- Ты особенный, - отважилась она. - Очень особенный и редкий. После того, как мы потеряли "Занзибар", вас осталось недостаточно, чтобы продолжить свой род. Ру и я - наша работа на Крусибле касалась вас. Мы пытались найти способы вернуть танторов в мир.

- Вам это удалось? - спросил Ахернар.

- Нет. Мы потерпели неудачу. Теперь никого из твоего рода не осталось. Жила-была одна мудрая... Ее звали Агриппа. Она была сильной и умной. Мы очень любили ее, но она состарилась.

- Вы были там, когда она закончила свои дни? - спросила Элдасич.

- Да, - сказала Гома. - Мы оба были с ней.

- Хорошо, что вы были там, - сказал Садалмелик. - Расскажи нам о ней. Мы будем помнить ее. Мы узнаем ее истинное имя и передадим знания о ней по наследству. Тогда она всегда будет известна.

- Спасибо, - сказала Гома.

Ру спросил: - Мы можем подойти поближе?

- Ты хочешь прикоснуться? - спросил Садалмелик.

- Прикоснуться. И встретить прикосновение. Если тебя это устраивает.

- Нас это устраивает, - сказала Элдасич.

Помня наставления Юнис не делать резких или угрожающих движений, они приближались с предельной осторожностью. Позади Юнис Васин, Нхамеджо, Лоринг и Караян наблюдали за происходящим с каким-то нервным воодушевлением, словно зрители в цирке.

- Ты упомянул "истинное имя" Агриппы, - сказала Гома.

- Да, - ответил Садалмелик.

- Что ты хотел этим сказать? Имена, которые вы нам только что назвали, - это ваши настоящие имена?

- Это наши краткие имена, которыми пользуются люди. Они помогают тебе различать нас. Но это не наши настоящие имена. Наши истинные имена слишком сложны для вас и слишком длинны. Мы никогда не произносим своих истинных имен.

- Понимаю, - сказала Гома, хотя и не была уверена, что понимает. Однако лучше, чтобы у танторов были свои секреты и загадочности, чем быть слишком прозрачными, слишком легко понятными.

Она приблизилась к Садалмелику на расстояние вытянутой руки, медленно протянула ее и подняла руку, чтобы коснуться его плеча. Она чувствовала теплую, шершавую щетину на его коже, когда та двигалась в такт его сильному дыханию. Она передвинула руку, поддерживая самое нежное прикосновение, от плеча к шее, от шеи к щеке сбоку. Ру тем временем расположился рядом с Элдасич и поглаживал верхнюю часть ее туловища. Гома провела рукой по одному из бивней Садалмелика, от теплого к холодному, от мягкого к твердому. Его глаза пристально смотрели на нее, и, несмотря на все инстинкты, она не могла заставить себя избежать встречи с его взглядом. Разум глаза, казалось, вовсе не отталкивал от такого контакта, а требовал его. Она вглядывалась в его жидкие глубины, пытаясь представить себе острый и любопытный интеллект внутри.

Садалмелик пошевелил хоботом и коснулся кончиком ее другой руки, затем провел им по ее лицу. Хобот слона был чудом эластожидкостной инженерии - инструментом одновременно гибким и прочным, чувствительным и выразительным. Гома привыкла к тому, что ее осматривали слоны, но это был другой уровень интимности - управляемый и методичный. Она бесстрашно стояла на своем, даже когда хобот переместился от ее носа ко лбу, отображая ее, как инструмент.

- Ты похожа на Юнис.

- Мне следовало бы такой быть.

- Ты также похожа на Ндеге. Она стоит там, где стоишь ты. Она видит то же, что и ты. Она перешла в состояние воспоминания, Гома?

- Да, - ответила она, и ответ был подобен порыву ветра, впервые она по-настоящему осознала кончину своей матери.

- Тогда мы будем говорить и о Ндеге, пока ее истинное имя не заговорит само за себя.

- Нам о многом нужно поговорить. - Это было все, что Гома могла сделать, чтобы держать себя в руках. - Ты не будешь возражать, если мы с Ру проведем с тобой немного времени? Мы можем рассказать вам об Агриппе - обо всем, что вам заблагорассудится. И мы хотим услышать ваши истории, знания, которые вы передали по наследству.

