В думках тяжёлых и сложившейся ситуации ведьма начала понимать, что не сможет жить без любимого, особенно когда придёт его время покинуть их мир. К тому моменту уже появились на свет другие ведьмы и она решила, что сможет передать тем свои знания, а с любимым разделить свою долгую жизнь. Ведь ведьма нашла единственный способ уберечь того от кары природы — связать его душу со своей душой связующей нитью, которая поможет им обоим принимать правильные решения в темноте новой, изменённой жизни.
И ведьма вместе с любимым выпила яд, видоизменивший их сущности.
Братья ведьмы узнав о том, что сестра решилась на этот шаг и увеличила своё могущество, ожесточились и объявили ту своим врагом. К тому моменту единственное, чего они желали, была власть. Лишь сестра с её любимым могла пресечь их, что она, собственно, и попыталась сделать. Но братья уже захватывали новые земли континента, расширяли владения и обретали в выросших преемницах сестры противоборствующую себе сторону. Они решили избавиться от первой ведьмы, но им помешал брат-волк, вступившийся за сестру и укрывший её в своих лесах в своей стае.
И на многие века те скрылись из поля зрения друг друга, пока ведьмы-последователи не обрели власть достаточную, чтобы пресечь обращённых с их возрастающей армией. От захвата континента и войны с волками их остановили только ведьмы, которые запечатали в священном месте братьев с помощью магической печати. Сломать печать можно было лишь с помощью крови первой ведьмы, содержавшей её мощь, и никак иначе.
Мир получил свободу от первых узурпаторов, но их последователи остались. Они разбились на три клана и заключили мир с волками и ведьмами. А первой ведьме пришло видение о страшном будущем, когда печать сломается, и та с грустью осознала, что мир в Саяре останется ненадолго.
И тогда она поведала союзникам о пророчестве, о наследии своих братьев — артефактах силы — и о том, что свершится века спустя…
«Легенды Таксодонии»,
из записей Первых обрядов,
928 год Айлийскому календарю
Следующий лист был вырван целиком из книги. Поэтому что это было за пророчество мне узнать не удалось, зато на последующем листе сохранился небольшой кусок текста, гласивший:
С тех пор Саяра обагрена кровью, и та будет продолжать литься, покуда трон не займёт истинная Императрица.
От этих строк мне стало не по себе.
Я встрепенулась, ощущая прохладу. Оглянулась и поняла, что пока я с горем пополам читала длинный текст, на замок уже опустился вечер. Темнота погружала читальный зал в загадочную дрёму, побуждая мурашкам пробегать по телу. Я вновь заглянула в книгу, понимая, что прочла не более десяти страниц и в голове мелькнула мысль, будто нечто похожее я уже где-то слышала, но в другой трактовке. Задумалась, перебирая в голове все известные мне легенды и с ужасом поняла, что эта история очень напоминает легенду о Пяти.
Но ведь всё было иначе. Это знает каждый саярец. Пятеро и Ночь были святыми, храм чтил их лики. Они никак не могли быть…
Я вновь перечитала текст, находя параллели. Потом придвинула к себе книгу, открытую на развороте с информацией о кланах, и вновь перечитала информацию оттуда.
Три клана, артефакты, обращение, кровь, жажда — легенду и текст объединяли эти слова, заставляя мозг лихорадочно соображать. Но… я не верила в легенды и больше не верила в Пятерых. Сглотнула и закрыла глаза, пока внутри черепной коробки билась ускользающая от меня мысль…
«… Брат ведьмы, принявший яд, обрёл невероятную способность к эмпатии. Но за приобретённый не от природы Дар он получил и свою кару — жажду человеческой крови, которая с того дня преследовала его, куда бы он ни шёл. У него пропал аппетит к обычной еде, его клыки удлинились, став хищными, а сам он стал быстрее и сильнее. Со зрением не хуже кошачьего он в тайне от сестры-ведьмы стал охоться чтобы удовлетворять свою нужду и убивая невинных…»
Перечитав этот отрывок, я вспомнила о монстрах из поверий саярцев. Тех, кем пугали детей и юных девушек, чтобы те боялись выходить из дома под покровом ночи. Вампирами. Теми, кто питается людской кровью.
«Нет, это было бредом. Бредом, потому что я не вампир, а у меня есть Дар. Это всё глупости, легенды могут врать». Я повторяла эти слова себе мысленно до тех пор, пока сама в них не поверила.
