Разбудило гномишку гулкое сотрясение почвы, приближавшееся в сумерках к полянке. Выглянув из-за ветвей, Марусенька увидела чудовищного кабана, ломившегося напрямик, сметая на своем пути не только кусты и молодые деревца, но и валуны.

«Учуял тыквы!» - горесно подумала незадачливая огородница, прикидывая, удастся ли отвлечь тварюгу парой ударов на себя и затем увести ее подальше, за перевал. Быть может, тогда тыквы уцелеют.

Но кабан злобно фыркнул и устремился прямо к гномишке, игнорируя золотистые, мягко светящиеся плоды. Его явно привлек не запах овощей. Марусенька взвизгнула и, петляя, помчалась прочь. С перепугу она чуть не влетела в узкий тупик меж скальных плит, но в последний момент извернулась и проскочила мимо, едва не ободрав бок о неимоверно жесткую шкуру монстра. Кабан щелкнул челюстями, словно голодный дракон и издал противный визгливый рев. Марусенька не выдержала и завопила во все горло, уже не раздумывая, привлечет она помощь или худшую беду. Ветки хлестали ее по лицу, и гномка не сразу сообразила, что доспех и шлем остались лежать под кустами, а в руках у нее вместо боевого топора - проклятущий големский кампан.

В таком виде, потная, расцарапанная, в застиранных обносках, из которых она уже пару лет как выросла, да еще с дурацким колоколом на палке, Марусенька и влетела в группу путешественников, спокойно двигавшихся по дороге меж холмов. Но ей было не до политесов.

Срывающимся от недавнего визга голосом, Марусенька прохрипела:

– Спасите! - и храбро попыталась огреть кабана кампаном. Колокол гулко зазвенел, кабан яростно взвыл, роя землю передним копытом. Чьи-то мечи сверкнули слева и справа, и

Марусенька, пережив миг смертельного ужаса, осознала, что спасена. Вокруг нее раздавались удары, хрипло дышали бойцы, а ее саму кто-то выудил из свалки буквально за шкирку, оттащив к дальней обочине дороги. Все было закончено в считанные секунды. Кабан, посвечивая синим, растаял в воздухе, а недавние спасители подошли к гномишке, весьма настороженно ее разглядывая.

Марусенька различила в сумерках двух темных эльфов, двух гномов и одного светлого эльфа. Вид у них был необычный - загорелые, обветренные лица, выцветшие одежды и новенькое оружие в руках. Разбойники? Наемники? Мародеры? Или просто воины, после полосы неудач поймавшие фортуну за хвост и первым делом, разумеется, обновившие свои главные орудия труда - мечи и секиры?

– Ну и что это за явление природы? - ехидно поинтересовалась высокая эльфийка с парными мечами в руках.

– По-моему, обычный фермер, еще не оболваненный окончательно. - пожал плечами очень похожий на нее темный эльф.

– Ну, эта… - прокашлялся тот гном, что был чуток повыше. - Пущай топает себе, убогая.

Угораздило же девку, а на вид вроде умненькая…

– Погоди-ка! - отодвинул ее второй гном. - Я ее видел в Сердце Гор!

– Ясное дело, видел. - вздохнул первый. - Все мы там родились, да только разными тоннелями потом пошли.

– Да помолчи ты, Вок, - отмахнулся второй. - Зашугал девушку, слова сказать не даешь.

Он приблизился к Марусеньке, которая теперь очень остро осознала, как она выглядит в глазах незнакомцев. Одета в тряпье, морда красная, рот раззявлен, слезы-сопли, да еще кампан в руках - не только за отупевшего фермера-пахаря можно принять, но и за магического болванчика. Сейчас как врежут, да и бросят в канаву, как последнее дерьмо!

– Ты отдышись. - довольно мягко сказал второй гном, присаживаясь перед ней на корточки. - Не бойся! Кивни, если можешь говорить, ладно?

Его брат - сходство было очевидным - фыркнул в бороду. Эльфы переглянулись между собой - сначала девушка со своим братом, потом со светленьким. Что за компания родственничков бродит тут почти по ночам?

– Я… могу! - с обидой воскликнула Марусенька. Она-то прекрасно понимала, с какой презрительной жальстью гномы относятся к докатившимся до наемного пахарства сородичам.

– И я не пахарь никакой вовсе! Я просто тут… доспех сняла, а кабан как выскочит…

– Думаю, - вмешался светлый эльф с улыбкой. - Мы имеем дело с фермером нового типа. Вы не слышали о чокнутом маге Ахуроне и его семенах?

– Слыхали, как же! - пожал плечами первый гном по имени Вок. - Только это ж какая трата времени зряшная! Ты, малая, тыквы растишь, что ли? А как разбивать будешь? Одна же не справишься.!

– Я… они. - Марусенька смутилась. - Они светятся уже. Я подумала - так может кто поможет? А тут кабан… Ой! Вдруг там еще кто… - она не договорив бросилась бежать вверх по тропинке.

Сзади затопотали ноги ее спасителей.

– Не торопись так! - пропыхтел на бегу второй гном. - Я спросить хотел у тебя.

– Ну спроси! - согласилась Марусенька, не снижая скорости.

– Ты такую Миту в Школе на встречала?

– Митку? Ой, да мы с ней… А ты ее откуда знаешь? - радостно развернулась к гному Марусенька. Гном врезался в нее и покатился по крутому склону, как подрубленный. Гномишка в три прыжка догнала его, недоумевая, что случилось с крепким по виду бойцом, поймала за пояс и изо всех сил уперлась пятками во влажную землю. Подбежавшие товарищи помогли тому подняться на ноги.

– Ну что ж ты, Седди! - огорченно вздохнул Вок, отряхая брата.

– Седди? Вок? Так вы братья Миткины! - воскликнула Марусенька, переводя взгляд с одного гнома на другого.

– В точности, малая, так оно и есть! - кивнул Вок.

– Ну, я это и собирался сказать. - почему-то смущенно согласился с ним Седди.

– Ой, как здорово! - захлопала в ладоши гномишка. - А Митка сейчас где? Она же собиралась с вашим караваном отправиться куда-то на юг.

– Сгорел наш караван. - мрачно ответил Вок. - А Мита ничего, здорова. Они нас у гусятников ждут. Ну да мы с хорошими новостями.

– И с товаром, и с наваром. - усмехнулся Седди. -Да ты веди нас к огороду-то, поболтать успеем.

– Действительно. - кивнул светлый эльф. - Как я слышал, тыквы чаще созревают по ночам, так что мы рискуем опоздать.

И все двинулись за огородницей, уверенно пробиравшейся через заросшие кустами овраги и каменистые взгорки в середину гряды холмов. Наконец, в свете ярких звезд и зеленоватой колдовской Луны, смотрящей на землю бездонным провалом своего глаза, перед ними возникла полянка с круглыми сферами, испускающими слабый свет.