И я решила, что я буду послушной. Так, как хочет он. Я буду играть до конца в эту игру, не зная, чем ее завершение выльется для меня. Увы, но я уже проиграла самой себе. А иначе никак не объяснить то, что мне приятны его касания и поцелуи.

Едва замок щелкает, я бросаюсь к двери и буквально повисаю на нем, встречая крепким поцелуем прямо с порога. Я ощущаю заминку в его дыхании, небольшую задержку, говорящую о том, что он не ожидал ничего подобного. Секунда-вторая. Себастьян быстро приходит в себя и берет всё в свои руки. Обхватывает мою талию своими большими ладонями, притягивает к себе вплотную и целует крепко и глубоко. Пока его язык откровенно хозяйничает у меня во рту, чуть не добираясь до глотки, ко мне на какой-то просветлённый миг приходят сомнения. Возможно, я поспешила. Но уже поздно. Доводя этот жаркий поцелуй до конца, он с глубоким вдохом отрывается от меня, не спеша выпускать из рук.

— Неплохо, — проникает в уши окутанный сексуальной хрипотцой голос. — Мне нравится.

Я успеваю поймать вытянутое в глубоком шоке лицо Гретты, появившейся из двери комнаты, когда он, вовсе не стесняясь её, легко подхватывает меня под ягодицы и несёт наверх. Не знаю почему, но, окутывая его шею ладошками, прижимаясь к нему плотнее, я ощущаю какое-то тайное удовлетворение, украдкой глядя на Гретту. Как будто я выиграла его у нее. Отобрала, и теперь он мой. Но увы это не так. Гретта здесь вовсе ни при чем — и моя нездоровая ревность направлена вовсе не к ней.

В спальне Себастьян ставит меня на пол. Не дав мне как следует ощутить твердость под ногами, впивается в меня поцелуем, вдвойне жарче и глубже.

— В душ, — вот и всё, что срывается с его губ, прежде чем не выдержав, он снова жарко прильнул к моему рту, надвигаясь на меня. Наослепь пятясь назад, я нащупываю лацканы пиджака, Себастьян в нетерпении стягивает его с себя и остервенело бросает на пол. Он расстегивает пуговицы рубашки, путая очередность из-за спешки. Мне нравится то, как он целует меня, — жарко и несдержанно, но в то же время осторожно, заботясь не только о себе. Каждый раз, оказываясь в плену его губ, я чувствую, как они проникают в меня своим необычным теплом, заглушая мой разум. Я вдыхаю его запах. Он даже пахнет по-другому. Не так, как они.

Перед створками душевой я поскальзываюсь на переходе и едва не падаю. Себастьян подхватывает меня и заносит в кабину. Он закрывает створки и включает верхний душ. На нас обоих тут же хлынула теплая вода, от чего у меня перехватывает дыхание, в мгновение ока мы оба становимся до ниточки мокрыми.

Сердце по привычке испуганно дернулось. Мы один на один в закрытой душевой кабине. На нем нет рубашки — он сбросил ее ещё на полпути ванной. На нем только черные брюки и скрытое под ними возбуждение. Переключив душ над нами в большую мощность, он делает шаг ко мне, но вдруг осекается. Словно говорит себе: стоп, остановись. И он правда останавливается. Отвернувшись от меня, упирается вытянутыми ладонями в стену и опустив лицо просто дышит.

Такой красивый и сексуальный. Сейчас он выглядит младше своих лет, вороний цвет волос, взмокнув, становится более насыщенным. Я же вижу, что его что-то грызет. Вижу, как вздымается его живот в глубоком дыхании, как зажмуриваются досадно глаза и напрягаются мышцы рук. И эта уязвимость на пару с дикой необузданностью не отталкивает. Наоборот. А ведь между нами десять лет разницы.

Я делаю шаг к нему и обнимаю со спины, прижимаясь взмокшим от воды телом. Себастьян ничего не делает. Я целую его между лопаток, провожу ладонями по твердому животу, опустившись к ремню, замираю. Мне бы хотелось спросить много о чем, но я знаю, что не получу ответы. Я спускаюсь ладонями ниже, задевая пряжку ремня. На ощупь расстегиваю, оставляя его провисать. На этом мои действия заканчиваются.

— Хочу твой рот, — раздается неожиданное. Пальцы застывают у пояса его ширинки. Мне кажется, что я плохо услышала из-за шума воды.

— Что?

