В дверь принялись колотиться сильнее, отчего та затрещала. Спасибо, что пока не применяли магию, но тут же оздоровительное учреждение. Скорее всего, попробуют выломать так, своими силами.

— Вот дурак! — снова вернулась к оскорблениям девушка. — Теперь тебя точно посадят.

— Спасибо, что переживаешь за меня, но мне хотелось бы услышать ответ. Прямо здесь и сейчас. Как тебя зовут?

— Я Эльга! — выпалила она со злостью.

— Приятно познакомиться.

Я без труда разорвал тонкие цепочки, сковывавшие лодыжки и запястья пленницы, оставив ей только браслеты. С ними возиться некогда, нужно уходить отсюда как можно быстрее. На моё счастье у одного из вырубленных мною ополченцев оказались при себе дымовые шашки. Не бог весть что, но так по нам будет сложнее попадать. Десяток другой пуль я выдержу без проблем, а вот на счёт Эли были сомнения.

Теперь она больше не являлась Ингой, что подтвердила сама система, сменив ей имя над головой. Осталась лишь принадлежность к лесным дриадам, но это куда более фундаментальная вещь. Хотя для меня подобное не принципиально. Главное, оставаться человеком в душе.

Инге почти удалось убедить меня, что она таковым не является, но в отрыве от материнского растения её позиции рухнули. Хотя поводов для радости было маловато, на душе всё равно стало чуточку светлее.

Снаружи тоже что-то изменилось. Дверь вот-вот грозила рассыпаться, но тут в неё резко перестали долбиться. Я ожидал взрыва, который снесёт её с петель, а заодно и нас, но по ту сторону вместо этого послышался тихий мужской голос:

— Открывай, ёлкин свет.

Неужели сработало?

Я отпёр замок пашиным ключом и с трудом отжал покосившуюся створку вбок. В коридоре помимо нескольких бойцов с оружием обнаружился Владилен Сосновский, сидевший в кресле-каталке. Бывший лидер Романихи выглядел паршиво — исхудал до изнеможения и весь как-то выцвел, а из левой руки торчал катетер для капельницы. Даже сидячее положение давалось ему с явным трудом, но благодаря стоявшей позади Ромашке он держался.

Полина его сюда и прикатила перед самым штурмом. Хотя тут остались не самые умелые вояки, их набежало немало. Они могли доставить нам хлопот, но теперь бедолаги не знали, куда себя деть. Пусть Сосновский и проспал немало, авторитет он не растерял. Ещё бы — тут на нём почти всё держалось, и почти каждый ему чем-нибудь был обязан.

— Так, ребята, можете идти, — приказал он бойцам. — Не пугайте пациентов.

— Вы уверены? — уточнил усатый дядька в годах, бывший за главного.

— Полностью. Как Палыч придёт в себя, ко мне на ковёр. Остальным бдить согласно графика. Свободны.

Мужики стали нехотя расходиться, бросая в мою сторону не самые добрые взгляды. Это они ещё не видели, что я Элю освободил.

— Любишь ты заваривать кашу, — укорил меня Сосновский, подъехав ближе. — Нельзя было по-хорошему?

— Вы могли не очнуться, — покачал я головой. — И вообще, мы не знали, остались ли ещё агенты среди местных.

— Эх, шпионский садик, штаны на лямках… — вздохнул он. — Но спасибо тебе за помощь. Поехали ко мне в апартаменты, там расскажешь всё обстоятельно. Потом прикинем, что да как.

— У меня тут небольшая просьба.

Я открыл покосившуюся дверь пошире и продемонстрировал обновлённую Эльгу, вызвав у Полины недовольную гримасу.

— А вечер всё зеленей… — пробормотал Владилен. — Она как, в адеквате?

— В полном, — кивнула дриада.

— Что ж, тогда с возвращением!

Однако не успели мы покинуть коридор, как туда ворвалась запыханная Шухерезада. Непонятно, как скрипачка просочилась через оцепление, которое вряд ли успели снять, но выглядела она растрёпано. Как будто только что с сеновала.

— Тим! Нужно поговорить. Срочно!

— В очередь, уважаемая, — попросил Сосновский. — Давайте с нами, чаю попьём?

— Некогда! — выпалила она. — Со мной вышли на связь! Детей на острове нет, их увели. Сам понимаешь, не на прогулку…

— Тебе нужно будет выбирать, — передала последние слова Покровительницы Шухерезада.