Садалмелик поднял свою огромную голову, чтобы посмотреть мимо Гомы. - Юнис, у тебя есть время?

- Немного, - сказала она. - В любом случае, мы должны дождаться возвращения остальных.

- Тогда мы поговорим.

- Пока нет, - ответила Юнис. - Мои гости устали, и их нужно накормить и напоить. Нам нужно провести кое-какие собственные обсуждения. Но они будут недалеко.

Хорошей новостью было то, что Юнис могла предложить что-то помимо мучных червей; менее хорошей новостью было то, что альтернативы были едва ли более аппетитными. Сегодняшним подношением был какой-то волокнистый съедобный гриб, выращенный литопонически в одном из куполов, которые она выделила для производства продуктов питания. Юнис приправляла свои блюда тщательно подобранными специями, часть которых была у нее со времен изгнания, а некоторые были результатом ее собственных экспериментов по выращиванию.

- Подозреваю, они не ожидали, что я продержусь так долго, как сейчас. - Их хозяйка возилась с тарелками и столовыми приборами. - Точно так же и у Дакоты не хватило духу просто убить меня. Мы слишком много видели и сделали вместе, чтобы она могла полностью отвернуться от меня. Я думаю, она всегда надеялась, что я передумаю, снова стану ей полезна, вместо того чтобы активно помогать. Что ж, есть большая вероятность этого.

- Вернись к началу, - сказала Васин. - Начнем с вашего прибытия сюда. Вы трое - Троица. Как все перешло от того к этому?

- Нас привел сюда Хранитель. Мы летели почти со скоростью света, хотя, вероятно, не так быстро, как на "Занзибаре". Скажи, когда.

- Когда. - Капитан взяла свою тарелку с обработанными грибами, глядя на них с некоторым трепетом.

- Это не убьет тебя, Гандхари.

- Спасибо вам, Юнис. Однако, когда вы говорите о "Занзибаре" - это было до прибытия, до события перевода?

- Да, задолго до этого. Подумайте об этом. Троица покинула Крусибл более чем за двадцать лет до вашего мероприятия в Мандале. У нас было столько времени, чтобы исследовать это место - чтобы самим начать понимать, что Хранители имели в виду для нас.

- И что это? - спросила Лоринг. Все они сидели вокруг стола Юнис, прижавшись друг к другу, как неожиданные гости, которыми они и были, а Ру и доктор Нхамеджо примостились на ящиках для хранения вместо стульев.

- Исследование. Чтобы служить их доверенными лицами. Чтобы узнать то, чего они сами не смогли бы открыть. Доктор Нхамеджо?

- Примерно столько же, как Гандхари, пожалуйста. Может быть, чуть меньше.

- Поступай как знаешь. - Она положила ему на тарелку щедрую порцию грибов. - Ты всегда можешь вернуться на несколько секунд. Маслин?

- Спасибо, - сказал он.

- И как именно это должно было сработать? - спросила Гома. - Что такое, чего Хранители не могли бы обнаружить сами, в чем им понадобилась бы наша помощь? Мы для них ничто - у нас даже разный уровень интеллекта.

- И в этом заключается твой ответ. Есть факты, касающиеся М-строителей, которые они хотели бы раскрыть, но не могут из-за того, кто они такие. М-строители воздвигли барьеры. Думайте о них как о фильтрах интеллекта, способных решать, к чему разрешен доступ к истине, а к чему нет. Считайте, что вам повезло: без моего вмешательства вы, скорее всего, сами наткнулись бы на один из фильтров.

- Мандала или Посейдон? - спросил Лоринг.

- В какой-то степени и то, и другое, хотя по-настоящему мощная оборона находится вокруг Посейдона. С этими лунами шутки плохи. Они будут пропускать определенные виды интеллекта и отказывать другим.

- Машины запрещены, органика разрешена? - спросила Васин.

- Все гораздо сложнее.

- Есть ли в этом что-нибудь несложное? - сказала Гома.

- Насколько мне известно, нет. Айяна?

Она опустила руку на тарелку. - Не очень голодна? Немного для вкуса?

- Давай, ты. - Юнис подала ученой гораздо больше, чем требовалось для того, чтобы попробовать. - А двое моих особых гостей - мои отважные специалисты по танторам? Наверняка вся эта интеллектуальная стимуляция разожгла аппетит?