Не то чтобы я привык к тому, что имя Ряжской обеспечивает мне «зелёный коридор», просто как-то… Непривычно, что ли? По сути, он меня сейчас вежливо и корректно послал куда подальше. Нет, дело знакомое, просто как-то уже подзабытое.

— Вот что, Александр Смолин из отдела финансового мониторинга, идите-ка вы к себе на рабочее место и выполняйте надлежащие служебные обязанности, — властно сообщил мне Геннадий. — И еще. Так и быть, по дружбе я вам дам один полезный совет. Без нужды не шатайтесь по коридорам, не тратьте на обед времени сверх положенного и не бегайте поминутно курить. С сегодняшнего дня это все будет фиксироваться и соответствующим образом отражаться в отчетах моей службы, которые будут отправляться… Куда надо будут отправляться. Я понятно выразился?

— Предельно, — щелкнул каблуками я. — Можно идти?

— Секунду. — Геннадий встал и подошел ко мне. — Вот, карточку возьмите с моим телефоном. Когда будет нужна помощь в означенном вопросе — звоните. Время суток не имеет значения, он включен всегда.

Выйдя из кабинета, я почесал затылок.

Однако. Похоже, у нас сменилась власть — и надолго. Чую, мы Силуянова с его казенным юмором еще не раз добрым словом вспомним.

Да и сокращения не за горами. Знаем мы, куда эти отчеты пойдут и какие выводы на их основании принимать будут. Надо Наташку с Ленкой предупредить, от греха подальше. Заступничество Ряжской на меня распространится точно, а вот на них, по тем делам, что в банке творятся — не факт. Похоже, мои изначальные благотворительные планы медным тазом накрылись. И я не знаю, стану ли, если что, обращаться к ней с лишней просьбой.

А еще… Если бы не мое ведьмачество, то сократили бы меня за милую душу! Как пить дать лететь бы мне в этом случае как голубю белому в синее небушко. Спинным мозгом чую.

Вот только выполнить пожелание сурового Геннадия посидеть и поработать мне толком не удалось. Через час в банк пожаловала досточтимая Яна свет Феликсовна, о чем мне сообщил Косачов, влетевший в кабинет как молния.

— Сашка, — просипел он, вытирая пот со лба. — Вагнеры приехали!

— А почему во множественном числе? — изумился я, откладывая в сторону копию клиентского валютного договора о закупке тигровых креветок у минской фирмы. Должно быть, братья-белорусы их прямо на картофельном поле вылавливают, среди ботвы. — Их к нам пожаловала рать? Надеюсь, они прибыли без коней, доспехов, плащей с крестами на спине и отряда наемных ландскнехтов?

— Они прибыли вдвоем, — Косачов алчно причмокнул. — Яна Вагнер и Петр Вагнер. Сашка, ты мне должен, если ты забыл! И хорошо должен. Давай, дружище, выполняй взятые на себя обязательства!

— Прямо просится фраза: «Выполняй свой долг!» — влезла в разговор Денисенкова.

— Главное, чтобы не супружеский, — добавила от себя Федотова. — Смолин, мы не хотим тебя потерять. Ты только-только стал вызывать у меня хоть какие-то чувства, отличные от материнско-сестринских.

— А, опамятовалась, Федотова, почуяла во мне мужское начало? — я, проходя мимо Наташки ткнул ей пальцами под ребра. — А вот и фиг тебе. Я теперь тебе мстить буду. Я теперь гордый.

— Придет война — хлебушка попросишь, — показала мне язык сослуживица. — Я знаешь какая злопамятная?

— Сашка, время, — Косачов постучал ногтем по стеклышку своих недешевых наручных часов. — Такие люди ждут!

— Люди, люди, — я потянулся. — Кхм… Фрукты, блин, на блюде.

— Там другое слово, — справедливо заметила Ленка. — В поговорке.

— Я джентльмен и нецензурно при дамах не выражаюсь. Хотя, по сути, эти Вагнеры они и есть. Те, кого я словом «фрукты» заменил. Надоели эти тевтоны мне хуже отрыжки.

Бедного Косачова от таких слов всего аж перекорежило.

Но в одном Витька прав — должок за мной значится. И надо его вернуть. Накой мне лишние обязательства? Тем более, что кого-кого, а Вагнеров мне не жалко. Пусть Косачов терзает их зажиточные тушки и кипятит им мозги.

