- Если вы это едите, я это съем, - сказала Гома. - Даже несмотря на то, что выглядит это дерьмово.

- Подожди, пока не узнаешь, каково это на вкус. Ру?

- Она не может получать все удовольствие в одиночку.

Юнис просияла. - Вы оба мне уже нравитесь.

- Не забудьте оставить немного для себя, - сказала Гома.

На самом деле еда была не такой несъедобной, как выглядела, и даже не такой пресной, потому что в ней чувствовалась солоноватость и слабый привкус молотого перца чили. В качестве единичного случая Гома могла достаточно хорошо это вынести. Но она не была вынуждена жить здесь более двух столетий, имея в меню всего несколько блюд. Удивительно, что Юнис не сошла с ума.

Возможно, так оно и было.

- Расскажите нам о М-строителях, - попросила Васин, осторожно набивая рот. - Все, что вы знаете. И о Хранителях, пока вы этим занимаетесь. Где они сейчас? Что с ними случилось?

- Вопросы, вопросы.

- Вы не можете нас винить, - сказал Ру. - Вы все еще не рассказали нам о "Занзибаре", о Дакоте и Чику.

- Позвольте мне сказать вам самое важное, самое неотложное. Дакота выбрала очень плохой курс. На Посейдоне есть строения. Вы наверняка видели их - похожие на арки объекты, поднимающиеся из морей. Это колеса, если вы еще не догадались. Дакота хочет добраться до этих колес - узнать секреты, которые они скрывают. До сих пор у нее не было средств ни добраться до Посейдона, ни проникнуть сквозь его оборону или атмосферу. К сожалению, прибытие этого другого корабля точно входило в ее планы. Ее нужно остановить. Первое, что мы должны предпринять, - это установить связь - передать сигнал на этот корабль, если они все еще слушают.

- Разве вы этого еще не пробовали? - спросила Гома.

- Мои передатчики, возможно, не смогут дотянуться до всего "Занзибара", но ваши, вероятно, смогут. Используйте все, что у вас есть, от радио до нейтрино. Отправляйте азбуку Морзе с помощью своего двигателя - но дозвонитесь до них. Скажите им, что Дакоте абсолютно нельзя доверять, и что какую бы помощь или взаимность, по их мнению, они от нее ни ожидали, это будет серьезным ударом в спину. Ты можешь это сделать, капитан Васин?

- Я посмотрю, что сможет сделать Назим. Но если они не были готовы выслушать вас...

- Может быть, они и не смогли, а может быть, они уже мертвы, но ты все равно можешь попытаться. И вы захотите связаться не только с экипажем корабля, но и с остальными танторами. Мои мосты сожжены, но вы видели, как Садалмелик и другие почитают имя Ндеге. Это касается и других танторов на "Занзибаре". Они все равно дважды подумают, прежде чем пренебречь советом Экинья. До тех пор, пока это не буду я, конечно.

- Расскажите нам об этих людях, - попросила Васин. - Сотни и тысячи, как вы сказали, пережили перевод. Конечно же, они не все умерли?

- Сначала не все. После перевода наступили трудные времена. Вы заметили, сколько места в моем лагере мне нужно выделить, чтобы обеспечить всего шесть танторов? Проблемы на "Занзибаре" были гораздо острее, и это никак не могло сохранить жизнь всем - и людям, и танторам. Но был выход - решение. Большинство выживших людей согласились вернуться в спячку, чтобы сберечь основные ресурсы.

- К тому моменту танторы уже были независимы? - спросил Гома.

- Не совсем. Там было достаточно возможностей, чтобы сохранить жизнь горстке людей, скелету персонала, который направлял танторов и помогал им переделывать их мир.

- Тогда мы поговорим с ними, - сказала Гома.

- Ты не можешь. Дакота приказала убить их всех. В течение тысячелетий на наших руках была кровь слонов. Теперь этот долг погашен.

Кану нечего было сказать в лицо слонам. Ничто в его долгой и странной жизни, никакой опыт или урок не подготовили его к этому моменту. У него был миллион вопросов к слонам, но он понятия не имел, с чего начать. Все, что он мог сделать, - это стоять неподвижно, захваченный парализующим восторгом момента.

