— Лишь бы не перегорела.

— Поверь — не дадут! Над ней трястись будут, как над сокровищем. Думаю, и охрану приставят. Так что, когда встретишься с начальством — требуй за неё всего и сразу, да побольше. Всё сделают, как миленькие.

— Хорошо, учту.

Дорога, миновав огороды, где вовсю колосилась всевозможная зелень, привела нас к первым домам. Потянуло дымом и чем-то вкусным, заставив невольно сглотнуть слюну. Где-то неподалёку кудахтали куры, а в соседнем дворе на нас принялся лаять небольшой кудлатый пёсик, добросовестно отрабатывая свой хлеб.

Редкие прохожие не обращали на нас никакого внимания, спеша каждый по своим делам. Несколько мальчишек увлечённо резались в футбол на траве у одного из дворов, гоняя туда-сюда облупленный донельзя мяч босыми ногами.

Кроме наличия жителей, деревня волшебников ничем кардинально не отличалась от своих соседок. Ни тебе ведьм на ступах, ни сказочного дворца, ни домовых с кикиморами. Если не брать в расчёт, что в паре километров отсюда безропотные зомбари возводили огромную стену из непонятных блоков, можно было подумать, что здесь живут самые обыкновенные люди. Ага.

— Мы на Центральной обитаем, — предупредила девушка, останавливаясь на первом же перекрёстке. — Дом восемнадцать дробь два. Заходи, как обживёшься. На ближайшие пару дней мы здесь будем точно, а там как клан-лидер скажет. Может, на Касатиху рванём… А тебе сейчас в другую сторону надо, на Молодёжку. Там всех новеньких расселяют, в дачных домиках.

Она махнула рукой в нужном направлении. Я уже привычно открыл карту и прикинул маршрут. Улица Молодёжная начиналась совсем рядом, но тянулась прилично, никак не меньше километра — двух, заметно выступая за пределы деревни. Судя по всему, образовалась она позже, когда деревня стала расширяться. По задумке проектировщиков, ей предстояло закольцеваться самой с собой, но крайние участки обрывались задолго до нужного поворота. Не успели ещё застроить, видимо.

Попрощавшись с неразлучной парочкой сталкеров, ставшими в последнее время почти родными, я потопал в нужном направлении, вертя головой не хуже заправского туриста. С одной стороны — размеренная жизнь села имела вполне привычный вид, а с другой — ощущалась она совершенно по иному, после путешествий по заброшенным посёлкам и дачным товариществам. Правда, долго глазеть на местных мне не дали — рядом лихо притормозил уже знакомый «Вранглер» пограничников. Ехал в нём лишь один человек, растеряв товарищей где-то по дороге.

— А ты чего пешком? — спросил меня молодой водитель, имевший четвёртый уровень.

С виду — обычный русоволосый паренёк в камуфляже и лёгком бронежилете. Точно таком же, какой был на Олеге до того, как он полез к заряженным магией воротам. Интересно, откуда они в простой деревне?

— У нас ваш завскладом машину забрал под разгрузку, — ответил я, поравнявшись с дверцей с приспущенным стеклом. — Ждать не стали, пошли так.

— Вот правду говорят — ник у него будет «Хитрожопенко», не иначе! — пригрозил куда-то в сторону бывшей фермы парень. — Давай садись, подброшу. А то пилить тебе неблизко.

— Спасибо, — я уселся на пассажирское сиденье, осторожно пристроив топор в ногах. — А что ещё за ник такой?

— Прозвище, которое между именем и фамилией идёт, — охотно объяснил парень, делая крутой разворот. — Видал уже, небось?

— Да, у двоих всего, — припомнил я.

— Ну так с высоким уровнем у нас людей пока немного. Он после шестого появляется, причём, поначалу-то его менять нельзя.

— То есть, они не сами так назвались?

— Не-а! — радостно оскалился парень. — Вот как тебя в народе величают, так и отрисуется, один в один. Только матюки не засчитываются, ну нечего, кое-кому и без них хватило. С головой.

Он коротко хохотнул, объезжая выскочившую на дорогу чью-то шавку, заливающуюся брехливым лаем.

— А если его окружающие никак не зовут, кроме как по имени-отчеству? — задал я каверзный вопрос.

