Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Отдельно следует пояснить, что часть морально-этических норм, принятых в обществе, в банках не действует. Например, правило «о мертвых либо хорошо, либо ничего» тут не соблюдается совершенно. Это связано с массой причин, но основная — проблемы, которые умершие клиенты создают сотрудникам банка. Они еще при жизни теряют договора, логины и пароли от «банк-клиента», ключи от тех же депозитарных ячеек — и это становится нашей головной болью, поскольку скорбящие родственники непременно хотят получить их добро все и сразу. Ну или хотя бы узнать, что там у покойных за душой имелось.

И скандалят, скандалят, скандалят. Да и то — а где еще-то? У нотариуса нельзя, на похоронах нельзя, даже друг с другом как-то не очень удобно. А в банке — самое оно.

Сам слышал, как одна безутешная вдова сообщила начальнице операционного:

— Если вы такой закон приняли, то меня это не касается.

Это она про закон о наследстве так. Ну не в Думу же идти высказывать претензии, правда? Есть банк. Он у нас основной законодательный орган.

И вот за что нам их любить? Клиентов, в смысле?

Витод сварганил себе кружку кофе, стащил из чьей-то чужой пачки пару печенек и уселся рядом со мой.

— Знаешь, Сань, сказал бы я, что мне эту тетку жалко, но не буду, — задушевно сообщил он мне, кидая сахар в дегтярно-черный напиток. — Хотя без документов из ячейки ей жопа полная, что да, то да.

— Иди ты? — заинтересовался я. — А что за бумаги?

— Я так понял, что уставные на фирму и все такое прочее, — охотно ответил мне Витод. — Точнее — завод. Ее муж мебель производил где-то под Москвой, там территория с Лихтенштейн размером, вот на него рейдеры и наехали. Столько земли, да рядом со столицей! Он оригиналы документов от греха к нам в ячейку сунул, а потом возьми, да и крякни. Причем, по ходу, сам. Даже не помогал никто.

— Странно, — покачал я головой. — Не верю я в такие совпадения.

— И не такое случается, — отпил кофе Гусаров и хрустнул печенькой. — Поверь, я знаю. Да и вообще, Сань, все болезни от нервов, только триппер от удовольствия. Так вот. Теперь без этих документов тетке хана. Так она могла бы отбиться, как минимум в суды уйти, особенно если поддержка со стороны «силовиков» есть. А у нее она есть, тот мужик, что рядом с ней терся, похоже, из них, я эту публику спинным мозгом чую. А теперь шансов ноль, даже с «прикрытием», время против нее работает. Пока она все восстановит, завод по миру пустят. Точнее — по частям продадут. Оборудование одним, землю другим… Ну чего я тебе рассказываю? Сам все знаешь.

О как. То-то этот Семен Маркович так настырничал. Но его можно понять — он-то завод все еще своей собственностью числит, не свыкся пока с новым бестелесным статусом. Естественно, он не хочет, чтобы детище в чужие руки попало.

Только я все равно ничем ему помочь не могу. Да и не хочу, если честно. У меня своих проблем полон рот, мне чужие ни к чему.

Жалко только Семен Маркович мои мысли прочесть не мог, поскольку он заявился ко мне этим же вечером в тот же миг, когда Наташка и Ленка, которые весь остаток дня не разговаривали друг с другом, покинули свои рабочие места и отправились по домам.

— Не хотел с вами беседовать при девушках, — сообщил мне призрак, устраиваясь на ленкином стуле. — Тем более, что вы все равно бы мне не ответили. Они же меня не видят.

— С чего ты взял, что я сейчас тебе отвечу? — передернул плечами я, продолжая печатать. — Хотя нет, отвечу. «Нет».

— Прости за банальность, но что «нет»? — вкрадчиво поинтересовался толстяк, тоже переходя со мной на «ты».

— Все — нет, — объяснил я. — Кроме одного. Если ты попросишь меня отправить твою бессмертную душу на перерождение, это я сделаю с удовольствием.

— Я слышал, как тот… — Семен Маркович пожевал губами. — Твой приятель не очень хорошо отзывался обо мне и моей жене. В чем-то он даже прав. Теперь ты знаешь суть вопроса. Саша, спаси мой завод. Это ведь не только материальный актив, пойми. Ну да, прибыли, обороты — это все так. Но это же еще и люди. У меня там почти две тысячи человек работают. Если завод обанкротят, то они все станут безработными.

