Глубокой осенью, в ноябре 1703 г., когда шведский флот ушел по заливу в Выборг, в Неву вошел голландский корабль шкипера Выбеса, доставившего соль и вино. Меншиков наградил Выбеса 500 золотыми. Еще в конце мая 1703 г. Петр назначил награды: 500 золотых первому иностранному судну, которое бросит якорь в Неве, 300 — второму и 100 — третьему. Меншиков выполнил приказ Петра.

Строилась крепость очень быстро. Уже в июле «едва не с половину состроили». Не случайно 28 июня крепость на Заячьем острове носила весьма неопределенное название «новозастроенной», а через два дня, после закладки церкви Петра и Павла, она уже именовалась «Санкт-Питербурхом».

Стены Петропавловской крепости для ускорения строительства насыпали из земли. Бастионы — раскаты, выступавшие из общей линии крепостных стен, строили под наблюдением самого царя, а также Меншикова, Нарышкина, Трубецкого, Головкина и Зотова. Как бы вырастая из толщи стен, бастионы позволяли увеличить площадь обстрела вокруг крепости. Названы они были по именам соратников Петра — Трубецкой, Меншиковский и т. д. Бастион, возведением которого руководил Петр, стал называться Царским, или Государевым, раскатом. Три бастиона были обращены к Неве, три — на север. Уже осенью 1703 г. на бастионах установили пушки, числом более 120. Наиболее мощной являлась артиллерия царского бастиона, насчитывавшая 58 орудий. На Трубецком и Нарышкинском бастионах стояло по 52 пушки. Впоследствии, начиная с 1706 г., земляные валы Петропавловской крепости стали заменять каменными стенами. На территории крепости строились дома, цейхгауз, склады продовольствия и т. п. Через весь остров для ослабления напора воды при сильных западных ветрах прорыли канал, вместе с тем служивший для доставки в самый центр крепости боевых припасов, продовольствия и строительных материалов.

Благодаря исключительно напряженному труду уже в середине сентября строительство Петропавловской крепости было закончено.

Современник постройки Петропавловской крепости немец Гюйсен, оставивший подробное описание Петербурга и Кроншлота в первые годы их существования, подчеркивал, что крепость построили «непостижимо скоро». И за четыре летних месяца она была «вчерне окончена». Постройка Петропавловской крепости продолжалась до апреля 1704 г. Время от 16 мая 1703 г. до 4 апреля 1704 г., когда на Царском бастионе впервые зажгли фонарь — в знак того, что строительство крепости завершено, составляет первый период истории Петропавловской крепости. С 30 мая 1706 г. начинается второй этап ее истории, который характеризуется возведением каменных укреплений.

Превращение земляной Петропавловской крепости в каменную было делом нелегким. Старые земляные укрепления крепости нельзя было разрушить: тревожная обстановка под Петербургом сохранялась, и можно было ожидать новых нападений шведов и с моря, и с суши. Поэтому камнем как бы обкладывали валы и прочие оборонительные сооружения. Каменная обшивка земляных укреплений называлась больверком. Под больверком необходимо было вбивать в болотистую почву огромное количество свай. Первый больверк заложили 30 мая 1706 г. на Меншиковском бастионе. Через два года, тоже в мае заложили больверк Трубецкого бастиона. К 1710 г. бастионы, обращенные к Васильевскому острову, уже имели каменные укрепления.

Но усиление Петропавловской крепости выразилось не только в сооружении больверков. Высота бастионов была увеличена и достигла 12 метров. Больверки дали возможность поместить пушки в казематах с амбразурами с целью уменьшения людских потерь от огня противника. И, наконец, на территории крепости соорудили каменные пороховые погреба, казармы и дома.

В Петропавловской крепости имелось двое ворот: одни вели в Кронверк (дополнительные укрепления, в плане напоминающие корону, отсюда их название), другие — на Березовый остров. Крепость была связана с ним подъемным деревянным мостом.

Укрепления же Шлотбурга по приказанию Петра были разрушены, так как он опасался, что если их захватит противник, а шведы находились еще совсем близко, это может создать угрозу молодому Петербургу. Только четыре высоких мачтовых бревна, врытые в землю, свидетельствовали о том, что на этом месте когда-то стоял Ниеншанц — Шлотбург.

