В пользу дрессировщика, водящего мертвечину на коротком поводке, был ещё один важный факт. Форма укуса на лодыжке категорически не совпадала с той хлеборезкой, что я видел у покойной твари. Та у несчастной полноги бы отхватила, не поперхнувшись.

Итак, мы имеем следующее — вокруг бродит неустановленное число недоделанных вампиров, под предводительством вообще не пойми кого, возможно — доделанного. Он явно осторожничает и не лезет на рожон, но потихоньку пополняет свои ряды. Даже как-то слишком потихоньку.

Один-два заражённых… Не тот размах, для такого лагеря. Тут пять-десять будет гораздо лучше, а то люди и так скоро смекнут, что дело нечисто. Без доморощенного Шерлока Холмса, разгадавшего заговор всего полдня. Ещё одна, максимум — две ночи, и точить колья буду не только я, а вообще все вокруг. Даже самые упёртые атеисты. Тем более, возле госпиталя теперь постоянное дежурство будет — тихо убраться уже точно не выйдет.

Но сколько бы я не обсасывал такое странное поведение, найти ему логическое объяснение никак не получалось. Вампир на диете? Не смешите мои больничные тапочки.

Слишком погрузившись в раздумья, я не уследил, как кухонный нож неудачно скользнул по гладкой древесине и глубоко рассёк большой палец на левой руке. Да чтоб им всем от СПИДа подохнуть!

Ладно, до свадьбы, то есть — развода, заживёт. Прижал повреждённую фалангу к стоящему рядом кусту бузины и все дела. Не бог весть что, но на заживление пальца хватит. Прости кустик, я ведь тоже, в каком-то смысле вампир. Хотя и ничего не сосу, хе-хе.

А вот плотник из меня совершенно никакой — ещё качаться и качаться. И хорошо, если не впустую. Была же ведь какая-то игра, где требовалось для повышения мастерства одни и те же вещи клепать до одурения. Ножи там, топоры, да стрелы…

Хм, а ведь это мысль. У нас же теперь всё вокруг через одно место. Через игровое. А в ней главное, что? Правильно, прокачка!

Что, если кровосос у нас тоже из начинающих и не может обратить столько, сколько захочет? Отсюда и такое скромное количество инфицированных, несмотря на то, что достаточно лишь тихо грызануть нужного человека. Игровая условность? Безусловно, но куда же нынче без них.

Например, у него клыки во рту торчат не постоянно, а вытягиваются строго на ограниченное время. Не успел ни к кому присосаться — спи голодным и холодным.

А ведь тогда получается, что он вполне может оказаться одним из жителей лагеря. В лучших традициях «Нечто» и «Мафии». Это прекрасно бы объяснило, почему набеги проходили без сучка, без задоринки. А люди то и дело пропадают, несмотря на круглосуточную охрану и укрепления вокруг лагеря. Периметр, помимо колючей проволоки с погремушками, окружало довольно плотное кольцо капканов и прочих охотничьих ловушек, но туповатые мертвецы прекрасно их обошли, аки тренированные спецназовцы.

Или просто были в курсе, что там спрятаны сюрпризы.

Самое поганое в этой ситуации — статус у инициатора будет вполне человеческий. Если надписи меняются в одну сторону, то почему они не могут обернуться в другую? В сказках вампиры запросто притворялись обычным человеком, и прокалывались очень редко. Только с теми, кто знал о их существовании.

Я к учителю литературы обратился не просто так, а поразмыслив над напрашивающимися закономерностями — раз с приходом магии появились популярные существа из мифов и легенд, то и действовать они будут строго согласно преданиям. Ещё один пунктик в сторону искусственности всего происходящего. Кто-то играется с нами, словно с простенькими НПС, выпущенными в вольер к агрессивным ботам.

Мы теперь словно декорации одной огромной фентезийной РПГ-шки. Надеюсь, создателям всего этого бардака хотя бы весело…

Я оторвал затянувшийся свежей коркой палец от кустарника и вернулся к своему «хендмейду». Колышек выходил вполне серьёзный — около полуметра в длину, сантиметра три-четыре в диаметре. Остриё было почти готово, а вот с остальным пришлось повозиться. Очень хотелось сделать серьёзное навершие и удобную рукоять, чтобы деревяшка не вылетела из рук, в случае чего.

