Дроган даже не заметил, когда ситуация изменилась. Казалось, палач в чёрных доспехах только что неподвижно стоял перед Коли — и вот он уже стремительно ринулся вперёд. Видно было, что наёмник и сам не ожидал такого напора — он едва успел поднять щит, чтобы прикрыться от удара. Миг — и его щит раскололся на две части, едва не отрубив державшую его руку. Коли лишь на краткое мгновение сумел опередить смертоносное лезвие, отпустив рукоять щита и подавшись назад. Его правая рука метнулась вперёд, и боёк цепа с лязгом поразил противника в бок. Тот, казалось, даже не почувствовал удара, быстро прокрутив рукоять топора, неожиданно подсекая колени. Коли отпрыгнул, теряя равновесие, и пропустил лезвие, описавшее дугу и опустившееся сверху. Сталь зазвенела о сталь. Руны на топоре коротко вспыхнули красным, рассекая звенья кольчуги. Удар был так силён, что лезвие с глухим стуком врезалось в пол. Коли отступил на пару шагов назад и выронил цеп. Бенгта вскрикнула.

Краем уха Дроган уловил шёпот Эспена. Обернувшись, он заметил, что некромант, не отрываясь, смотрит в спину своего товарища, продолжая еле слышно произносить слова заклинания. Что бы он ни делал, Коли шатался, но продолжал стоять на ногах.

— Мы выполнили твоё условие! — Быстро произнёс Стейн. — Он устоял после третьего удара!

Дроган настороженно замер. Заметил ли враг их жульничество? Прошло полминуты, когда палач, наконец, произнёс короткую гортанную фразу и вернулся за стол, оставив топор у стены. Стейн обернулся к Герде, и та коротко кивнула, подхватывая Коли. Дроган придержал его с другой стороны. От одного взгляда на наёмника что-то внутри Дрогана сжалось. Он повидал в своей жизни множество сражений, и сразу понял, что Коли не помочь. Грудная клетка наёмника была рассечена, обнажив белые обломки рёбер и лёгкие. Шатаясь, наёмник стоял в центре лужи собственной крови. Одна только такая кровопотеря должна была убить его на месте.

И всё же он улыбался, глядя перед собой невидящим взглядом. Не произнося ни слова, наёмники вышли в пустой каменный коридор по ту сторону двери. Там силы оставили Коли. Стих шёпот Эспена. Ноги черноволосого наёмника подкосились, и Дроган с Гердой осторожно опустили его на пол. На миг взгляд Коли прояснился. Он обеспокоенно огляделся по сторонам. Увидев Велимиру, он попытался протянуть руку, его губы дрогнули, пытаясь что-то произнести, но Коли лишь закашлялся кровью. Коротко всхлипнув, он завалился на бок. Взгляд наёмника остекленел.

Дроган никогда не думал, что будет так сильно потрясён смертью человека, которого он долгие годы едва не презирал. И всё же воитель стоял на коленях над бездыханным телом, не в силах отвернуться и одними губами шепча заупокойную молитву. В стороне тихо плакала Бенгта. Даже Стейн и Эспен выглядели разбитыми и вдруг постаревшими. Лишь Велимира сохраняла каменное, ничего не выражавшее лицо.

— Пора идти, — наконец тихо сказал Стейн.

Эспен коротко кивнул.

— Он был мёртв ещё там. Только моё заклинание поддерживало в нём подобие жизни. Прости, я должен был сделать это, чтобы мы могли идти дальше.

С этими словами некромант опустил руку и закрыл глаза мертвеца. Дроган тяжело вздохнул. К некоторым вещам невозможно было до конца привыкнуть. Например, к тому, что кто-то отдаёт за тебя свою жизнь, а ты должен идти вперёд, оставив его позади.

— «Место упокоения великого строителя», — тихо произнесла Герда, ведя по надписи рукой.

— Не та ли это, что предала город? — вспомнил Стейн текст из книги об архитектуре, встретившейся им в библиотеке.

Дроган пожал плечами. Если так, то, возможно, в следующей комнате они могли бы найти союзника, хотя воитель с трудом мог представить, что в этом проклятом Создателем месте есть хоть что-то, что не несёт с собой страдания и смерть.

Дверь беззвучно отворилась, пропуская отряд внутрь зала. Свет фонарей разогнал вековую тьму, открывая взорам людей массивный каменный трон и сидевшую на нём высокую фигуру.

