После казни Кочубея и Искры Мазепа со своими ближайшими помощниками — племянником Войнаровским и писарем Орликом стал деятельно готовиться к переходу на сторону шведов. Петр и Меншиков, узнав, что Карл повернул на Украину, требовали от Мазепы решительных действий. Гетман, прикидываясь больным, чуть ли не умирающим, медлил. Петр приказал Меншикову двинуться на Украину. Дальше скрывать свои истинные намерения гетман не мог.

24 октября 1708 г. Мазепа переправился через Десну, спустя несколько дней соединился со шведами и присягнул в верности Карлу. Мазепа думал, что его переход на сторону шведов послужит знаком к восстанию всей Украины против Петра. Но старый геман жестоко ошибся.

Мазепу и прежде не любили в народе. Ему не могли простить ни введенной его «универсалом» двухдневной барщины и раздачи крестьянских земель казацкой «старшйне», ни обращения бедных казаков в «подпоможников», ни его расправ с вождями народных движений — Палеем и др.

Теперь весть об изменническом союзе гетмана с поляками и шведами вызвала негодование всего народа Украины, который заклеймил Мазепу вечным позором. Один только гетман мечтал о создании «Великого княжества Украинского» под предводительством Швеции и Польши. Народ же понимал, какие бедствия несет ему польско-шведское ярмо. Все казацкие полки, за исключением Батуринского, составлявшего охрану ставки Мазепы, остались верны России.

Второго ноября Меншиков взял штурмом Батурин, оплот сторонников старого гетмана. Дело Мазепы было проиграно. В Глухове был избран новый гетман — Скоропадский, который обратился к украинцам с «универсалом», призывавшим их к совместной с русскими борьбе против вторгшихся в «ридный край» шведов.

Шведы уже вступили на украинскую землю.

Попытки Карла выйти на дорогу в Москву не увенчались успехом: напрасно Карл осенью пытался прорваться к Калуге, а зимой — через Красный Кут к Белгороду, чтобы выйти здесь на «Муравский шлях», который вел в Тулу.

Шедшее параллельно шведскому русское войско, не давая генеральной битвы, постоянными мелкими боями отбрасывало шведов в сторону от желательного для них пути. В холодную суровую зиму 1708/709 г. Карл со своими войсками бродил по Украине в районе Полтавы, Ромен, Гадяча и Веприка, терпя поражения от русских войск и умело действовавших украинских партизан из казаков, крестьян и мещан.

«Мы неожиданно вынуждены были все время воевать с жителями того края, куда мы вошли», — признавал шведский генерал Адлерфельд. «Вреднее всего шведам, — писал этот историк Карла XII, — враждебность жителей, которые прятались за деревьями и кустами и подстреливали солдат».

Под Пирятином, Мглином, Недригайловым, Рашевкой шведы потерпели большой урон в сражениях с местными жителями-партизанами. Особенно дорого обошлось шведам взятие Веприка: под его стенами Карл «уложил» цвет шведского офицерства.

Казаки вставали под знамена Петра и нещадно карали изменников. Весной 1709 г. отряд Яковлева и Галагана разгромил перешедших на сторону Мазепы запорожцев. Остатки запорожцев-мазепинцев ушли в Турцию.

Современник так рассказывает о народной войне украинцев со шведами: «Малороссияне везде на квартирах и по дороге тайно и явно шведов били, а иных живых к государю привозили, разными способами бьючи и ловлячи блудящих… А хотя от войска какие шведы удалялись, то тут же и следу не зискал, блудили, и так их люди ловили, или, подкравшись, ласкосердием будто, убивали, то и чинили шведам и за фуражем издячим, и от того много войска шведского уменьшилося».

Жители ничего не продавали шведам, все прятали от них и, собираясь по лесам в партизанские отряды, нападали на шведских солдат.

Чтобы запугать украинский народ, шведы жгли села и деревни, истребляли население, не щадя детей, стариков и женщин. Но жестокость врага вызывала в народе не страх, а ненависть. Народная «малая война» разгоралась, весной 1709 г. она достигла апогея.

Между тем Петр предпринял успешные действия для того, чтобы лишить Карла помощи и со стороны его польского союзника, и со стороны султана, которого шведский король пытался поднять на Россию. А между тем Карл очень рассчитывал на то, что ему удастся натравить на Россию Крым и Турцию.