— Тут по-разному бывает, — куда менее весело отозвался пограничник. — У кого детсадовская дразнилка выскакивает, у кого — вообще не пойми что, и с боку бантик, а остальные — кому повезло — уже сами что-нибудь придумывают и вписывают.

— Зачем?

— Ежли даже у тебя ничего и не появится — пока ты себе сам никнейм не наберёшь, интерфейсом пользоваться нельзя. От такая фигня…

Я глубоко задумался, прикидывая, что может высветиться у меня, когда стукнет шестой уровень. И так, и этак, ничего путного в голову не лезло. Буду Психом каким-нибудь, не иначе.

В тишине мы и доехали до тех самых крайних участков, остановившись у одинаковых на первый взгляд домиков из светлого бруса. Мимо бы я точно не прошёл — рядом стояли знакомые до боли машины беженцев. В том числе серо-белый «Ниссан», возле которого топтались светловолосые Гусевы. Попрощавшись с приветливым водителем, я вылез наружу и направился прямо к ним.

Брат с сестрой о чём-то яростно спорили, не заметив моего появления. Лишь мой деликатный чих от поднятой машиной пыли, который вспугнул ворон на соседнем поле, отвлёк их от излишне эмоциональной дискуссии. Девчонка, воспользовавшись замешательством брата, выхватила из его рук какую-то сумку и попыталась запихнуть её обратно в машину. Но тот не будь промах, забрал её обратно.

— Вы ещё заехать не успели, а уже собачитесь, — укорил я обоих.

— Да он достал уже со своей… — начала было Полина, но я её резко перебил.

— Остальные расселились? Женщины, дети? Алкаши?

— Да, всё в порядке. Мы последние остались, — вздохнул парень. — А ей вот вообще отдельные хоромы предложили, прикинь?

— Да, меня уже предупредили, что такое может быть.

— Ну так она едва не убежала туда, дура. Не понимает, что её на крючок хотят посадить и от нас отделить.

— Сам дурак!

— Я бы пока не спешил отселяться, — остудил я пыл целительницы. — Непонятно, что здесь за обстановка. Это не санаторий для отдыха, а лучше брата тебя никто не защитит.

— Ага, он даже с худенькой девушкой справиться не смог!

Парень сердито засопел, наливаясь кровью.

— Ромашка, ты у нас несовершеннолетняя, — зашёл я с другой стороны. — Одну тебя всё равно бы не поселили. Рановато тебе ещё.

— Посмотрим, — заявила она. — Захочу — будем все жить в нормальном большом доме. А не в этом флигеле. Да ещё и вонючем!

Девчонка гордо развернулась и скрылась в одном из дворов.

— О чём это она? — удивился я.

— Да попахивает лаком в нашем домике немного, — неохотно признался Павел. — Ну ничего, он быстро проветрится. Пара дней, и ты его ощущать перестанешь. Гарант даю.

— В смысле, «нашем»? — оторопел я от такой новости. — Ты хочешь сказать, что я с вами жить буду?!

— Ну а чего, ты против, что ли? Сам же сказал — жильё забей.

— Паша, а ты не подумал, что Полина может быть против, оттого и бесится?

— Да ты что! — замахал могучими руками десантник. — Это она без меня жить хочет. Самостоятельная, типа. А твою кандидатуру она сама предложила. Если что.

— Да? — я озадаченно почесал затылок. — Ну, ладно…

Но на душе поселилось препротивнейшее чувство, что я упускаю нечто важное. Только я от усталости так и не смог сообразить, что именно. А, к чёрту!

— Пойдём.

Павел вручил мне сумку сестры, а сам выудил из багажника вещи поувесистей.

Мы протопали по тропинке, отсыпанной мелким жёлтеньким песочком. Больше ничего во дворе, помимо простенького сетчатого забора, не имелось. Просто огороженный кусок поля с торчащим посередине быстровозводимым новостроем. Кстати, если на село нападут, мы под раздачу однозначно попадаем первыми. Такой вот живой буфер, получается.

Ноша, даже при наличии рюкзака за плечами, вышла не очень тяжёлая, но донести её спокойно до крыльца мне было не суждено. Пальцы сами собой разжались, и сумка плюхнулась в дикую траву, когда на ступеньках показалась невозмутимая Эльга Куклинскас, с хозяйственным тазиком в руках.

— Привет, сосед! — она ехидно улыбнулась.

— Нас же четверо должно быть, бляха, — похолодев, вспомнил я. — За что ж вы так со мной…