Это была женщина с рыжими волосами и бледной кожей, похожей на поверхность мраморной статуи. Просторное алое одеяние едва прикрывало её великолепно сложенное тело, опутанное толстыми бронзовыми цепями. Острые крючья на их концах вонзались прямо в плоть женщины, намертво приковывая её к трону.

Хотя глаза обречённой на вечное заточение строительницы города скрывали густые тени, Дроган чувствовал, что они следят за каждым шагом вошедших.

— Бедненькая…

Прежде, чем Дроган остановил её, Бенгта двинулась вперёд и накрыла своей рукой ладонь скованной женщины.

— Я и мои друзья можем освободить тебя, если ты будешь вести себя хорошо. Кто ты?

Дроган выругался и двинулся следом за приёмной дочерью.

— Друзья? — послышался позади смешок Велимиры.

Воитель был с ней согласен. Вряд ли они могли считать себя друзьями.

Между тем узница отозвалась немного хрипловатым низким голосом на вполне понятном языке, верно выговаривая слова.

— В прежние времена меня называли Алой Ташей.

Дрогану показалось, или в голосе великого строителя промелькнула насмешка?

— За что тебя тут заточили? — коротко спросил он.

Лицо Таши оставалось ничего не выражающим, словно вырезанным из камня.

— Я предала этот город, желая его спасти. Заключила сделку с теми, кому не следовало доверять, ибо они не смогли выполнить своих обещаний. Мне было обещано, что жертв удастся избежать, что город устоит. Но первой же жертвой стала я сама.

— Те, кто напали на город, сковали тебя?

Алая Таша на миг замешкалась перед тем, как нехотя ответить.

— Нет. Они так и не смогли сюда пробиться. Судя по моему состоянию, на город было наложено какое-то заклинание ужасающей мощи, но я не разбираюсь в подобных материях и не могу сказать больше. Бесконечные годы я оставалась здесь, не будучи ни живой, ни мёртвой, и ждала смерти. — На лице женщины промелькнуло сожаление, когда они произносила эти слова. — Но она так и не пришла.

— С тех пор прошло больше трёхсот лет, — сказал Стейн. — Каким образом ты сумела сохранить рассудок?

Таша вновь помедлила с ответом.

— Триста лет, — тихо произнесла она. — Раньше мне казалось, что моё творение переживёт меня и останется в памяти людей навсегда. Но, подозреваю, снаружи вас встретили лишь руины.

— Не совсем, — ответил Дроган. — Но почти. Само ваше княжество оказалось забыто.

Алая Таша устало вздохнула.

— Не знаешь ли ты, откуда появился Чёрный лес? — подала голос Герда. — Мы пришли сюда, чтобы выяснить это.

Белоснежные пальцы Таши сжали каменный подлокотник.

— Освободите меня, и я дам вам ответы.

Стейн рассмеялся.

— Нет уж, не так быстро! Освободить древнюю нежить? Что может быть глупее?

— Что ты будешь делать, если окажешься на свободе?

Таша пошевелилась, отчего бронзовые цепи натянулись, и крючья глубже впились в плоть.

— Всё, чего я хотела, это строить, — тихо и грустно ответила она. — Возможно, я и вовсе не выживу, если покину это место. И всё же смерть милосерднее такого существования. Веками я вспоминала все книги, что когда-либо читала. Все проекты, что так и остались незавершёнными. Я не могу так больше. Рано или поздно безумие охватит меня, превращая в бездумное чудовище. Я не хочу такой судьбы. Если сомневаетесь — лучше положите конец моему существованию. Если же вы окажетесь настолько милосердны, что отпустите меня, я уйду, чтобы более никогда с вами не встретиться. Буду путешествовать, изучать этот новый мир. И строить, пока время позволит мне.

Дроган и Стейн стояли в нерешительности над прикованной к трону женщиной.

— Отец, пожалуйста, — тихо попросила Бенгта.

Наконец, Дроган решился.

— Хорошо. Мы освободим тебя.

— Кажется, это стоит обсудить, — проворчала за его спиной Велимира.

Стейн внимательно смотрел на старого товарища. Затем кивнул.

— Я доверюсь тебе. Сделаем это.

Вскоре тяжёлые бронзовые цепи упали на пол. Впервые за столетия, Таша поднялась на ноги, пошатнувшись и едва не упав, и вытянулась во весь рост, оказавшись почти наравне с Дроганом.