- Это хорошее начало.

- Они также говорят, что рады, что я трачу свое время впустую, при условии, что я заплачу дань или пошлину за проезд через эту часть океана.

- Ты ожидала, что придется платить пошлину?

- Я предвидела это требование. - Нисса перешла на более громкий тон. - Для меня большая честь отдать дань уважения. Я открываю свой задний грузовой люк. Пожалуйста, берите все, что пожелаете, с моим уважением и благодарностью.

Она заставила люк пружинисто открыться. Кану молча наблюдал за ней, впечатленный ее подготовленностью. Регал отсоединил свой стетоскоп и отстегнулся, затем проплыл вокруг корабля, чтобы присоединиться к своим товарищам у грузового люка. Стук и царапанье в том районе усилились.

- Что ты принесла? - спросил Кану.

- Лекарства. Витамины и пищевые добавки. - Но в ее голосе он услышал трепет. Все это было очень хорошо - рассуждать о том, что Регалы сочли бы приемлемой данью уважения; совсем другое дело было проверить эту идею на практике.

По корпусу раздались сердитые удары и стуки.

- Они могут причинить нам вред?

- Возможно, заклинить двигатели и рулевое управление. Перекрыть вход водяного охлаждения. Больше ничего.

- Это уже звучит достаточно плохо.

Выражение лица Ниссы напряглось. Главный Регал вернулся к окну, держа в руке пригоршню маленьких белых таблеток, которые уже начинали растворяться в воде. Регал размял размокшие таблетки и постучал размятыми остатками по стеклу. Он пролаял в воду какое-то ругательство, звук был достаточно сильным, чтобы донестись до Кану даже без говорящего конуса. Затем он дернул хвостом и исчез в воде.

Стук и царапанье стихли. Еще один или два удара, пренебрежительный финальный лязг, и затем они освободились от Регалов.

- Мы прошли или потерпели неудачу?

- Если бы мы потерпели неудачу, мы бы знали об этом, - сказала Нисса. - Это был просто их способ дать мне понять, что они были щедры, что мое предложение было на нижнем пороге того, что они считают приемлемым.

Она прикоснулась к кнопке управления, и оконное стекло очистилось само собой. Регалы отбыли. Они снова были одни, продолжая погружаться все глубже в океан. Кану не позволял себе расслабляться - слишком многое было у него на уме для этого, - но они преодолели одно препятствие, и изобретательность Ниссы заставила его надеяться, что они смогут преодолеть и другие, если они возникнут. Он предположил, что если все остальное не сработает, у них всегда будет возможность пробурить обратный путь из Европы. Регалы не были бы настолько глупы, чтобы пытаться держать их в заложниках... стали бы они?

Но они успели пройти лишь еще несколько километров, приближаясь к Подземью, когда их фары высветили знакомое лицо в маске и очках, поднимающееся из воды перед ними, словно для того, чтобы преградить им путь.

- Нет, - сказала Нисса, на этот раз со злостью. - Мы заключили сделку. У нас была договоренность!

Но ее опасения были неуместны. Конечно, это был тот же самый Регал, но у него не было настоящего тела, сопровождающего его лицо. Голова Регала была отрублена и насажена на пику.

Держа пику, перед ними парило еще одно человекоподобное водное существо. На нем не было огней, и его преимущественно черные доспехи были одновременно более функциональными и менее показушными, чем у предыдущих Регалов. На взгляд Кану, это выглядело не менее опасным или неприступным.

Гома, как обычно, встала рано, а Ру все еще крепко спал на своей половине кровати. Она спала урывками, зная, что ее разум не успокоится полностью, пока не восстановит нить прерванного прошлой ночью разговора. Не желая беспокоить Ру, она тихо умылась и оделась, прежде чем выйти из комнаты. Она подошла к одному из буфетов и налила себе кофе. Кухня была пуста, и по пути туда она почти никого не встретила. Освещение на "Травертине" все еще было приглушено до ночного уровня, что побуждало экипаж продолжать придерживаться дневного режима сна. Теперь корабль был окрашен во все оттенки коричневого и янтарного, и в нем было так тихо, как только может быть на космическом корабле. Второстепенные системы жизнеобеспечения были частично выведены из эксплуатации или полностью отключены, и шум двигателя, передаваемый через обшивку корабля, сводился лишь к отдаленному, похожему на водопад реву, убаюкивающему, как генератор белого шума.

