Между тем привидение протянуло бесплотную руку, и та, не встретив препятствий, вошла в грудь Олава. Великан вскрикнул, вытянулся, вдруг резко изогнувшись назад. Его глаза расширились, кожа побледнела, изо рта вырвался глухой хрип.

От дальней стены послышался громкий рокочущий речитатив на неизвестном Дрогану языке. Стоя на четвереньках, он повернул голову и увидел Эспена, громко читающего заклятие. Бывший охотник чувствовал силу, собиравшуюся вокруг некроманта и готовую подчиниться его воле. Призрак тоже обратил на него внимание — рука выскользнула из груди Олава, и тот бессильно рухнул на плиты пола. Привидение повернулось к заклинателю, и в этот миг сквозь его призрачное тело пронёсся боёк цепа.

— Свали от него! — крикнул Коли.

Но бесплотный дух едва удостоил этот выпад вниманием. Призрак резко рванулся к заклинателю. Дроган нашёл в себе силы подняться и подобрать топор, но на помощь Эспену уже не успевал. Судя по расширившимся от ужаса глазам, заклинатель тоже понял, что беззащитен перед потусторонней угрозой. Его голос дрогнул, и напряжение, созданное магией, исчезло — будто лопнула перетянутая струна. В отчаянной попытке защититься, Эспен выставил перед собой кинжал и отступил на шаг, упёршись спиной в холодный камень. В ужасе зажмурил глаза.

Призрак налетел на заклинателя, словно шторм. И вдруг — короткий болезненный вскрик! — и чёрный туман, из которого состояло бесплотное тело, рассеялся, будто его и не было. Воцарилась оглушающая тишина. Пламя в фонарях успокоилось, тени едва трепетали, словно отдыхая после безумной пляски. Дроган замер, опустив топор, и пригляделся. Лезвие кинжала в руках Эспена будто светилось призрачным серым светом. Некромант открыл глаза и огляделся.

— Друг мой, — тихо произнёс Дроган, подходя поближе, — где ты взял этот клинок?

Эспен взглянул на свой кинжал, будто видел его впервые. Свечение стремительно угасало. Он сглотнул и непослушным хриплым голосом ответил:

— Купил как-то на базаре в Староместе.

Дроган усмехнулся.

— Конечно. Я даже почти готов тебе поверить. Хотя ты явно сам удивился произошедшему.

Эспен нахмурился, на его лице отразилось сомнение. Наконец, он скривился и проговорил:

— Прихватил в доме того мага. — И, тоном, в котором удивительным образом сочеталось обвинение и оправдание, добавил: — а нечего было на меня кричать, сам виноват!

Дроган покачал головой.

— Никто тебя не обвиняет. Возблагодари свою воровскую звезду удачи, что остался жив.

Между тем остальные тоже приходили в себя после произошедшего. Весь бой длился-то всего несколько мгновений, хотя казалось, что прошло, как минимум, несколько минут. Велимира переступила через остатки каменной кладки, опасливо озираясь. Коли и Вегард склонились над неподвижно лежавшим Олавом. Стейн осматривал осколки шара.

— Все живы? — спросила Велимира.

Дроган пожал плечами и кивнул на замершего на полу здоровяка.

— Ему крепко досталось.

Женщина кивнула.

— А ты как?

— Оказался в стороне.

Велимира кивнула ещё раз и натянуто улыбнулась.

— Хорошо. Не хотелось бы объяснять твоей дочери, что случилось с её отцом.

С этими словами она отошла к саркофагу и принялась внимательно его разглядывать. Пару раз женщина налегла на крышку, но та осталась неподвижной.

— Давай попробуем вместе, — предложил Стейн, наблюдавший за её усилиями.

Он подошёл, внимательно осмотрел треногу, затем отбросил её в сторону — видимо решил, что та не представляла какой-то ценности.

— Дроган, не поможешь? — позвала Велимира.

Воитель двинулся к ним.

— Её здесь не было, Стейн. Но тебе-то разве мало было озлобленного призрака?

— Хватит жаловаться. Призрак мёртв. Не зря же мы сюда забрались. В могиле обязательно должно быть что-то ценное!

— Не всё в мире происходит так, как ты хочешь, — пробормотал Дроган себе под нос, но всё же присоединился к спутникам.

