Ленни прибыл в мою комнату рано утром, готовый отвезти меня в Лут и забрать мою новую швею. Судя по всему, он получил на это разрешение, хотя я была слишком взволнована, чтобы расспрашивать о подробностях. Возможно, я даже визжала.

— Я буду твоей кем?! — пискнула Адена.

Я вздыхаю, хотя это больше похоже на смех. — Моей личной швеей. — Я уже раза три вводила ее в курс дела. — Я имею в виду, если ты не хочешь работать...

— Ты с ума сошла?! Конечно, я хочу эту работу, Пэ! — Она практически скачет, пока мы идем к автобусу, ожидающему в дальнем конце Лута.

Я осматриваю рынок и широкую аллею перед собой. Мой дом выглядит так же уныло и тоскливо, как и тогда, когда я его покинула. До меня доносятся звуки проклятий и торга, запах рыбы и специй. Все знакомо. Все одинаково.

Ленни открывает дверь кареты, мы с Аденой усаживаемся в нее, и вот мы уже мчимся по неровной мощеной улице, направляясь к дворцу.

— Я не могу поверить, что это происходит, — говорит Адена, с трепетом глядя в крошечное окно. Она оборачивается ко мне и широко раскрытыми глазами смотрит на повседневное платье, в которое Элли заставила меня облачиться. — Я не могу поверить в это. — Она переводит взгляд с моего лица на платье, затем берет подол юбки и осматривает его.

— Не привыкай к... этому. — Я жестом показываю на платье. — Обычно днем я ношу брюки, но Элли настояла, чтобы я надела платье, чтобы произвести хорошее впечатление на людей, которые увидят меня в Луте.

А людей, безусловно, было много. Несмотря на раннее время, рынок кишел мужчинами, женщинами и детьми, которые глазели на меня, когда я проходила мимо.

Не знаю, какое впечатление я на них произвела, но, тем не менее, впечатление произвела.

— Похоже, мы с Элли прекрасно поладим, — говорит Адена, улыбаясь.

— О, я уверена, что так и будет. — Я смеюсь и продолжаю: — И тебе будут платить, кормить, и у тебя будет настоящая кровать, чтобы спать по ночам. Мне сказали, что есть швейная комната, где ты будешь проводить большую часть времени, заполненная всеми видами тканей, о которых ты только могла мечтать.

При этой мысли глаза Адены заблестели. — Рай. Я буду в раю.

Я рассказываю ей обо всем: о подготовке, об интервью, об участниках. Она делает то же самое, рассказывая мне о своем пребывании в Луте, пока меня не было.

— Я уже начала думать, что ты про меня забыла! — со смехом говорит Адена, отбрасывая эту мысль. — И вот, пожалуйста, ты забираешь меня с собой!

Волна вины нахлынула на меня, угрожая утопить.

Я сглатываю, прежде чем открыть рот, чтобы попросить прощения, сказать ей, что я сожалею, чтобы...

— Я никогда не смогу забыть о тебе, А.

Никогда больше.

Она сияет, а мое сердце бешено бьется в груди. Она так хороша, а я так виновата. Я слаба, что скрыла от нее правду, но с каждым ударом сердца я клянусь никогда больше этого не делать.

— О, подожди! С кем ты идешь на бал? — высокопарный вопрос Адены оборвал мои спутанные мысли.

Конечно же, Адена знает все подробности Испытаний, о том, что на балах мы все должны быть парами. Она любит такие вещи. Я провела рукой по волосам, убирая их с лица. — Ну... я иду с Киттом.

Адена моргает. И тут же вскрикивает.

— Киттом? Ты имеешь в виду наследника? — У нее практически гипервентиляция, она обмахивает себя руками.

— Ничего особенного, А. За исключением того, что мне нужно хорошо выглядеть, — говорю я, пытаясь ее успокоить.

— Ну, тогда ты пришла к правильной девушке, — уверенно говорит она. — Вау, хорошо, тогда ты должна выглядеть очень хорошо. — Она проводит рукой по кудрявой челке, падающей на глаза. — Есть несколько красивых оттенков зеленого, из которых мы можем выбрать. Мы можем сделать тебе изумрудное или шалфейное...

Я поднимаю руку, улыбка кривит мои губы. — На самом деле, у меня на уме другой цвет.