Каменное строительство Петропавловской крепости растянулось на много лет: в годы Северной войны боевые действия все больше и больше удалялись от невских берегов.

Закладка Петропавловской крепости и основание города в дельте Невы создавали на ее берегах «морское пристанище» — военно-морскую базу, основу для превращения России в морскую державу. Лихорадочно работала верфь в Лодейном Поле. Этой верфи Петр придавал очень большое значение.

К концу 1703 г. на стапелях Лодейного Поля было заложено сорок три судна. Часть из них в том же году была спущена на воду. Уже летом 1703 г. в Петербурге бросили якорь 7 судов, построенных в Лодейном Поле, спустившихся по Неве из Ладожского озера.

И тем не менее шведский флот, многочисленный и боеспособный, угрожал отвоеванным русским землям в Финском заливе.

Как только шведский флот направился на зимовку в Выборг, Петр на яхте вышел в море в поисках места для морского форпоста. Наиболее подходящим местом для этой цели был остров Котлин. Но оборудовать в короткий срок береговые батареи, которые могли бы простреливать весь южный фарватер, было невозможно.

Решили возводить двухэтажный форт, модель которого Петр прислал из Воронежа. Крепость предстояло построить на оконечности мели, идущей от берега к Котлину. Зимой 1703/704 г. солдаты свозили на лед лес и строили ряжи. Ряжи заполняли камнями, и весной, когда лед начал таять, они силой своей тяжести постепенно опустились на дно. На этом фундаменте соорудили деревянную башню и установили на ней пушки. К сожалению, источники не сохранили сведений о деталях конструкции башни и ее размерах. Известно лишь, что она была пятиугольной, трехъярусной, что крепостное «строение было деревянное и земляное». При освящении крепости 7 мая 1704 г. присутствовал Петр. Так возник Кроншлот — предшественник Кронштадта. «Содержать сию ситадель с божьей помощью, аще случится, хотя до последнего человека…», — писал Петр.

На мысу Котлина против Кроншлота соорудили деревянное укрепление и поставили там пушки. Старая Ивановская и Новая Ивановская батареи острова Котлина еще более укрепили положение морской крепости в устье Невы. Теперь фарватер простреливался с двух сторон. Подход к Петербургу с моря для вражеского флота был закрыт наглухо. После постройки Кроншлота и возведения батарей на острове Котлин Петр говорил окружающим: «В Петербурге спать будем спокойней».

Прошла зима 1703/704 г. Петру стало ясно, что новая крепость — город-порт должна стать столицей России. Петр решил порвать с традициями отцов и дедов, перенести столицу к Балтийскому побережью, совместив здесь гавань для торговых судов, базу военно-морского флота, промышленный и культурный центры страны.

Петра не смущало, что Петербург возник на первом же отвоеванном куске побережья и мог считаться как бы окраиной России. Он стал ее военным, торговым, дипломатическим форпостом и политическим центром.

Уже 28 сентября 1704 г. Петр писал Меншикову, что он едет в «столицу Питербурх».

К. Маркс отмечал исключительную смелость, с которой «Петр воздвиг новую столицу на первом завоеванном им куске Балтийского побережья, почти на расстоянии пушечного выстрела от границы, умышленно дав своим владениям эксцентрический центр. Перенести царский трон из Москвы в Петербург — значило поместить его в такие условия, в которых он не мог быть обеспечен от нападения до тех пор, пока все побережье от Либавы до Торнео не будет покорено»[14], т. е. до тех пор, пока не будет завершено отвоевание Прибалтики. И неутомимый в достижении цели Петр намечал дальнейший план действий. Гром русских пушек на берегу Финского залива возвестил начало новой главы истории России.

Еще пахли смолистой стружкой первые дома, еще грохотали огромные «бабы», вколачивая в сырую почву сваи, а уже приходилось думать об обороне города. Шведы не потеряли надежды снова захватить все отвоеванное русскими и вновь наглухо заколотить русское «окно в Европу».