Если бы Император, Киран или иные люди были вампирами, я бы заметила. У вампиров ледяная кожа, они боятся света. А прикосновения Кирана были обжигающими, Дарэй и другие выходили на солнце, и всё это было сказками. Глупостью. Но почему-то я не хотела забрасывать эту книгу и у меня оставалось желание прочитать её до конца.
Я закрыла книгу, отнесла её на место и запомнила, где потом её искать, а в моей голове продолжали стучать слова. Яд. Бессмертие. Кровь. Жажда. Волки. Ведьмы. Власть. Дар.
Постепенно прочитанное складывалось в общую картину.
Дар первого брата — Дар Рассвета. Эмпатии. Именно этот факт натолкнул меня на мысли о Пяти. Но легенды и храмовые писания слишком разнились, хотя в прочитанное я теперь верила гораздо больше, нежели в религиозные писания. Получается, богиня Ночи была ведьмой согласно этой легенде? Но что за земля Первых? Я до сих пор не понимала, где она находится. Может, в Таксодонии?
Вернув книги на полки, я вышла из библиотеки на прохладный воздух коридора. Сад, раскинувшийся за балюстрадой, манил вечерней прохладой.
Мне хотелось узнать правду. О Ритуале, о богах, о своём Даре. Но я понимала, что без вопросов касаемо своих дарований не смогу этого сделать и мне оставалось лишь пытать счастья, ища информацию в книгах.
Да, мне определённо нужно прийти ещё раз в библиотеку, покопаться в фолиантах и найти больше информации, но на сегодня хватит.
Тёмные и пустые коридоры пугали меня, но я, сжав кулаки, продолжала идти к своим покоям. Налево, потом по лестнице и направо… Однако смятение, переполняющее меня в тот момент, сыграло злую шутку и до комнат я уже не дошла.
Всё произошло настолько быстро, что я сначала и не поняла случившегося.
Вот я иду, готовясь свернуть за угол. А вот, уже вместо того, чтобы разминуться со служанкой, ещё не заметившей меня и заворачивающей в коридор, оказываюсь… Её тенью.
Теперь я не иду вперёд, куда намеревалась, а скольжу за ней по пятам, вместе с тёмноволосой девушкой спеша обратно в северную часть дворца. Пытаюсь противиться и вновь получить власть над своим телом, мгновенно забывая всё что прочла в библиотеке в порыве борьбы с собственной силой, но терплю неудачу. Тем временем служанка уже оказывается в другом крыле и останавливается возле дверей, стуча в дверь. Дверь открывается и на пороге я вижу советника Оллинза.
Всё внутри меня сжимается, я застываю под тяжелыми воспоминаниями об аукционе и его попытках выкупить меня. Боюсь, что он заметит меня, но советник не обращает на меня и капли внимания, ведь сейчас я лишь тень служанки, принесшей ему весть.
— Господин советник, герцог всё-таки склонил Императора на мирное урегулирование конфликта с Таксодонией, — шепчет служанка Оллинзу. — Утром пришли вести, лорд Реппиш смог договориться с герцогом Таксодонии. Я слышала это своими ушами, когда Киран Ердин разговаривал с лордом Сейлемом.
— Не врёшь, София?
— Нет, господин.
Советник смеряет взглядом служанку, выглядывает в коридор и, отметив, что там больше никого нет, скрывается в своих покоях и возвращается с запиской, в которую что-то дописывает, прислонив бумагу к стене. Пользуясь случаем, я подглядываю и читаю там: «Как и планировали. Через сутки. Огнём, земли Сокола. Причина: отлов ведьм». Я не понимаю, что зашифровал в послании советник, а он в это время сворачивает записку и вручает служанке.
— Отнесёшь кардиналу Эмилио. Это срочно.
Я еле удерживаюсь, чтобы не судорожно вздохнуть, выдав себя. Хотя, услышат ли они меня? Не хотелось бы проверять.
— Конечно, господин.
Оллинз захлопывает дверь перед нашими носами, и служанка спешит обратно.
Что они с кардиналом задумали? Что за отлов? Кажется, Оллинз играет против Кирана и мира. Но зачем? Эти, как и многие другие вопросы, остаются повисать в воздухе без ответов.
