– Ари! - вспомнила Леми. - А Мать Олай сказала тебе, от кого ее нужно беречь? Я помню, она обещала.

– Да, сказала. Но непонятно. Беречь от мастера, вот что она сказала. Это слово на их диалекте, означает любого ремесленника, от механика до ювелира.

– Просто мастера? - задумчиво прищурилась Леми. - Ничего-ничего больше?

– Мастера, который захочет ее починить, как-то так.

– Значит, никому ее не показывай, да и все. - кивнула эльфийка. - А я надеялась она знает что-то…

– Да это же просто пророчество, помнишь? Те, кто оставлял Чашу в Глазе Бури, передали его островитянам, а те пересказали мне, и все.

– Может быть, что-то важное забылось за столько веков? - задумался Сэйт. - Пророчества вообще довольно туманны, и тем не менее, они сбываются.

– Никого там нет! - оглушительно завопила в этот момент Марусенька, выкатываясь из кустов. - И никого мы не переполошили!

– Теперь-то точно нас и в Орене услышали. - проворчал Тиэрон, выходя следом за ней. - Но в округе действительно пусто. Только какой-то шум на севере. Чуть левее нашего пути.

– Надеюсь, не про наши души шум. Тут не так далеко Башня Гордыни, гама там хватает, как и желающих, этим новым зачарованным оружием отправить самого Баюма в выморок. - махнул рукой Кузьма. - Но двигаться будем поосторожнее.

Отряд снова растянулся по тропе. Говорить не хотелось. Клайд и Сэйт по очереди присматривались, прищуривая глаза, к новым линиям в ауре Аннарина. Сэйт, шагая между двух братьев - единоутробного и названного - напевал чуть слышно свою считалочку про пауков. Ари еле заметно усмехался, косясь на него. Вивиан задумчиво перематывала на ходу бинт, так и не пригодившийся эльфу. Остальные двигались молча, переваривая произошедшее.

Резкий крик наверху привлек их внимание. Густые деревья скрывали небосклон, но в редких прогалинах светилась дневная синева. При первых же звуках сверху Кузьма и Клайд отступили с тропы к могучему стволу, Лемвен выхватила свои недавно перекованные мечи, Тиэрон шагнул в тень кустов, тоже выхватив оружие, Седди и Сэйт встали на обочине спиной к спине, словно охотились вместе пару месяцев, Вивиан перехватила посох, проверяя эликсиры в кошелях на поясе, и только Аннарин и Марусенька шагнули на открытое пространство, высматривая в небе то, что издавало такие вопли.

– Ой!!! - в своей манере заверещали гномишка, перекрывая шум в небе. - Ой! Там дракон дерется с кем-то белым! Ой! Падают оба! Сюда!

От ее криков или от увиденного Аннарин очнулся и с гномишкой под мышкой, отскочил с тропы под прикрытие ветвей. Сверху крутился огненный клубок, в котором темное чешуйчатое тело сплелось с ослепительно белым. Полыхало магическое и обычное пламя, и все это то судорожными рывками поднималось вверх, то падало ниже и ниже, прямо на лес.

– Уходить надо, пока не поздно! - мрачно предрек Кузьма. - Не наше это дело, кто там с кем воюет. В этих местах испокон веку покоя не было.

– Тут через болото только одна тропа. - покачал головой Сэйт. - Если уйдем с нее, можем утонуть или на злобных тварей напороться. И форт не отыщем. А эти двое не на нас охотятся.

– Ну, поглядим… - неопределенно отозвался гном, помахивая секирой. Воцарилась напряженная тишина, прерываемая только шумом небесного сражения. Бойцы поглядывали в узкие просветы меж ветвей, а маги торопливо наделяли всех защитками.

– Я сбегаю, посмотрю? - просительно глядя то на дядьку, то на Клайда, пискнула изнывающая от любопытства Марусенька. - Ну одним глазком!

– Я тебе… - начал было Кузьма, и в этот миг в сотне шагов от них раздался глухой удар тяжелых тел, рухнувших на землю. Затрещали сломанные стволы, заверещала какая-то птица. Гулкий рев перешел в предсмертный хрип и стих. Лес качнулся еще раз, как бы прислушиваясь, и снова замер. Будто и не было ничего.

– Вместе пойдем! - решительно сказал Клайд, выдвигаясь из-под дерева на тропу. - Мало ли что… - неопределенно оправдал он свои действия. Но никто не возражал. Все двинулись плотной группой, готовясь к любым сюрпризам.

На месте падения они сразу различили засыпанного листьями дракона. Он был мертв, и мертв был его всадник, свесившийся через поручни боевого седла. Ненужные больше Свитки Оживления, торчащие из раскрытой сумки, шевелил ветер. Видимо, всадник прожил немного дольше дракона - ровно на столько секунд, сколько требуется, что бы расстегнуть поясной кошель.

Не сговариваясь, Клайд и Тиэрон подняли погибшего и положили его на траву. Человек, немолодой, с растерянным выражением лица, в легком доспехе, не выглядел охотником за сокровищами Башни Гордыни. Ни могучего оружия, ни зачарованных лат, зато полная сумка свитков и лучших почтовых кристаллов.

– Посланец чей-то? - предположил Седди, выворачивая карманы убитого. Вивиан удивленно уставилась на гнома. Тот слегка смутился, но сказал, не опуская взгляда:

– Ежли кому, что уже без надобности, то не след добро разбрасывать. А коли вдруг найдем имя или адрес, где хозяина искать - отдадим честь по чести. Так у нас в караване заведено, и я разницы не вижу. Сюда он после выморока вряд ли вернется.

– А я думаю, - озирая небо в пробитую падающим драконом прореху в кронах деревьев, возразил Аннарин - Что вернется, и как можно скорее. И не один, поверьте. Что бы всадник да бросил дракона, не попытавшись его оживить?

– Ну, я тогда туточки все положу. - вздохнул Сэдди, по гномской привычке уже рассортировавший имущество всадника на аккуратные кучки.

– Не стоит. - мотнул головой Ари. - Эти вещи, если ты оставишь их, послужат нашим врагам. Поэтому забирай все, что сможешь поднять.

Разумеется, доспех погибшего, оказался защищен заклинанием, не позволявшим снять его с трупа. Благодаря этой защите, попавшие в выморок возвращались к жизни не голыми, а в том же снаряжении и одежде, в котором приняли малую смерть. Но иногда магия давала сбой, отмечая место чьей-то гибели утерянными перчатками, сапогами или кусками лат.

Бойцы сноровисто подобрали все разложенные гномом вещи и распихали их по своим мешкам.

– Точно уверен, что это враг? - спросил Кузьма у эльфа. - А то я мародерством рук не марал отродясь.

– Значок на шлеме. - пожал плечами Ари. - Это разведчик Торионела. А вот что он делает здесь - я бы очень хотел знать.