— Да расселим всех, так или иначе, — пообещал отец взбалмошной хаоситки. — Семейных сразу отдельно, а вот остальным пока по четверо-пятеро придётся пожить.

— Не беда, — отмахнулся я. — И похуже приходилось.

— Вот и порешали. Пока обустраивайтесь, да отдыхайте, а ближе к вечеру наш человек для вас всех вводный инструктаж проведёт. Явка обязательна, под твою ответственность.

Вот это другой разговор, а то — «не хочу!», «не пущу!»… С души разом будто камень свалился, булькнув где-то в тёмных пучинах сознания. Ну не лидер я, такую ответственность нести. Пусть другие этим займутся, у меня же есть дела поважнее. Например, мозги в порядок привести и вспомнить наконец, кто я такой и откуда.

И почему меня везде преследует проклятая буква «П».

— Ясно, — кивнул я. — Инструкция это хорошо. Это определённость, а люди её очень любят.

— Оль, — обратился пограничник уже к дочери. — Через час доклад в Управе.

— Ну па-а-ап! — возмущённо протянула девушка, сделав самые жалостливые глаза на свете.

— Никаких «пап», — отрезал мужчина. — Ёлкин рвёт и мечет.

— Да он такой всегда, — пожаловалась Ольга. — Мне легче лишний раз в рейд сходить, чем у него там отчитываться.

— Всем легче, но без этого никак.

Разведчица громко фыркнула, подав отцу трость, и пошла обратно к машине, прогнав оттуда одного из его подчинённых. Я же заворожено наблюдал за странными рабочими, которые дотащили-таки строительный блок до подъёмника, расположенного неподалёку от дороги, и с явным облегчением уронили его на платформу. За ними шёл невысокий кряжистый мужчина с объёмным животом, тоже в каске, но с пустыми руками.

Фёдор «Мигалыч» Львицын.

Уровень — 6.

Загадочный бригадир помахал нам рукой и плавным движением кисти отправил работяг ковылять обратно. Те послушно поплелись в заданном направлении, иногда тихо порыкивая друг на друга.

— Это ведь мертвяки же? — не веря своим глазам, спросил я у собирающегося уходить начальника заставы.

— Ну да, — он легонько пожал плечами.

— Так, — я энергично растёр лицо ладонями. — Они что, работают на вас?

— Как видишь.

— А на кой чёрт им каски тогда?

— Порядок такой, — будто само собой разумеющееся пояснил он. — Не бойся, Мигалычевские все смирные. У него с этим строго. А вообще, если кто из твоих будет плохо себя вести или обратится — может вполне пополнить его бригаду.

— Да уж, весело тут у вас…

— Скучать некогда, — согласился маг и кивнул в сторону головной машины. — Иди уже, а то без тебя уедут. Успеем ещё пообщаться.

«Форд» немного притормозил у распахнувшегося шлагбаума, и я на ходу запрыгнул на подножку. Олег помог мне забраться внутрь, привычно потеснившись к любимой.

— Интересный у тебя отец, — поделился я наблюдением, устроившись в пассажирском кресле.

— Да, папочка может отжечь не по-пенсионерски! — она тепло улыбнулась. — Раньше он вообще на байке настоящем колесил, в косухе и бандане, все девочки в классе мне завидовали. Ещё у него руки золотые, многие местные только у нас и ремонтировались. Меня он и стрелять и драться научил, с детства. С бабами ему, разве что, не везёт…

— И как же он тебя за периметр отпускает? — удивился я.

— А куда ему деваться, — хохотнула она. — Мне в четырёх стенах скучно, он прекрасно это знает. Тем более — я же не одна, а с Олежкой. Он единственный, кому папа доверяет.

На лице у сталкера, получившего дружеский тычок локтём от супруги, промелькнула такая гримаса, что мне сразу стало ясно — заслужить такое расположение будущего тестя парню было очень нелегко. Пожалуй, даже тяжелей, чем завоевать сердце самой девушки.

Мы проехали через зелёную арку и погнали дальше, через всё то же поле. Лишь дорога из обычной грунтовки превратилась в укатанную гравийную, по которой вполне могли колесить и городские легковушки. Дома виднелись лишь вдалеке, окружённые обширными огородами и садами. С внутренней стороны крепостная стена оказалась ещё больше недостроенной, но всё равно внушала уважение. Особенно, если учесть, кто приложил к ней… Лапу.