Правда, она так и не пояснила, что именно. Передо мной сейчас никакого выбора не стояло в принципе. Кирсанского нужно было догнать любой ценой, а что до всей этой малопонятной возни недоделанных божеств вокруг меня — плевать. Особенно, если слова куратора правда, и человечество из-за них ждут ещё более суровые времена. Хотя казалось бы, куда хуже.

Мне довелось однажды общаться с призванной богиней, и та не проявляла особой жестокости. Наоборот, милостиво раскидала попаданцев обратно по своим мирам. А могла и просто прихлопнуть. Да и к своей пастве она относилась, как к малым детям.

Зато наши Покровители напоминали детей, дерущихся в песочнице за единственную лопатку. Более-менее открыто со мной общалась глазастая начальница Новороссийска. Да и та вряд ли оценила уничтожение артефакта. Даже «баба Надя» предпочитала использовать меня втёмную, не раскрывая никаких деталей. А когда картина прояснялась, было уже поздно. Я терял друзей, близких, и даже себя самого. Семечко хоть и вернуло Эльгу, но натворило столько бед, что мне вовек не искупить. Знай я, что так будет — ни за что бы не согласился. Да и Эля тоже.

Поэтому меня так и подмывало выбросить подальше её последний дар — монетку, достоинством в один «Куй». Та путешествовала со мной от самого Ейска и благополучно пережила все передряги. В отличие от оружия из неземных металлов, не говоря уже про другую экипировку. Чеканный кругляш хоть и выглядел точно так же, но вполне мог стать очередным подвохом. Останавливало меня лишь то, что я больше не нуждался в помощи броска. Монету носил с собой просто на память о былых временах. Если не считать санитара — это мой первый лут с побеждённого монстра.

Однако больше меня муки выбора не терзали. Орки вообще существа прямолинейные и простодушные, они редко заморачиваются лишними вопросами. У меня иногда получалось, но человеческая часть всё ещё заставляла заниматься самокопанием.

Сейчас же главное — вернуть Пелагею. Тем более, я как всегда сам во всём виноват. Папаша, тоже мне… Понадеялся на её запредельную силу, наслушавшись историй про титулы и грандиозное будущее, и забыл, что она всего-навсего ребёнок. А детей нужно оберегать.

С другой стороны, ситуация тогда была патовая. Покинуть остров нам бы не дали, а так появился шанс вытащить всех, пусть и не сразу. Однако Кирсанский меня обыграл, утащив детей подальше с острова. Связи с Дудниковым у нас не было, но по плану он должен был штурмовать Тёплый завтра поутру, дождавшись подкрепления со «спецсредствами» и разведав обстановку.

Там полно людей, так что работы его дружине хватит с головой. Пока они обнаружат пропажу и опросят пленных, пройдёт немало времени. Опять же, я сомневаюсь, что Профессор подробно рассказал оставшимся подручным, куда он собирается. Он как всегда свалил, как только запахло жареным. Чуйка у него потрясающая.

Мы же наоборот — владели нужной информацией, но испытывали острый дефицит всего остального. Но прежде всего — людей и транспорта.

Вот перед кем встал тяжёлый выбор, так это перед Сосновским. Оголить и без того ослабевшую оборону посёлка или бросить пленников на произвол судьбы? В первом случае можно потерять вообще всех. По словам Эльги, зелёное воинство должно было остановить демоническую орду, выдвинувшуюся со стороны Москвы. И насколько она могла понять из общения с Древом Жизни, то была далеко не единственная армия в регионе. Исчадия Хаоса не собирались переть все вместе, и могли появиться из любого крупного города, поглощённого чернотой. Хоть из Нижнего Новгорода. Оба направления так или иначе проходили вблизи от Романихи.

Точка интереса демонов вычислялась без особых проблем, тут куратор не соврал. Достаточно было взглянуть на карту, выкрутив масштаб побольше. Как метко выразился Паша, увидев это впервые: «У нас что теперь, две Волги⁈».

На самом деле, наша самая длинная река и раньше имела довольно мощные притоки. Просто рядом с Матушкой они смотрелись невзрачно. Но теперь даже мелкие ручейки раздуло до неприличия, превратив их в непроходимые потоки воды. Некоторые прибрежные пункты и вовсе затопило. Больше всех воды прибавилось в реке под названием Сура, которая и стала настоящим двойником Волги. Вместе с нашей Пьяной они огородили внушительный участок земли, включавший в себя территории нескольких областей и республик. Где-то отхапали совсем немного, а кое-где очень солидно.