Ну и потом — мало ли, как оно дальше повернется, что мне в будущем понадобиться может. Чем больше должников, тем лучше. Причем по обе стороны бытия.
— Хозяин! — бросился ко мне с радостным воплем Родька, как только я вошел в квартиру. Мало того — обнял мою ногу и зашмыгал своим носом-кнопкой, обозначая тем самым степень растроганности. — Вернулся!
— Вернулся, — подтвердил я, опуская пакеты на пол. — И прямо с порога хочу кое о чем тебя спросить.
— Ща, снедь только на кухню отнесу, — с готовностью кивнул слуга, вцепился в ручки пакетов и поволок их в указанном направлении, приговаривая: — На улице жара ух какая! Не иначе, как через пару дней грозу натянет. Так что надо харч в холодильник пихать, пока не стух! За него ж деньга плачена!
— Ты разговор в сторону не уводи, — потребовал я. — Какого хрена шумели так, что мне соседи звонили, а?
— Вот же стервь какая эта Маринка! — топнул лапой по полу Родька. — Так и знал, что нажалуется. Только вот я здесь ни при чем!
— Да прямо щас! — усомнилась в его словах Жанна. — Ты — и ни при чем?
— Совсем! — Шерсть на нем встала дыбом, как видно, от возмущения. — Это все Кондратка! Он нечестно кубики бросал, вот мы его жизни и поучили немного.
— Все же «мы»? — голосом следователя уточнила моя помощница.
— Обчество, — обвел рукой кухню Родька. — Чтобы не жулил! Ему, вишь ты, не терпелось монопольку собрать, вот он и подстроил так, чтобы, значит, Теннеси купить!
А, понятно. Они в кладовке «Монополию» нашли, которая там бог весть сколько лет валялась. Мне ее еще чуть ли не в институтские времени кто-то на днюху подарил.
— Все так и было. — Вавила Силыч, который выбрался из-за холодильника, виновато потупился. — Больно уж Кондратка нахальничал. Ты уж извини, Александр.
— И так денег нагреб полный карман, да еще и монопольку ему подавай! — поддержал его Родька. — Меру знать надо!
— В принципе понять вас могу, — согласился с этой парочкой я. — Но в будущем все же не шумите так. Родь, продукты разбери.
— Уже делается. — Слуга вскарабкался на табуретку и ухватился за ручки одного из пакетов. — А квасу не купил, хозяин? В такую жару самое оно!
— Сам бы взял, да и поставил, — укоризненно покачал головой Вавила Силыч. — Или банки, дрожжей да ржаного хлебушка у тебя нет?
— Ишшо изюмцу можно бросить, — раздался голос провинившегося Кондратки из-за плиты. — Для брожения приятственного.
— Нету, — буркнул Родька. — Мы с хозяином люди нового времени, ясно?
— Хреновый ты слуга, паря, — отмахнулся от него Вавила Силыч. — О чем, Александр, я тебе давно говорил. А ты, Кондратка, тут не ошивайся. Тебе чего было велено делать?
— Трубы в подвале до блеска начищать, — пробубнил провинившийся подъездный. — Чтобы, значит, блестели, равно как…
— Вот-вот, — перебил его Вавила, бросив взгляд на хихикающую Жанну. — Вот и ступай, куда велено.
— В душ пойду, — поняв, что и дома покоя мне не будет, сказал я, стягивая с себя майку. — А потом чаю попьем.
— В другой раз, — качнул головой подъездный. — Ты давай с дороги отдохни. И вправду, жара навалилась вон какая густая, не продохнуть.
— Так июнь, — подал голос так никуда и не ушедший Кондратка.
— Плюс еще пух этот тополиный, — чихнул Родька, вынимая из пакета продукты и внимательно смотря на дату их годности. — Замучил уже!
Отказ Вавилы, как оказалось, был и к лучшему, поскольку после душа меня неудержимо потянуло в сон. Дорога, духота и ночная перепалка с Мораной все же дали о себе знать, я и сам не заметил, как уснул.
Ну, а когда проснулся, то за окнами уже потихоньку начали сгущаться сумерки.
— Родька, — потянувшись, кликнул слугу я.
— Ась? — мигом отозвался тот из-под кресла.
— Скажи, а твои прежние хозяева сильно переживали, когда им кого-то приходилось на тот свет отправлять?