- Кто вы такие?

Первой заговорила Нисса, ее голос прогремел через громкоговоритель ее костюма. Ответ слона, когда он вернулся, тоже был на суахили. Это было не просто эхо ее слов, потому что интонация была совершенно другой, вопросительной и с оттенком превосходства.

- А вы кто такая?

- Я Нисса Мбайе, - ответила она с собранностью, которая произвела впечатление на Кану, как будто она с самого начала ожидала встретиться и поговорить со слонами. - Наш корабль был поврежден, нам нужно было место для его ремонта, и мы не ожидали найти кого-либо живого внутри этой станции.

- Станции?

Вокальные звуки исходили от ведущего слона, но они не издавались его ртом, или, по крайней мере, не напрямую. Слон был самым высоким из трех, его кожа была окрашена в темно-янтарный цвет с розоватыми крапинками вокруг глаз и рта. От него исходило впечатление мощной мускулатуры, ощущение огромной силы, едва сдерживаемой.

Звуки, насколько мог судить Кану, исходили из толстой угловатой пластины, которую слон носил на передней части морды, закрепленной между глазами и над верхней частью хобота. Голос был громким и очень глубоким. На нижнем конце его частотного диапазона Кану был уверен, что он будет глубже, чем любое возможное человеческое высказывание, и, конечно, намного громче.

- Мы думали, это станция, база, - сказал Кану, наконец обретя дар речи. - Мы ожидали увидеть людей - таких же людей, как и мы сами. Мы вас не ждали.

- Снимите свои шлемы. Мы увидим ваши лица.

Нисса взглянула на Кану через боковое стекло своего визора, затем они вдвоем сверились с показаниями на своих запястьях.

- Здесь достаточно безопасно, - прошептал Кану. - Если кислорода хватит, чтобы поддерживать в них жизнь, с нами все будет в порядке.

- Мне это не нравится, - сказала Нисса.

- Я тоже, но когда я в Риме...

Они сняли шлемы, затем сунули их под мышки. Кану вдохнул воздух. В нем чувствовалась затхлость, но он вдыхал и похуже.

- Назови свое имя.

- Кану, - сказал он ровным голосом, надеясь, что это прозвучало так же буднично, как у Ниссы. - Меня зовут Кану Экинья.

- Экинья?

- Да.

Он разговаривал со слоном, и слон отвечал ему. Странность этой ситуации была почти невыносимой. Это было похоже на сон, и все же у него было четкое представление о событиях, которые привели к этому, о цепочке случайностей, каждая из которых казалась логичной и неизбежной по отдельности. Было вполне вероятно, что это происходило на самом деле. Поразительно, абсурдно, чудесно, но не выходит за рамки возможного.

- Для нас вы выглядите одинаково. Вы братья?

Он взглянул на Ниссу, пытаясь представить себе точку зрения, с которой они были бы неразличимы. Теперь они оба были почти безволосы, но, по мнению Кану, на этом сходство заканчивалось.

- Нет, мы не братья. Я мужчина, Нисса - женщина. Мы не родственники.

- Вы тот самый Кану Экинья?

- Да.

- А вы и есть та женщина, Нисса Мбайе?

- Да, - ответила она.

- Вы знаете название этого места, Кану Экинья и Нисса Мбайе?

- Планета - Паладин, - сказал Кану. - Во всяком случае, мы так это называем. Мы нашли этот осколок скалы, вращающийся вокруг него, и надеялись, что он поможет нам починить наш корабль. Это все, что мы знаем.

- Значит, вы не знаете названия этого места.

- А ты знаешь? - спросила Нисса.

- Да.

- Как ты это называешь? - спросила она.

- Зан-зи-бар, - произнес слон, и каждый слог звучал отчетливо и гулко сам по себе.

Нисса посмотрела на него. Кану пожал плечами в воротнике своего костюма. Искушение состояло в том, чтобы сразу же отмахнуться от этого названия. Любой человек с образованием, любой, кто хоть немного интересуется историей, знал, что случилось с голокораблем. Но вот появился говорящий слон, утверждающий обратное.

Ему казалось только справедливым и разумным, что он должен выслушать то, что скажет по этому поводу слон.