Теперь стала заметна и другая странность — доходя до лесного массива, стена резко обрывалась, а не углублялась в него, как мне показалось снаружи. Крайние блоки лишь едва уходили за опушку, будто строители побоялись рубить деревья. И тогда какой в этом смысл, если гипотетический враг сможет спокойно обогнуть её, пройдя сквозь перелесок?

Или не сможет? Хм…

Ольга направила машину на склад, располагавшийся в здании бывшей скотоводческой фермы, заброшенной после лихих девяностых. Сооружения там стояли капитальные, на века, готовые пережить любой апокалипсис. Плюс их совсем недавно подшаманили — кое-где побелили и поштукатурили, кое-где поменяли окна-двери, а кое-где не поленились перестелить крышу.

Остальные машины, возглавленные «Вранглером» с местными пограничниками, поехали дальше на расселение. Складировать им было решительно нечего, кроме грязных носков и пелёнок.

Я с лёгким сердцем отпустил их к лучшей жизни, лишь притормозил пашкин «Нисан-Патрол» и предупредил его, чтобы тот не забыл забронировать мне место в обещанном «общежитии». Укорять молодого десантника в том, что он не вышел на разговор с местными, смысла не было — сам не ожидал, что с проездом возникнут проблемы. Ведь сталкеры, по факту возглавившие наш отряд, ни о чём таком не предупредили. И, судя по их реакции — они сами не ожидали, что нас начнут проверять на прочность.

Стратегический объект, куда мы подрулили через минуту, охранялся пятёркой суровых крепких мужиков, являвшихся по совместительству ещё и грузчиками. Заведовал хозяйством невысокий круглолицый субъект четвёртого уровня, в очках с такими толстыми линзами, что их по отдельности можно было использовать вместо лупы. В молодости он, несомненно, являлся обладателем роскошной вьющейся шевелюры, большую часть которой сейчас будто «бурёнка» раздвоенным языком смахнула, оставив лишь внушительную блестящую лысину, окружённую венчиком густых кудряшек по периметру.

Завскладом с радостью принял у нас автомобиль и попросил приходить за неким расчётом завтра с утра. Поэтому до деревни пришлось плестись пешком, прихватив с собой лишь рюкзаки, да Анальгин. Ольга разрешила мне придержать артефакт у себя до поры, пока я не обзаведусь собственным нормальным оружием. Взамен пришлось отдать все припрятанные шестиугольники, включая серебряные.

— У нас есть толковый кузнец-крафтер, — похвасталась она, сшибая призрачным лезвием высокие придорожные травинки. — Захреначит, что захочешь. Всё-таки у тебя неплохо с топором получалось. Хоть и дерёшься ты, как девчонка…

— Ну, погоди! — погрозил я ей пальцем. — Вот догоню тебя, и посмотрим, у кого гендерные признаки тяжелее.

— Нашли, чем меряться, — покачал головой Олег.

— Посмотрим-посмотрим! — хохотнула девушка. — Папа лично взвесит, если что.

— Кстати, а что я вашему кузнецу должен буду за работу? — спохватился я.

— Голду, конечно.

— В смысле, золото? Я ж его отдал!

— Да нет, пока что у нас валюта, как таковая, отсутствует, — призналась разведчица. — Наш главный ввёл кредиты. Это что-то типа расписок. Принёс селу пользу — получил. Захотел что-то приобрести — отдал. Голдой мы её по привычке среди своих называем. Остальные — просто «талонами».

— Старый добрый коммунизм?

— Скорее — первобытно-общинный строй, — поправил меня Олег.

— В целом, ясно. Ну, а как с жильём? Мы за него тоже должны будем?

— Нет, раз уж вас решились впустить, — поспешила меня успокоить Ольга. — Для вдов и малышни ещё и еда будет за счёт общины. А вот остальным нужно будет поработать.

— Нормальная такая экономика, — оценил я.

— Ты не бойся, мы часть притащенного на ваш счёт запишем, так что в первое время никто нужды испытывать не будет. А хилерша, так и вообще — сразу отдельный дом получит, наверное. У нас до сих пор был только один, да и то — криворукий. Сам понимаешь, она будет просто нарасхват.