Но другого выхода отсюда не было. Нужно как-то сражаться прямо здесь, прежде чем мне тоже сделают не задокументированное отверстие в организме.

Я уже хотел было отступать в камеру, где продолжал валяться здоровяк, когда меня окликнул звонкий голос демонессы:

— Эй, друид без палочки! Жить хочешь?

— Желательно, лет до девяноста, — кивнул я, присматриваясь к теням вокруг себя.

— Столько не обещаю, но сегодняшнюю ночь ты точно переживёшь. Только меня освободи!

— О, как заговорила, — не удержался я от нервной усмешки. — Раньше тебя вся эта вакханалия особо не трогала.

— Просто вашим примитивным оружием меня не убить, — пояснила заключённая демонесса. — А вот мрачники, это совсем другое дело. Но у нас сейчас нет времени на лекции. Решайся!

Эх, как же в такие моменты не хватает моей счастливой монетки… Хотя синекожая права — следующий оборвавшийся вопль вполне может стать моим.

— Ладно, рога только втяни, — посоветовал я, направив на неё оружие.

Она понятливо пригнулась, тряхнув рыжими кудрями, и пистолетные пули весело забарабанили по потолку её камеры. Заодно напугав до полусмерти спрятавшихся по углам тёток.

Общение со сталкерами не прошло для меня даром — я быстро нашёл переключатель режима огня, выполнявшего заодно и функцию предохранителя. После чего одиночными выстрелами превратил блокиратор в решето. Поливать очередью по примеру одержимых было лишь бесполезным расходом патронов. Ни о какой точности там и речи идти не могло. Угловатая машинка и так дёргалась в руках, будто хотела вырваться и убежать куда подальше.

— Поздравляю, ты свободна.

Раз время поджимает, не стоит тратить его на взлом решётки. Если демонесса не сможет выбраться оттуда самостоятельно, значит и пресловутых «мрачников» ей не одолеть. Я по-прежнему не доверял рогатой, но упоминание противников во множественном числе склонило чашу весов в её пользу. Тем более, что тогда за Горьким шевелилось сразу несколько тёмных пятен.

Чего же они ждут?

— Не отводи глаз от своей тени! — предупредила синекожая девушка, будто прочла мои мысли.

Я и раньше старался не упускать её из виду и не наступать на чужие. Только вот из-за нескольких источников освещения она была у меня далеко не в единственном числе. А вскоре к ним прибавилась новая, разом затмив все остальные.

Демонесса хлопнула в ладоши, после чего резко развела руки в стороны. Но теперь из центра её ладоней выходила яркая фиолетовая нить, утолщающаяся прямо на глазах. Девушка ловким движением обернула её вокруг замка на двери в камеру, после чего дернула на себя, затягивая петлю. При соприкосновении с магической верёвкой металл с шипением начал плавиться и я понял, что передо мной ещё одно призванное оружие. Почти как у Ольги Ерёменко, только не меч, а какая-то удавка.

— Я же сказала!

Она выпустила один конец петли и со свистом рассекла ей воздух в моём направлении. Будто киношный Индиана Джонс со своим верным кнутом. Перед самым моим носом резко щёлкнуло, но вроде бы от меня ничего не отвалилось. А вот подкрадывающийся ко мне со спины мрачник потерял руку по локоть.

Засмотрелся я на диковинное оружие, каюсь. А яркий свет от него позволил шустрой твари втянуться в единственную оставшуюся за мной тень. И не успела амутированная конечность чёрной кляксой шлёпнуться мне под ноги, как остальная фигура вновь стала бесплотной. Но уйти ему не дала всё та же плеть, стеганувшая по плитке из керамогранита. Во все стороны брызнули мелкие осколки, а конец кнута и вовсе ушёл куда-то под пол.

Будто заправская рыбачка, демонесса резко подсекла и выудила барахтающегося мрачника обратно. Теперь его и сам интерфейс опознал, причислив к фракции Тьмы, только больше там рассматривать там было нечего — вылепленная словно бы из дёгтя фигура, с непропорционально длинными конечностями. Ни лица, ни какого-то намёка на половую принадлежность. Вокруг его короткой шеи туго обмоталась призрачная леска, переливающаяся всеми оттенками фиолетового. Монстр пытался ослабить хватку лассо единственной оставшейся в строю рукой, но следующий рывок оставил его ещё и без головы.