Глава 20

Кай

Я стою в море черного цвета. Черных пиджаков, черных галстуков, черных туфель. Словно чернила, мужчины, заполнившие бальный зал, кружатся на белом мраморном полу, слова, наспех нацарапанные на куске глянцевого пергамента.

Слуги танцуют по залу, хотя их не сопровождает музыка, пробираясь сквозь толпу. Они делают круги, принося вино, шампанское и экстравагантные блюда на еще более экстравагантных тарелках.

Учитывая, что в этом году Испытания проходят по-другому — благодаря мне и тестированию будущего Энфорсера, — неудивительно, что и балы будут необычными. Как правило, балы Испытаний — это просто балы. Они состоят из слишком долгих танцев и утомительных светских бесед, которые требуют чрезмерного количества алкоголя.

Но первый бал Испытаний начинается с банкета.

По залу снуют одетые в черное тела — мужчины всех возрастов. То есть мужчины всех возрастов, которые либо являются дворянами, либо королевской крови, либо каким-то образом сумели получить приглашение на первый бал Испытаний Чистки.

После часа прыжков между толпами мужчин, пустых разговоров с молодыми и старыми, друзьями и врагами, я почувствовал беспокойство и в лучшем случае скуку. Мы с Киттом уселись за один из многочисленных красивых столиков, стоящих вдоль бального зала и наполненных напитками.

Я коротал время, любуясь своей любимой комнатой в замке, рассматривая ее в сотый раз. Мраморные колонны и большие, от потолка до пола, окна придают помещению неземной вид. С потолка свисают люстры, усыпанные бриллиантами и изяществом. Две лестницы с изумрудной обивкой зеркально отражают друг друга, спускаясь на мраморный пол с балкона, расположенного высоко наверху. Золотые двери с деталями открываются на полукруглую площадку с видом на пол бального зала, который так блестит, что я вижу в нем свое собственное скучающее отражение.

Я потягиваю второй бокал вина, жалея, что у меня нет чего-нибудь покрепче.

С минуты на минуту.

Небольшой оркестр, сидящий в дальнем углу элегантного бального зала, оживает как раз в тот момент, когда распахиваются сверкающие двери на вершине балкона. Красивая женщина, укутанная в шелковистый изумруд, подходит к перилам и смотрит на пол под собой.

Мать.

Она сияет, практически светится. Затем она начинает грациозно спускаться по лестнице справа от себя размеренными, легкими шагами. Иногда я забываю, что даже она — боец со своей вольтовой способностью манипулировать электричеством, которое при желании можно легко использовать в смертельно опасных целях.

Щелчок каблуков по мраморному полу — и она пересекает бальный зал. Люди расступаются, освобождая ей дорогу, и она направляется к моему отцу, сидящему в дальнем конце зала.

Он улыбается — по-настоящему улыбается ей. Это редкое для него выражение лица, которое он, кажется, принимает только тогда, когда она рядом. Он встает, встречает ее в центре комнаты и берет за руку.

Король оглядывается по сторонам, наблюдая за людьми, которые смотрят на него. — Да начнется первый бал Очистительных Испытаний! — Люди ликуют, глядя, как король и королева идут вместе, разговаривая и приветствуя проходящих мимо них людей.

И вот все начинается.

Женщины, молодые и старые, по одной начинают входить в золотые двери. По традиции, мужчины всегда входят в бальный зал первыми и ждут, пока придут женщины, в честь королевы, которая модно опоздала на бал, где она впервые встретилась с Отцом, и все взгляды были устремлены на нее, когда она выходила на сцену. С тех пор каждой женщине предоставляется возможность показать свое появление, чтобы все могли наблюдать и восхищаться.

Десятки женщин спускаются по лестницам, все они разных оттенков зеленого цвета. Как только они оказываются на полу, их спутники уводят их и усаживают за один из многочисленных столиков, которыми усеяна дальняя часть бального зала.

Мы с Киттом наблюдаем за парадом женщин, потягивая вино и любуясь ими со стороны. Они приходят без определенного порядка, нет никакого рейтинга или статуса, определяющего, кто войдет в дверь следующим. Я наблюдаю, как заходит моя кузина, одетая в мятно-зеленое платье, контрастирующее с ее винно-рыжими волосами. Энди улыбается Джексу, который ждет ее у подножия лестницы, и на его лице появляется глупая ухмылка. Она тянет его к большому столу, предназначенному для конкурсантов, расположенному по центру среди других, чтобы гостям было хорошо видно нас. Ужин и шоу.