— Да не особо, — чуть помедлив, ответил он. — Чего грустить, когда ты жив, а твой враг нет? Это же хорошо.
— Тоже верно, — согласился с ним я.
Зудело, зудело немного у меня в душе, чего скрывать. Вроде бы — с чего? Уже всякое случалось, я убивал и своими руками, и чужими, но по-другому, не так, как сейчас планировалось. Там была честная драка, когда глаза в глаза, когда или ты, или тебя. Ворожей? Тоже другое, как ни крути, он в любом случае был обречен. Да и не человек он, скажем прямо. Побывав в гостях у ворожей, я это теперь с полной определенностью могу сказать. Они от обычных людей далеки приблизительно так же, как вурдалаки или оборотни. Другая ветвь развития. Родственная, но другая.
Но если поразмыслить — с чего мне сопли на кулак мотать? Михаил тоже не жилец, при любых раскладах. Мало того, он же на пару с этой малолетней дурочкой кучу народа под нож определит. Что я им тогда сказал? Если меня кто тронет, все семейство Белозеровых, включая ближний круг прислуги, будет за это наказано. Так ведь и выйдет. Жанна, которая набирает призрачную мощь ого-го как быстро, моей смерти не простит, я это точно знаю. В ночь, что последует за тем днем, когда меня не станет, она в поместье заявится и всех, кто будет там, перебьет, сделав исключение только для детей. Их она не тронет. Наверное.
Так что нечего тянуть и с самим собой в поддавки играть. Решение принято, надо переходить к реализации.
— Мара, — громко сказал я. — Если меня слышишь — загляни в гости. Поболтать нужно.
В те времена, когда я еще только начинал разбираться в том, как устроен подлунный мир, чтобы позвать служанку Мораны, мне надо было целый ритуал устроить, но сейчас все стало проще. То ли за прошедшие годы наши с Марой судьбы довольно плотно переплелись, то ли тут каким-то образом богиня, проводящая вечность в Нави, посодействовала, но я точно знал, что сейчас где-то встрепенулась древняя сущность, которая выглядит как маленькая девочка. Она меня услышала и скоро пожалует в гости, надо лишь немного подождать.
Я закинул руки за голову и уставился на Луну, тусклые лучи которой лились на меня через открытое по причине жаркого дня окно. Ну да, куда там новолуния ждать, Солнце мертвых вон только убывать стало. Две недели до да пять дней после… Нет, не протянет столько Бэлла. Думаю, если бы не моя ремесленная поделка из мандрагыра, она бы и до конца этой недели не дожила.
Да, еще Ольгу Ряжскую надо навестить, что ли. Вернее, узнать у Вагнера, где она и что с ней. Может, все и обошлось, может, накачали бедолагу снотворным, попутно прокапали, та и пришла в себя.
Вот ведь семейка, одни неприятности у меня из-за них. Будто мне своих проблем мало, так постоянно еще чужие решаю. А ведь их, проблем, целый воз, и самая насущная на сегодня — как отыскать профессора Левинсона. Нет, один вариант имеется, но очень мне не хочется к нему прибегать, по причине непредсказуемости результата.
И Нифонтова никак этой задачей не загрузишь ведь, что обидно. Марк Аронович после смерти вреда никакого никому не принес, какие к нему вопросы у отдела могут быть? Нет, конечно, Николай скажет мне, что обязательно поможет, что из искренней расположенности ко мне приложит все силы для решения данной проблемы, но делать ничего не станет, заранее зная, что проверить это я никак не смогу. Причем меня данный факт совершенно не возмущает по одной простой причине — я и сам поступил бы точно так же.
Единственный позитив, который в сложившейся ситуации присутствует, — время. Его у меня с запасом, добрых четыре месяца, если не больше. Правда, тут тоже все относительно, лето пролетает быстро. Ну и затягивать в любом случае не хочется. Есть большое желание максимально быстро рассчитаться со всеми долгами и свалить в Лозовку, чтобы никого не видеть. Всего-то месяц, как вернулся, а так все надоели — сил нет.
В коридоре раздался шорох, после прошлепали по полу легкие детские шажочки, и через мгновение Мара появилась в комнате. Она в очередной раз сменила наряд, на этот раз на ней красовался сарафанчик с принтами в виде роз, на ногах были розовые сандалики, а волосы придерживал розовый же обруч.