Гибкое тело моментально истаяло до небольшого комочка чёрной слизи, испачкавшего раскуроченную плитку. Горький был полностью отомщён, хотя от него самого уже осталась только присыпанная прахом одежда. Быстро он что-то истаял, всего за неполную минуту. Видать, давно прогнил изнутри.

— Спасибо, — кивнул я рогатой девушке, которая прогулочным шагом отправилась с инспекцией по коридору.

— Не стоит. Из тебя вышла отличная приманка. Только в следующий раз слушай, что я говорю.

— Договорились. А много их тут вообще?

— Ещё как минимум тот, кто прикончил твоих приятелей. И вот этот.

Она на ходу стеганула по дальней стене, за которой вроде как находился внутренний двор, и заарканила очередного любителя прятаться в тенях. На этот раз за талию, но конец у него оказался тем же — две чёрные кляксы, плюхнувшиеся на пол.

И тут пронзительно взвизгнули тётки, которые продолжали отсиживаться в камере. Выругавшись на неизвестном мне языке, который даже интерфейс не смог перевести, демонесса метнулась обратно. Она почти успела перехватить выскользнувшую оттуда тень, но на этот раз магический кнут хлопнул вхолостую, окатив нас новой порцией черепичных брызг.

Освобождённая все больше вызывала у меня симпатию. Несмотря на высокомерные фразочки, она явно выступала на стороне людей. Иначе бы не рванула бездумно вперёд, а раскрутила заранее хлыст, чтобы ударить поточнее.

Я догнал шуструю девушку у порога камеры, но оказывать помощь там было уже некому — мрачник за секунду расправился с обеими женщинами, не оставив им ни единого шанса. Однако, голоса остальных заключённых, в том числе и раненных, продолжали доноситься из разных уголков изолятора. И это было странно, учитывая скорость чёрных отродий. Даже одной особи хватило бы, чтобы вырезать здесь всех за минуту. Без всяких одержимых увальней, что без сомнения действовали с ними сообща.

Почему жертвами стали именно соседки демонессы?

Ответ нашёлся довольно быстро, как только я поднял взгляд к потолку. Там до сих пор висел пробитый в нескольких местах артефакт, который превратился в обычную жестянку.

— Слушай, а блокиратор на мрачников действует?

— Откуда мне знать? — раздражённо пожала плечами рогатая. — Я тебе не ходячий бестиарий. Но раз они не трогают остальных, выходит, что да.

— Толя! — спохватился я, обернувшись к противоположному изолятору.

Но было слишком поздно. Ведь тень метнулась именно в ту сторону, где продолжал отлеживать бока флегматичный здоровяк.

— Забудь, — отдёрнула меня рогатая. — Ему уже не помо…

Но договорить она не успела, прерванная басовитым рычанием, донесшимся из моей бывшей камеры. Будто там завёлся двигатель грузовика. Очень большого и злобного грузовика.

— Толя?

Он определённо был по-прежнему жив — его массивная фигура виднелась сквозь решётки. Разорванная толстовка валялась на полу, а спортивные штаны превратились в драные лохмотья. Кожа мужика стремительно серела, прямо на глазах, а сам он раздавался всё шире и шире, грозя застрять плечами между двумя рядами нар. Лицо тоже претерпевало изменения, напоминая теперь какую-то звериную маску. Судя по цвету и фактуре — каменную. Да и сам он теперь больше смахивал на греческую статую какого-нибудь олимпийского божества, чем на живого атлета.

Фрейм заключённого тоже пребывал в замешательстве, сменив кириллицу на бессвязные крокозябры, даже уровень исчез.

В левом кулаке человек-статуя сжимал трепыхающегося мрачника. Обитатель теней никакого потустороннего ужаса теперь не вызывал, превратившись в жалкую чёрную тряпку. А стоило вздувшимся на руке мышцам напрячься ещё сильнее, как во все стороны брызнуло, словно мой сокамерник раздавил пальцами шарик с чернилами.

Покончив с тёмным созданием, Анатолий с каменным хрустом развернулся в нашу сторону. Точнее, это был уже совсем не он, а потустороннее существо, не имевшее к человеческому роду никакого отношения. Глаза, превратившиеся в два бледно-молочных опала, огранённых базальтовыми веками, ничего хорошего не выражали. По коже против воли пошёл мороз, будто в изоляторе резко упала температура.