Однако Мпоси наверняка проснулся бы. Он был человеком крайне привередливых привычек и всегда вставал и работал раньше всех остальных. Конечно, у него больше не было обязанностей, связанных с его политической жизнью в Крусибле, давления и обязательств, связанных с высоким постом. Но он найдет достаточно, чтобы занять себя, где бы он ни находился, и Гома знала, что в настоящее время его мысли заняты делом диверсанта. Нет, Мпоси уже наверняка проснулся и, вероятно, хотел бы возобновить их разговор.

Когда кофе немного прояснил ее мысли, Гома прошлась по кораблю, пока не добралась до каюты Мпоси. Она тихонько постучала в дверь, не желая беспокоить никого в соседних каютах, предполагая, что они заняты.

Она подождала приличное время, затем постучала снова.

Напрашивались две возможности: Мпоси крепко спал или уже покинул свою комнату. Она рискнула нанести более сильные удары, но Мпоси все равно не отзывался.

Прекрасно: он уже был на ногах.

Гома поискала в очевидных альтернативах - кухни, комнаты отдыха и общественные помещения, - но по-прежнему не было никаких признаков присутствия ее дяди. Она пошла в спортзал и обнаружила, что там пусто. На всякий случай она проверила медицинский отсек, но внутри помещения со стеклянными дверями никого не было.

К тому времени, когда она вернулась в свою каюту, Ру сонно проснулся.

- Насчет прошлой ночи...

- Я не могу найти Мпоси.

Ру прищурил свои все еще сонные глаза. - Где ты искала?

- Почти везде. Никаких следов ни в его каюте, ни где-либо еще.

- Остается еще много мест на корабле, куда мы с тобой не сможем попасть.

- Я знаю. Но Мпоси тоже не должен иметь возможности попасть в них, по крайней мере, без специального разрешения.

К Ру возвращалась некоторая настороженность. Он потер уголки глаз и осмотрел ее с сонным восхищением. - Для чего ему нужно было бы отправиться к Гандхари. Ты хочешь с ней поговорить? Насколько нам известно, они с Мпоси, возможно, уже сидят в одной каюте.

- Я бы слышала, - сказала Гома, не особенно настроенная на юмор. - Давай пока оставим ее в покое. Я беспокоюсь за него, но не хочу сеять ненужную панику.

- Ты уже выглядишь запаниковавшей.

Это было правдой, но Гома закрыла глаза и заставила себя успокоиться. - Он не мог никуда уйти. Это корабль, и есть не так уж много мест, где он мог бы быть. Наверное, я скучала по нему. Мы сами все тщательно обыщем, прежде чем отправимся к капитану.

- Это займет некоторое время. Нам лучше разделиться по секциям и встречаться в нашей комнате каждый час.

- Делаем это каждые тридцать минут, - сказала Гома.

- Хорошо, через тридцать минут. И мы найдем его - вероятно, у какого-нибудь иллюминатора, смотрящего на Крусибл и удивляющегося, какого черта он вообще на это подписался.

Как она ни старалась, Гому это не могло подбодрить. - Я беспокоюсь за него.

- Я тоже, но с ним все будет в порядке.

Ру умылся и оделся, пока Гома готовила чай. Они быстро выпили его, им особо нечего было сказать друг другу, слишком многое еще оставалось невысказанным со вчерашнего вечера. Но когда они были почти готовы уходить, Ру протянул руку и коснулся запястья Гомы.

- С ним все будет в порядке. И я все еще люблю тебя.

- Спасибо, - сказала Гома.

Они разделились и обыскали корабль. Освещение уже начинало прибывать для дневного цикла, но переход был постепенным, и вокруг все еще двигалось относительно немного людей. Это облегчало поиск Мпоси, но также заставляло Гому чувствовать себя более заметной. Она направлялась в те части корабля, которые обычно не посещала бы в это время, не имея готового объяснения своего присутствия там. Она не хотела никому рассказывать, что ищет своего пропавшего дядю. Но пока она обыскивала коридоры, лестничные клетки и переходы, никто не обращал на нее внимания и даже не вовлекал ее ни в что большее, чем мимолетный разговор.