разгромить врага. Пускай слабого и глупого, на стороне которого была только численность, но маленькая победа — тоже победа. Даже тонкий и бледный луч света будет виден во мраке. Сделать бы его ярче...

Думать о том, что дальше, не хотелось. Райз и так знал, что мрак будет только шириться и сгущаться. Шаг, который они сегодня сделали, был не в сторону света, но в сторону тьмы, и им придется пройти через нее всю. Либо же найти что-то, что ее развеет.

Проклятье. Казалось, еще совсем недавно, в самый разгар битвы, Райз чувствовал почти восторг. Но сейчас... сейчас от его ликования ничего не осталось. На этот раз во мрак придется идти не только ему.

Прежде Райз не задумывался об этом, но теперь, глядя на то, как едва держащийся на ногах напарник выводит печати на обугленной морде Клыка, глядя на Кару, утешающе гладящую бок грива, он не мог загнать тревожные мысли в угол.

— Если помнишь, мы собирались поговорить, — голос Къярта был точно протянутая утопающему рука, но Райз не спешил за нее хвататься.

— Прямо сейчас, что ли?

— У тебя какие-то возражения?

Къярт застыл, прекратив рисовать печать, но так и не обернулся.

Райз вздохнул:

— Что ж, я всецело в твоей власти и готов понести любое наказание, какой бы проступок я, по твоему мнению, не совершил.

— Хватит зубоскалить, — в интонациях Къярта послышалось раздражение. — Почему ты сразу не сказал?

Он все же решил удостоить Райза взглядом, и брови того едва дрогнули, стоило заметить появившееся в воздухе серебристое мерцание.

— Я не замышлял ничего дурного. Наоборот, хотел вселить в тебя чуть больше уверенности. Дать чувство контроля ситуации...

— Ты сейчас издеваешься?

— Нисколько.

— Кхм-кхм, — Кара подняла ладонь, привлекая внимание, — не хочу встревать, но вы не объясните, о чем вообще речь?

— Райз призван печатью третьей ступени.

— Третьей?

Верно. Паладинам ведь ничего не известно о том, что существует больше двух ступеней.

— Третьей, — подтвердил Къярт и вернулся к работе над исцеляющей печатью. — Как правило, некроманты не используют ее, так как она не дает контроля над призванным. Я пытался призвать душу Райза таким образом, но не вышло. Во всяком случае, я так думал. А Райз прилагал все силы к тому, чтобы окончательно меня в этом убедить.

Кара заговорила вновь лишь после долгого молчания:

— Значит, проклятие виторэ, которое вынуждает служить Орде..., — и оставила фразу недосказанной.

— Да, сила Къярта не защищает меня от его воздействия. Но, как видишь, Орде это не сильно-то помогло.

— Райз..., — Кара болезненно нахмурила брови.

Она не стала больше ничего говорить и, ласково похлопав Клыка по боку, поднялась на ноги.

— Оставлю-ка я вас вдвоем. Пройдусь по периметру лагеря, проверю, что все впорядке.

Райз не возражал. Он сможет все обсудить с Карой после, а сейчас его больше беспокоил напарник.

Къярт молчал. Сосредоточенно рисовал печать и молчал, подсвеченный рассветом и серебристой взвесью, сохранившей свой холодный оттенок даже в лучах восходящего солнца.

Последний штрих был нанесен, и печать зашипела.

— Не шевелись, — строго сказал Къярт, когда Клык завозился.

Спрятав стержень в футляр, он обернулся и посмотрел на Райза глубоко усталым взглядом.

— Ты, глядя мне в глаза, говорил, что печать призыва не позволит тебе действовать в интересах Орды.

— Все еще сомневаешься, не поддался ли я влиянию проклятия?

— Я говорю не о проклятии, а о том, что ты нарушил данное слово. Нарушил его в тот же момент, когда мы об этом говорили. Ты обещал не врать.

— Да, это так.

Оправдываться, как и извиняться, было глупо.

Къярт провел ладонями по лицу, посмотрел на морду Клыка, смахнул с нее темные корки, под которыми уже появилась новая, здоровая кожа, и снова заговорил:

— Мне жаль, что я не соответствую твоим критериям достойного доверия человека, на которого ты мог бы положиться. Надеюсь, это не сильно усложняет твою задачу.