— «У них дети, у них семьи, у них кредиты», — закончил за него фразу я. — Знаю, слышал не раз.

Ведь даже имя мое подслушал, прохиндей.

— Именно так, — толстяк сложил призрачные руки на коленях. — Ну не все же мы, заводчики, такие сволочи, как о нас думают и говорят.

— У тебя дети где учатся? — спросил я у него. — Только честно. Я ведь заморочусь, правду узнаю. В сети все есть.

— Нигде не учатся, — немного опешил призрак. — Нет у нас детей. Сначала для себя с женой жили, потом бизнес поднимали, а потом… Как-то не сложилось.

Неожиданно.

— Мы детдом один с Аллой курировали, — сказал Семен Маркович. — Если хочешь, сам зайди, посмотри. Она туда каждую неделю ездила, вещи отвозила, технику разную. Помогали толковым ребятам в хорошие институты поступать, оплачивали их обучение.

И ведь, похоже, не врет. Причем эта уверенность, она у меня изнутри идет, я словно чую правдивость его слов.

— Слушай, я не прошу тебя ехать к нам на дачу, — голос толстяка окреп, он больше не пищал, как днем. — И друга твоего уговаривать не надо, чтобы он Алле помог.

— Ну это и не получится, — хмыкнул я. — Как говорил классик — это утопия. Витод упертый до невозможности, и от инструкции ни на шаг не отступит, даже в том случае, если наш предправ на пару с Набиуллиной вокруг него танцы с бубнами устроят.

— Просто позвони моей жене и скажи: «Ключ от ячейки на даче, в нижнем сейфе». — Семен Маркович спрыгнул со стула и завис в воздухе. — Это все, о чем я тебя прошу. Один звонок, Саша!

— Неубедительно, — произнес я, отправляя документы на печать. — Это нужно тебе, но совершенно ни к чему мне.

— Мне нечем тебя промотивировать, — печально произнес призрак. — Просто нечем. Я все понимаю, тебе нужен стимул, а лучший стимул — это деньги. Ну вот — нет у меня их. И захоронки никакой нет, которую я тебе мог бы сдать. И номерного счета в Швейцарии не имеется. Все что есть — завод да счета в паре российских банков, до которых ты все равно не доберешься.

Врет наверняка. Не может быть, что у такого Семена Марковича где-то да не была припрятана толстая пачка наличных денег. Никогда в такое не поверю.

— Надоел ты мне, — я просмотрел распечатавшийся документ, пробил его дыроколом и вложил в «короновскую» папку. — Как комар — жужжишь, жужжишь. Может, мне тебя все-таки того?

— Хочешь, я на колени встану? — тихо проговорил призрак. — В жизни такого не делал, но если надо…

Это был уже перебор, уж больно гадко у меня внутри стало.

В конце концов — это только звонок.

— Не надо, — остановил призрака, который начал оседать на пол, я. — Хорошо, уговорил.

— Даю слово — после ты меня не увидишь, — затараторил Семен Маркович. — Даже так — если хочешь, то сделаешь то, что собирался. Ну чтобы меня не стало. Так оно даже, может, и лучше будет. Похороны свои я видел, об Алле позаботился, вот и выходит, что все дела завершены. Только удостоверюсь, что она документы забрала, и тогда меня можно, как ты говоришь, «того».

— Видно будет, — поморщился я. — Погоди, я думаю.

Со своего телефона звонить нельзя, мой номер мигом определится, и добрый человек из прокуратуры мигом срисует, кто я есть. Впрочем, дело даже не в симке, по биллингу и аппарат пробить можно.

Вот раньше хорошо было, везде автоматы висели. Купил карточку, позвонил — и концы в воду. В годы моего детства мы так контрольные в школе срывали, сообщали о заложенной бомбе. Ни разу не попалились.

А теперь поди их, поищи.

Размышляя над тем, как бы мне половчее выполнить обещанное, я закрыл кабинет и направился к выходу из банка. Собственно, народ весь уже разбежался, в офисе осталась только охрана, да еще пяток таких же как я ушибленных головой сотрудников, которым особо спешить некуда.

И Силуянов. Он стоял у выхода и нехорошо улыбался, глядя на меня. Уж не знаю, что послужило причиной для этой улыбки, но настроение у меня совсем испортилось.

127
{"b":"874426","o":1}