В Польше Петр поддерживал коронного гетмана Сенявского, оставшегося верным старому союзу с Россией. Русский корпус Гольца, переброшенный Петром в Польшу, сковал войска Станислава Лещинского, который уже ничем не мог помочь Карлу.

Весной 1709 г. поход предводительствуемого Петром многочисленного флота из Азова в Троицкое заставил обеспокоенных турок прислать послов. Переговоры привели к тому, что от султана было получено заверение в его мирных намерениях относительно России. Тогда же, весной 1709 г., Петр попытался миром закончить затянувшуюся войну. Пленный швед из Троицкого, где в те времена находился Петр, был отправлен к Карлу с предложением мира. Петр соглашался отдать шведам все завоеванное в Прибалтике, за исключением Шлиссельбурга и Петербурга. Но заносчивый Карл отказался обсуждать условия мирного договора, заявив, что он будет подписывать мир только как победитель и только в Москве.

Не дождавшись поддержки от султана, нуждаясь в продовольствии и боеприпасах и потерпев неудачу во всех попытках открыть себе путь на Москву по Муравскому шляху, шведы решили осадить Полтаву: в Полтаве имелись и боеприпасы, и продовольствие, и отсюда шли незащищенные дороги, по которым можно было попытаться двинуться или снова на Москву, или на юг, чтобы побудить турок начать действия против России.

Третьего апреля 1709 г. шведы уже стояли под стенами Полтавы. Город был слабо укреплен земляным валом и ветхим, деревянным частоколом, в котором были проделаны бойницы.

Карлу казалось, что эта ветхая крепость должна будет сдаться после первого же выстрела. Но он ошибся в расчетах. Небольшой 4-тысячный гарнизон Полтавы, усиленный 2,5 тысячами вооруженных горожан, выдержал 3-месячную осаду. Командир гарнизона полковник Алексей Степанович Келин показал себя даровитым военачальником. Шведы рыли подкопы и закладывали в них мины, но русские делали контрподкопы и вынимали заложенный шведами порох. Осажденные не раз отчаянными вылазками отбрасывали от городских стен шведов, нанося им большой урон.

Вскоре к Полтаве подошли русские войска под начальствованием Меншикова. 7 мая на утренней заре русская пехота перешла мост через реку Ворсклу, а конница переправилась через реку вплавь. Напав на шведов, русские выбили их из полевых укреплений и взяли в плен 300 шведских солдат и 6 офицеров. Русскому отряду, состоявшему из 1 тысячи человек, с боеприпасами и продовольствием удалось прорваться в город на помощь гарнизону.

Шведские войска бросились на штурм Полтавской крепости. Штурмы следовали один за другим 15, 24 и 29 мая, но все были отбиты с большим уроном для шведов. В ответ на предложение сдаться полтавцы предприняли еще две успешные вылазки.

Между тем Петр из Азова мчался через степи к Полтаве. Чутье полководца подсказывало ему, что именно теперь наступило время для перехода в наступление. «Объявляем вам, — писал он Долгорукому, — что мы здесь намерены неприятеля всеми силами атаковать». Из Харькова царь писал Меньшикову, что будет «как возможно поспешать», и требовал от Александра Даниловича решительных действий. Готовилась «генеральная баталия», в которой предстояло столкнуться двум армиям, двум полководцам, двум принципам тактики и стратегии.

Карл был на десять лет моложе Петра. Самолюбивый и самоуверенный, он не слушал ничьих советов, полагая, что «бог внушает ему непосредственно, что надо делать». Война была его стихией. Карл любил щеголять своей храбростью и был уверен в том, что его присутствие на поле сражения — залог победы. Он был мастером «марш-маневра», молниеносного удара, прекрасным военачальником в походе и в бою. Но он был только командиром, и не больше. «Король-солдат», как называли Карла, действительно был только хорошим солдатом.

Совершенно иным человеком и деятелем был Петр. Он был храбр, но никогда не рисовался своей храбростью. Он всегда был готов послушаться дельного совета, учился и научался. Петр часто брал на себя самые незначительные роли (бомбардира, капитана), но на деле в его руках сходились все нити руководства боем, кампанией, войсками, страной. Петр не гнушался черной работы, — больше того, он брал ее на себя с охотой, раз она была необходима и обеспечивала ему успех. Лавры могли достаться любому из его военачальников, но подготовка победы лежала на Петре.