Вместе они сумели постепенно сдвинуть тяжёлую плиту, пока она, наконец, с грохотом не упала на пол. Дроган разогнул спину и заглянул внутрь. В саркофаге лежало полуистлевшее тело, прикрытое остатками погребального савана. В пустых глазницах залегли глубокие тени. Провалившийся рот скалился в смертной усмешке. На теле не было ни ценностей, ни украшений — лишь старая книга в потрескавшемся от времени переплёте.

Стейн выругался. Всё было зазря — никакой поживой в могиле и не пахло.

— Зато это был ценный опыт, — сказал Дроган. — Мы победили призрака. Это чего-то, да стоит.

— Знаешь, куда засунь себе этот опыт? — огрызнулся Стейн. — Так, что это за книга? Может быть, она чего-то стоит?

— Если не развалится, пока ты её достаёшь. Хватит, Стейн, оставь мёртвым их последние пожитки.

Не удостоив Дрогана ответом, Стейн аккуратно приподнял руку мёртвой женщины. Воитель подозревал, что осторожность его движений была вызвана не почтением к мёртвым, а боязнью повредить единственный предмет, казавшийся ценным. Вытащив книгу, предводитель наёмников просто отпустил кисть покойницы, и та упала обратно, едва не развалившись. Стейн отошёл, а Велимира аккуратно, почти нежно, поправила руку мёртвой. Дроган только сейчас понял, что всё это время она пристально смотрела на тело.

— Что с тобой?

Велимира покачала головой.

— Вот такими мы становимся после смерти. Никак не могу к этому привыкнуть. Ужасно, правда? Как ты думаешь, она когда-то была красива?

Дроган пожал плечами.

— Вряд ли мы когда-то это узнаем.

Велимира кинула.

— А я? Как ты считаешь, меня можно назвать красивой?

Воитель, не сдержавшись, поднял бровь. Было очень странно слышать этот вопрос, стоя перед разорённой могилой.

— Да, наверное. Думаю, да. Почему ты спрашиваешь?

Велимира молча покачала головой и отошла.

— Ничего не понятно, — бормотал между тем Стейн, аккуратно листая хрупкие страницы.

Дроган подошёл и заглянул через плечо.

— Это — гримуар. Или книга теней, если угодно.

Словно по волшебству, рядом мгновенно оказался Эспен.

— Да, так и есть, — подтвердил он, глядя на том жадным взглядом.

— Дорого стоит? — насторожился Стейн.

Некромант коротко хохотнул в ответ.

— Ещё как. Примерно как твоя жизнь — ведь за попытку её продать ты, скорее всего, отправишься на костёр вместе с книгой.

— Не врёт? — Стейн повернулся к Дрогану.

— Нет. Так и есть — гримуары запрещены Церковью. Любой встреченный охотник на ведьм заклеймит тебя еретиком. А тайно его продать не получится — нужно знать надёжных людей. Лучше верни обратно в могилу, не искушай Создателя.

— Есть предложение лучше, — произнёс Эспен. — Отдай его мне. Изучив гримуар, я выучу новые фокусы, которыми смогу помогать отряду. Как знать — может, это сохранит несколько жизней. Посмотри, чем закончилась для Олава встреча с призраком.

— Стейн, не связывайся с колдовством. Посмотри, как закончила предыдущая хозяйка этой книги, — настаивал Дроган.

— Ты и не связываешься — просто отдай его мне! А я уж возьму грех на душу.

— Так, хватит!

Стейн закрыл книгу и протянул её Эспену. Тот благодарно кивнул и, не удержавшись, бросил на Дрогана злорадный взгляд.

— Не заставляй меня пожалеть об этом решении. Коли! Как там Олав?

— Вспомнил-таки? — проворчал в ответ наёмник.

Дроган даже удивился, сколько горечи и искренней скорби было в его словах. Коли уже помог Олаву подняться, но здоровяк смотрел перед собой бессмысленным, отсутствующим взглядом. Он опирался на плечо товарища, словно совершенно не воспринимая происходящее вокруг.

— Час от часу не легче, — пробормотал Стейн. — Ладно. Поможешь ему? Эспен! Постарайся найти в этой чёртовой книге что-нибудь, способное помочь Олаву.

Один за другим наёмники выбирались из комнаты через пролом. Дроган выходил последним. Подняв повыше фонарь, он обернулся напоследок. За спиной оставался саркофаг с отодвинутой крышкой, в котором обрела последнее пристанище безымянная ныне древняя ведьма. Настигло ли её проклятие за запретное ремесло, или так сложилась судьба, но теперь она лишилась последнего, что ещё оставалось у неё — книги, запертой в шаре тени души и даже нетронутого погребения.