У меня же начинало сводить скулы при одном только взгляде на портовую зону.

— Знаешь, ещё ничего не… — несмело начала Аня, явно пытаясь меня подбодрить.

— Уже случилось, — покачал я головой. — Но ты права, переживать нужно потом. Когда накажем виновных.

— Нет, ну надо же, Глеба кинули все, кто только мог, — задумчиво протянул Женя, выпустив клуб дыма. — Странно это как-то… Он вроде бы умел разбираться в людях. Ладно бы ещё Катюха, мне эта секретутка никогда не нравилась, но тот же Решала был с ним едва ли не с самого начала…

— Думаю, их принудили к предательству, — поделился я назревшими соображениями. — Помнишь Софью?

— Ха, такое разве забудешь? — невесело усмехнулся он. — Эта барышня мне ещё долго в кошмарах сниться будет.

— Она заметно изменилась после того, как попала к вам, — поведал я парню. — И дело вовсе не в ошейнике. Софья полностью отдавала себе отчёт во время той бойни. Это была не потеря контроля, её будто подменили. Или подчинили разум.

— Только не так, — со знанием дела высказалась Аня. — Подконтрольные светочами люди не могут использовать способности, да и тупят они жёстко… Ну, ты сам знаешь.

— Помню, как же, — кивнул я. — Тогда здесь что-то другое, более сложное. Скорее всего, связанное с демонами. На меня охотилась перерождённая, которую внедрили в наш отряд. И на город тоже они налетели. Это не может быть совпадением.

— Точно! Наставница твердила нам о порабощении души, передающееся вроде как через постель, — припомнила бывшая сектантка, заметно покраснев. — Суккубы называются. Если переспишь с ними, то вся твоя личность вместе с воспоминаниями достаётся адскому созданию. Она очень их боялась и постоянно нас проверяла, искала отступников. Я думала, это очередной религиозный бред.

— У нас было два хороших жреца, — возразил Женя. — Они бы точно что-нибудь почуяли.

— А сами они целибат блюли? — усмехнулся я. — Как вообще можно засечь суккуба в теле человека?

— Мы постоянно молились вместе и причащались святой водой, — продолжила вспоминать девушка. — Вся близость, понятное дело, под запретом. Меня эта молельная тема никогда не трогала, но мы росли в детдоме, и церковь — единственное место, откуда нас не прогоняли. Потом к нам пришла Настоятельница, чтобы направить на «путь истинный». Она внушала нам, что мы — особенные, ну а чем всё кончилось, ты помнишь.

— Это явно магия души, — принялся я рассуждать вслух, припомнив одну свою рогатую знакомую. — Получается, Шевцов вовсю крутил шашни с демонами. А теперь у него ещё и исполнитель желаний до кучи. Только почему он его ещё не использовал?

— С чего ты это взял? — нахмурился Женя. — Может, он как раз и остался жив благодаря ему. Я другого никак не пойму — на кой ляд нужно было бросать боевой корвет и высаживаться на берег? Уплыл спокойно в море, и фиг бы ему кто помешал.

— Не забывай о подводниках. Они бы нашли способ, как справиться с одиноким кораблём. Раз Шевцов его бросил, значит так надо.

— Лады, — Женя запустил окурок в сторону дороги. — Тут можно рассусоливать до бесконечности, а делать-то что будем?

— Подождём.

— Чего?

— Вот её, например, — я кивнул в сторону набережной, над которой парила чья-то фигура.

Ребята напряглись, но это точно не было адское исчадие — крылья полностью отсутствовали. Да и летела фигурка странновато, будто комар, нанюхавшийся «Фумитокса». Иногда она закладывала странные виражи и петли, но каждый раз каким-то чудом выравнивалась. Тем более военные отнеслись к ней спокойно, как будто уже привыкли к такому зрелищу.

А через пару минут перед нами на брусчатку рухнула Ирина Москалёва, задыхаясь от перенапряжения. Она уже достигла пятого уровня, но полёт всё равно отнимал у неё слишком много сил. Зато передвигалась девушка ничуть не медленнее дефицитного нынче автотранспорта. А учитывая состояние дорог — даже быстрее.

— Смотрю, тёлки к тебе со всего города слетаются, — недовольно проронила Аня.