Стоило рукам заняться делом, как мысли сами вернулись к бледнолицым любителям соснуть.

Если исходить из того что вампиры могут успешно маскироваться под мирное население, стоит повнимательней присмотреться к жителям лагеря. Гипотетический Дракула должен соблюдать некоторые правила, чтобы не спалиться. А ведь это не так просто — все живут практически на виду, и более того — все друг друга прекрасно знают. И могут невзначай подметить перемены в поведении соседа. А главное — ему никак нельзя поднимать свой уровень раньше времени, иначе к нему сразу же возникнут очень серьёзные вопросы.

Пожалуй, с этой стороны антимагическая политика играет на стороне людей.

Остаётся непонятен мотив его поведения — если он переродился во время активации интерфейса, то осталась ли с ним прежняя личность? Ведь он, по сути, убивает своих же односельчан, с которыми прожил многие годы. Или жажда замучила? Но жертвы не выглядели особо обескровленными, скорее — просто больными. Нужно же было как-то решиться на это всё…

И тут я замер, пронзённый довольно простой догадкой. А если это вообще человек пришлый, вроде меня? Ему многие странности можно списать, и не обращать на них внимания. Меня же как-то терпят.

Вот как чувствовал — надо было заняться новичками! Но тут Павел так некстати нарисовался…

Я подхватил практически готовый кол и понёсся в лагерь. Там царила всё та же похоронная рутина, будто и не уходил на несколько часов. Мужики всё ещё не вернулись, хотя за это время можно было уже сгонять на то место, где я получил свой первый уровень. Конечно, мне до великого следопыта очень далеко, но в то, что мертвяки протопали пару десятков километров, оставляя за собой отчётливый след, верилось с большим трудом. Нет, они где-то неподалёку тусуются, в ожидании подходящего момента. Возможно, в одном из ближайших населённых пунктов.

Такое долгое отсутствие разведчиков могло значить ровно две вещи — либо ребята попали в засаду, что вряд ли, либо Сергей Петрович выдал им дополнительный квест на добычу припасов. Не считая попавшего вчера в силки зайца, мяса в лагере уже не осталось, а совсем скоро закончатся и запасы крупы с мукой.

К лидеру даже не стал заглядывать — выслушав мою теорию он в лучшем случае мне успокоительного засандалит и колышек отберёт. Нет уж, спасибо, у меня не так много целых пальцев осталось, чтобы ещё раз струганиной заниматься.

В качестве нового информационного источника была выбрана понурая Полина Гусева, удачно попавшаяся мне в одном из узких переходов между машинами. Ну ладно, удача не при чём — я просто подстерёг девушку. Если об этом узнает её вспыльчивый братец, заодно проверю, справляется ли симбиоз ещё и с выбитыми зубами.

— Чего такая кислая, Ромашка?

— А, это ты, — девушка, погружённая в собственные мысли, едва в меня не врезалась. — Пашка сказал, если снова подойдёшь, он открутит тебе голову, а мне — что похуже.

— У меня буквально один вопрос, — выдал я свою коронную фразу на сегодня. — Что там с найденными людьми до меня сделали? Съели, надеюсь?

— Скажешь тоже, — фыркнула юная сиделка, заметно оживая. — Первый был парень, имя не помню. Он прожил здесь сутки, обменял кое-какое барахло и свалил. Больше его не видели, хотя он обещал вернуться. Погиб, наверное…

— А второй?

— Вторая, — поправила меня девчонка. — Она и сейчас с нами. Ольга, как её там, Кук… Кус…

— Куклусклан? — подсказал я.

— Почти, — санитарка легонько улыбнулась. — Все зовут её Эстонка. Она реально пристукнутая какая-то. Очень странная, но тихая.

— А в чём странность? — уточнил я, едва не подпрыгнув от радости.

Неужели угадал? Да я гений сыска, пинкертонова мать!

— Она мало с кем общается, — пожала плечами Полина. — Постоянно в лесу пропадает, но если позовёшь помочь — приходит без проблем. Живёт одна, под тентом в спальнике спит. Кое-то пытался к ней подкатить, но она это быстро отрубила.