— Ты слышала, что он сказал? — осведомилась у нее Мадам на выходе из театра.

— Да, мадам, — прошелестела Лили, стараясь говорить твердо, но не находя в себе для этого сил.

— Тебе нужно объяснять, что будет со всеми нами, если ты вздумаешь меня подвести?

— Нет, мадам.

— Ну и чудесно, — вытащив ее на улицу, Мадам замахала рукой, останавливая экипаж, и в пародии на галантность распахнула перед Лили дверцу. — Как говорят в игорных домах: ставки сделаны, ставок больше нет. А теперь поторопимся. Даниэль расстроится, если мы не пожалуем на его вернисаж…

***

Днем в «Северной Звезде» царило запустение: двери кабаре открывались для посетителей лишь ближе к вечеру, а сейчас, когда едва перевалило за полдень, в зале можно было увидеть одних лишь артистов из труппы месье М.: переводя дух после утренней репетиции, они отдавали должное не самому изысканному, но сытному обеду. Разговор шел как будто бы обо всем, но так или иначе возвращался к шоу Зидлера; несомненно, в том прослеживалось явное влияние Бабетт, которая уже и бросила делать вид, будто отсутствие ее имени в списке участников будущей постановки никак ее не задевает.

— Ход мыслей месье Зидлера не перестает меня поражать! — неистовствовала она, раздраженно комкая в руке салфетку и явно борясь с искушением всадить в столешницу нож или вилку. — Однажды он уже отказал мне… «Не так изящна, как Жюли, не так блестяща, как Адель»! И что же? Где теперь и Адель, и Жюли? А я все еще на сцене и имею успех! Но он предпочитает делать вид, что меня не существует.

— Будет тебе, — Андре, сидящий возле нее, успокаивающе положил руку ей на плечо, а затем, решив, что этого недостаточно, обнял за талию — и она, даже разозленная до крайности, не стала ему противиться. — Вот увидишь, он еще оценит тебя по достоинству.

Бабетт подняла голову и посмотрела на него. Досада и негодование в ее голосе понемногу растворялись, вытравленные печальным разочарованием.

— Я ведь не вечная, мой милый друг. Сколько еще я смогу выступать?

— Это они пусть выступают сколько смогут, — раздался за ее спиной жизнерадостный, уверенный голос, — а мы будем — сколько захотим.

Обернувшись и увидев, кому принадлежат эти слова, Бабетт обрадованно вскочила со стула.

— Леони!

Молодая женщина весьма экстравагантного вида, одетая в старомодный мужской костюм и носящая на поясе шпагу, со смехом заключила ее в объятия. Леони в «Северной звезде» знали давно — блиставшая на сцене Ателье несколько лет назад, а ныне прочно утвердившаяся на второстепенных ролях (как мужских, так и женских) в Буфф дю Нор, она нередко захаживала в кабаре пропустить стаканчик, благо здесь ей наливали бесплатно, в знак признания прошлых заслуг, которые были, скажем прямо, весьма велики. Когда-то Леони украшала своим присутствием любой мало-мальски значительный спектакль, да и нынче, когда переменчивая парижская публика успела подзабыть ее, не торопилась сходить со сцены — напротив, не отягощенная излишним требовательным вниманием зрителей, могла отдаваться своему занятию с искренним удовольствием. В «Звезду» она, впрочем, заглядывала не только ради выступлений: цель ее сегодняшнего визита стала ясна тут же, как только она, расцеловавшись с Бабетт, весело спросила у нее:

— Ну и где моя ученица?

— Здесь! Я здесь! — послышался звонкий голос из-за высокой стойки, за которой разливали напитки, и из-за нее выскочила в зал Софи — совсем еще девчонка, которой в силу малого роста приходилось, управляясь с бутылками, становиться на небольшую приступку. Теперь она бежала к Леони, держа наперевес шпагу; даже сделанная из легкого металла, с предусмотрительно затупленным лезвием, она, казалось, вот-вот перевесит свою обладательницу.

— Я готова!

— Прекрасно, — поманив ее за собой, Леони махнула Бабетт рукой. — Поговорим с тобой позже. Я останусь сегодня взглянуть на твой коронный номер…

Оставив Бабетт, Андре и всех остальных заканчивать с обедом, Леони и Софи вышли во внутренний двор кабаре. Там было достаточно места, чтобы превратить его в подобие дуэльной площадки; даже разлившаяся последнее время слякоть слегка затвердела, прихваченная первыми, пока еще недоговечными заморозками. Леони, не торопясь, стащила с себя сюртук и жилет, устроила их висеть на торчащих из стены крючьях и, обернувшись, с удивлением увидела, что Софи уже стоит, готовая к бою, заведя руку за спину и выставив острие перед собою.

— Не хочешь размяться?

— Я уже размялась! — живо ответила Софи, не двигаясь с места. — Сегодня привезли новое вино, так я, пока раскладывала его, куда надо, дюжину раз бегала из погреба в зал и обратно.

— Что ж, — мурлыкнула Леони, оказываясь напротив нее и тоже вытаскивая шпагу из ножен, — если ты уверена…

Схватились в первый раз: Софи помчалась на свою противницу с пылом разъяренной тигрицы, но после первого же отраженного удара, лишившись равновесия, едва не рухнула на землю.

— Не лучшая тактика, — Леони укоризненно качнула головой. — Еще раз.

Второй выпад Софи оказался чуть более удачным; ей как будто удалось ближе подобраться к сопернице, но это ощущение было обманчивым — заплетя ей руку, Леони без особых усилий выбила у нее шпагу.

— Сколько раз повторять тебе, — проговорила она, дожидаясь, пока пристыженная неудачей Софи подберет свое оружие, счистит с него налипшую грязь, — фехтование — это искусство, а не петушиный бой. Тут не добьешься всего силой. Тем более, ты юна, твои движения просты и читаются, как книга. Ты сумеешь выиграть, только если будешь полагаться на голову, а не на одну шпагу.

Софи смотрела на нее, тяжело дыша. Ей явно не терпелось вступить в новую схватку, но Леони завела обе руки за спину, показывая, что хочет взять паузу.

— Прежде чем вступить в бой, всегда обдумывай, в чем твое преимущество и преимущество противника. В чем преимущество у меня?

— Опыт, — выпалила Софи, не раздумывая. — Вы точно знаете, куда ударить.

— Верно, опыта у меня хоть отбавляй, — согласилась Леони, изобразив шутливый полупоклон. — Ну, а ты? В чем ты легко превзойдешь меня?

Софи мимолетно наморщила лоб.

— Может быть, в скорости?

— Почему бы нет? — Леони одобрительно кивнула ей. — Пока я думаю, куда нанести свой удар, ты успеешь нанести десять. Используй это! Не дай мне опомниться. Попробуй меня измотать!

Поединок возобновился. Софи на сей раз вела себя осторожнее и, следуя совету наставницы, осадила ее целым градом мелких, точных уколов издалека; приблизиться к Леони ей так и не удалось, но она непреклонно, шаг за шагом теснила ее прочь из центра площадки.

— Да, вот это лучше! — засмеялась Леони, почувствовав, что спиной упирается в стену, и предупредительно подняв ладонь в знак того, что дуэль остановлена. — Еще разок?