Потому в переговорную мы зашли вместе — я и клиентщик, нацепивший прямо у дверей на себя невероятно радостную и солнечную улыбку. Как ему удается радоваться встрече с клиентом настолько искренне, что даже я, минуту назад слушавший его речи о том, что: «Вагнеры, конечно, уроды еще те, но, блин, у них такие обороты», верю в чистоту его помыслов?

Это талант. Без дураков — это он. Я тоже умею врать клиентам в глаза, но до его филигранного уровня, поднявшего банальную и типовую рекламную ложь на уровень высокого искусства, мне далеко. Полагаю, будь Косачов на моем месте там, в кафе «Костер», то не пришлось бы ему краснеть и выкладывать правду. Он убедил бы Ровнина в том, что приходила никакая не мара, а неприкаянная душа, и тот ему поверил.

— Это кто? — без каких-либо прелюдий и приветствий спросила у меня Яна Феликсовна и ткнула пальцем, на который был надет перстень, украшенный невероятных размером камнем, в сторону клиентщика. — Зачем здесь? Он нам не нужен.

— И вам доброе утро, — ухмыльнулся я и плюхнулся в кресло. — Он нужен. Хотите говорить со мной — сначала выслушайте его.

— Ты не права, Яна, этот молодой человек не полностью лишен манер, — сообщил Яне Феликсовне мужчина, сидящий рядом с ней и неторопливо попивавший кофе. — Он только делает вид, что таков. Ход примитивный, но изредка работает.

Так вот ты какой, Петр Вагнер, таблеточно-ампульный король.

Был он ожидаемо немолод, благообразен, умеренно-бородат, в меру упитан и более всего напоминал бюргера средней руки откуда-нибудь с дюссельдорфщины или мюнхенщины. Ему бы смешную шляпу на голову, штаны на лямках и кружку пива в руку — и как есть типичный немец-перец-колбаса.

— Я рад… — губы Косачова вот-вот должны были треснуть от ширины улыбки, но закончить стартовую, затверженную намертво фразу ему Вагнер не дал, прервав ее в самом начале.

— И мы рады, — сообщил Виктору он, достал из кармана ярко блеснувшую золотистым металлом визитницу, достал из нее глянцевый прямоугольничек и метнул его на стол. — Вот моя карточка. Звонить не надо, говорю сразу, времени на вас у меня не будет. Но можете прислать на электронный адрес свои предложения по обслуживанию, я их рассмотрю. Решение об открытии в вашем банке счетов уже принято, часть оборотов мы сюда переведем. Вашей заслуги тут нет, данное решение принималось на другом уровне, но сопровождение — это тоже важно, равно как и человек, который будет курировать наши интересы в данном учреждении, так что возможность заработать кое-какие комиссионные вы получите. Думаю, на этом все?

Данный вопрос был адресован не Косачову, а мне.

— В расчете? — спросил я у Витьки.

— Полностью, — цапнув карточку со стола, ответил мне тот. — Все вышлю, причем незамедлительно. Поверьте, наш банк — оптимальный выбор для вашей компании.

— Да-да, — одарил Косачова скупой улыбкой Вагнер. — Рад знакомству.

Знакомству. Он даже имя свое Витьке произнести не дал.

Впрочем, моего коллегу это совершенно не смутило, как видно, он к подобному привык. Нет, воистину каждому свое. Я бы так не смог, как он. И еще — честно Косачов свой хлеб зарабатывает. Ведет себя иногда неправильно, но в остальном… Собачья все же у «привлеченцев» работа. Ведь даже не пошлешь никого куда подальше, хотя, наверняка, иногда очень хочется это сделать.

Мой спутник оставил на столе свои визитки, подмигнул мне и покинул переговорную.

— Итак. — Петр допил кофе и беззвучно поставил чашечку на блюдце. — Думаю, представляться нам друг другу не надо, и очерчивать круг вопросов, которые имеет смысл обсудить, тоже.

— Думаю, не надо, — согласился с ним я — Да и обсуждать нечего. У нас с вами нет никаких пересекающихся интересов — ни служебных, ни, тем более, личных. Та услуга, о которой меня просила Яна Феликсовна, насколько я понимаю, выполнена. А более нас ничего не связывает.

Кстати — вот ведь высокие у них отношения! Тогда я как-то не задумался о сути происходящего, а сейчас меня осенило. Блин, она же, выходит, ему все рассказала. И то, что невесть какую жижу в питье подмешала, и зачем это сделала. Не врет Ряжская — любит Яна деньги, если на такое пошла. Из моих знакомых никто так поступить не смог бы, даже безбашенная Маринка.