— И не говори, — поддакнул ей Женя. — Сеструха вон тоже всполошилась, когда ему грудак пробили…

Я не стал реагировать на их бубнёж и всучил Ире пластиковую бутылку воды из рюкзака. Девушка жадно приложилась к горлышку, моментально уполовинив жидкость, а остаток вылила себе на раскрасневшееся лицо. Её появлению я особо не удивился — кто-нибудь всё равно должен был на нас выйти. Но лучше уж она, чем незнакомые люди. Было приятно узнать, что хоть кто-то из штрафников в порядке.

— Уф, спасибо! — фыркнула она, возвратив мне пустую бутылку.

— Смотрю, тебя подлечили…

— Ага, я у тебя в долгу.

— Да ладно, — отмахнулся я. — Мы своих не бросаем. Остальные как?

— Фёдор погиб во время штурма, — погрустнев, ответила летунья. — Миша в администрации работает, от него там уже все вешаются, Андрей в ополчении служит.

— Ясно, а ты к нам с сообщением или просто так, поздороваться?

— Ах, да! — спохватилась она. — Покровительница вас ждёт. В госпитале. Это недалеко, на Революции.

— Ну пойдём, пообщаемся, — согласился я, после чего повернулся к портальщице. — Ань, подбросишь нас?

— А пешочком что, религия не позволяет? — скривилась та, осматриваясь по сторонам. — Ладно, ща.

Девушка переместилась на крышу ближайшей пятиэтажки, а потом окончательно пропала из виду. Но уже через минуту она вернулась обратно и перенесла нас всех прямо к порогу бывшей городской поликлиники. Дежурившие неподалёку военные потянулись было к оружию, но Женя быстро сунул им под нос бумажку от безопасника. Интерес к нам моментально угас.

— Круто! — восхитилась Ира, впервые пройдя через телепорт. — Мне бы так!

— Поверь, не надо, — мрачно обронила Аня. — Лучше уж руками как ты махать.

Летунья, которая до сих пор всё ещё тяжело дышала, была явно не согласна, но вместо долгих споров повела нас внутрь больницы. Это оказалась обычная бетонная коробка без каких-либо архитектурных изысков. Внутренняя отделка была успокаивающего бежевого цвета, а на входе обнаружился ещё один пропускной пост. Даже рамка металлоискателя имелась.

Естественно, мы почти все звенели наперебой, как колокола перед рождеством.

Грамота от безопасников снова пошла в дело, и нашу группу неохотно пропустили в фойе. Ира перекинулась парой слов с охраной, успокоив их окончательно, после чего повела нас куда-то в сторону от регистратуры, к одному из безликих кабинетов рядом с плакатом о вреде курения. Я бы сейчас вместо него повесил другое предупреждение, о побочных эффектах магии. Ничего, и до этого когда-нибудь догадаются.

Внутри кабинета на месте врача восседала статная женщина в просторном платье, похожем на тогу. Глаза её скрывались под плотной шёлковой повязкой, а светлые волосы были уложены в сложную многоярусную конструкцию. Кожа женщины оказалась столь бела, что могла запросто посоперничать с мрамором. И конечно же, никаких системных надписей над головой не имелось.

— Благодарю тебя, Ирина, — произнесла эта ожившая статуя Фемиды. — Присмотри за входом.

Голос у неё оказался мягким и певучим. Наша проводница кивнула и осталась снаружи, затворив за нами дверь.

— Ну здрасьте вам.

Я плюхнулся на ближайший стул, предназначенный для пациентов, и ребята последовали моему примеру. Оба выглядели заметно стушевавшимися, будто попали на внезапный приём к проктологу. А вот меня близость непонятной сущности нисколько не напрягала. Привык уже.

— Твоя дочь жива, но в опасности, — вместо ответного приветствия выдала женщина.

— Что ж, вы умеете заинтриговать, — пришлось мне признать.

С души свалился не то что камень, а целый Эверест с Эльбрусом впридачу, но расслабляться сейчас не стоило. Не зря меня вызвали для разговора с глазу на глаз. Женя с Аней не в счёт, они будто в рот воды набрали и старались не привлекать к себе лишний раз внимания.

— Тебя ведь это прежде всего волнует, — спокойно парировала Покровительница. — Твоя дочь сейчас у предателя, который известен как контр-адмирал Шевцов.