— Сегодня я хочу твой рот, — он повторяет громче, разворачивается ко мне и смотрит в упор. В глазах высеченная сталь, ни капли уязвимости там больше нет. Только твердость, безэмоциональность.

Я не знаю, как реагировать, мне словно отняло язык. Он хватает меня за плечи и рывком притягивает к себе, как будто для поцелуя, но перед самими губами останавливается. Смотрит мне в глаза, медленно опускает взгляд на губы. Сглатывает. Затем резко и решительно надавливает вниз, вынуждая меня опуститься на колени.

Я со свистом опускаюсь вниз, стукнувшись коленками о кафель. Мои ноги вздрогнули и руки на миг одеревенели, я не могу ничего сделать. Он всё делает сам. Расстегивает ширинку и высвобождает налитый кровью орган прямо перед моим лицом. Мой взгляд фокусируется на вздыбленном члене, со стекающими по нему каплями воды. Он настолько крупный, что напоминает мне толстую дубину. Я понятия не имею, как он может поместиться в мой рот. И видимо, мне не собираются давать мне время, чтобы понять это.

Себастьян заводит ладонь мне за голову и проводит горячей головкой по моим губам. Он нажимает, заставляя их разомкнуться и входит в мой рот, сначала неглубоко. Я чувствую солоноватый привкус на языке, не успев распробовать и понять, нравится ли мне. Член снова входит, начиная медленные поступательные фрикции, с каждым разом входя всё глубже и сильнее. Я прикрываю глаза, обхватываю руками его бедра для равновесия и пытаюсь расслабиться. Но в следующий миг он словно мечом вонзается вглубь, упираясь в узкие стенки горла, и замирает, обхватывая обеими руками мою голову. Я чувствую рвотный рефлекс, бью ладонью по его бедру и громко откашливаюсь, когда он высвобождает мой рот.

Отдышавшись, я поднимаю на него обиженный взгляд. Себастьян тянется рукой, выключая душ, и бездушно смотрит на меня сверху вниз.

— Прости, — я вижу в его глазах действительно сожаление, но оно быстротечное. — Давай сама, Лесли.

Он мягко убирает мои волосы на бок и эта обманчивая ласка поддает мне уверенности. Отнекиваться или сопротивляться смысла нет. Я делаю вдох и обхватываю ладошкой член, медленно двигая по стволу. Себастьян гладит мои волосы, легко нажимает на затылок и вновь отпускает, и я соображаю, чего он хочет.

Я подаюсь вперёд, осторожно прикасаясь губами к члену, и поднимаю взгляд. Он прикрывает глаза и шумно втягивает воздух. Пальцы слегка сжимают мои волосы. Ему нравится. Я продвигаюсь губами чуть дальше, посасываю головку, задевая пальцами упругую мошонку. До меня доносится хриплый стон. Я продолжаю не спеша ласкать его, ощущая прилив возбуждения между ног. И это неправильно, слишком неправильно, так не должно быть, не со мной! Разве это может приносить удовольствие?...

Себастьян резко втягивает вдох и до хруста стискивает челюсти. Ему нравится то, что я делаю. Ему до безумия, до одури нравится. Мне показалось, что это не так плохо и я почти вошла во вкус, когда он вдруг решил взять всё в свои руки. Сжав пальцами мои волосы, он начинает сам вводить в меня член, ускоряя темп и проталкиваясь все глубже.

Я слышу, как из комнаты звонит телефон. Себастьян не останавливается. Войдя в раж, он начинает трахать меня в горло быстро и порывисто, не позволяя сделать глоток воздуха. Я чувствую, как мне отчаянно его не хватает, я перестаю дышать носом и в прямом смысле начинаю задыхаться.

— Потерпи, ещё немного, — доносится до меня сдавленный хрип. — Я не могу остановиться.

Из моего горла вырывается стон сопротивления. Вонзаясь ногтями в его бедра, я чувствую пик напряжения, неспособная больше терпеть. Но через несколько мощных толчков все заканчивается. Он гортанно стонет и кончает мне в рот. Замерев ненадолго, выходит из меня и отстраняется.

Я сплевываю сперму на пол и вдыхаю воздух на полные лёгкие, как утопающий после спасения. После череды жадных вдохов мои легкие успокаиваются и наступает тишина. Я только теперь понимаю: телефон из комнаты прекратил звонить.

Себастьян подхватывает меня, поставив на некрепкие ноги, и осматривает мое лицо. На какой-то миг мне кажется, что в его глазах тревога, он лихорадочно пытается найти что-то не моем лице, но так и ничего и не найдя, издает облегченный выдох.